«Классический танец сегодня занимает другую нишу»: интервью с ведущими артистами Театра балета Григоровича
Бессменный руководитель коллектива с 1996 года, его основатель и вдохновитель, выдающийся хореограф современности Юрий Николаевич Григорович ушел из жизни 19 мая. Какую эпоху — роста или стагнации — переживает балет, хватит ли на всех «Щелкунчиков» в Новый год, какой была первая «Жизель» в Краснодаре и панируются ли новые постановки? Об этом рассказали заслуженный артист Краснодарского края балетмейстер театра Вадим Ступка и заслуженная артистка Краснодарского края, лауреат премии Л.Г. Гатова Мария Томилова.
«Мы знали, что он есть»
— Вадим, первый вопрос к вам. Как труппа отреагировала на известие о смерти Григоровича? Возраст, понятно, но все же он был фигурой колоссального масштаба и практически до последнего дня руководил коллективом — присылал свои рецензии на прошедшие спектакли.
Вадим Ступка:
— Мы все тяжело восприняли эту новость. Особенно те люди, которые имели возможность общаться с Юрием Николаевичем еще в то время, когда он приезжал. Лично для меня Григорович был не просто руководителем, но и учителем: всегда наблюдал за ним, причем не только за тем, как и какие замечания он делает артистам, но и как обращает внимание на постановочную часть — как выставлен свет, все ли так с декорациями. Конечно, это большая утрата для нас, потому что, когда он был жив, мы понимали, что он далеко, но он есть.
— Мария, расскажите о вашей встрече с Григоровичем, ведь хореограф обладал непростым характером. Переживали?
Мария Томилова:
— Когда я только пришла в театр в 2009 году, шла постановочная работа над шедеврами «Русских сезонов в Париже», и меня сразу поставили в «Шопениану». Юрий Николаевич должен был приехать отсматривать то, что сделано. Волновалась сильно, но репетиция прошла хорошо. Все его замечания буквально врезались в память и остались в ней на всю жизнь: делаешь элемент и думаешь о том, что он тебе говорил. Ни один человек никогда не пропускал его слова мимо ушей.
Разные поколения — разный подход
— Новые артисты отличаются от артистов старого состава в плане понимания, что балет Григоровича — определенный свод правил и уровень?
М.Т.: — Смена поколений происходит каждые 10-15 лет, артисты отличаются, это абсолютно нормально. Меняется и школа, и исполнение, и отношение — многие сегодня выходят на сцену ради материальной составляющей. Нам, когда мы начинали, было важно перенять опыт ведущих танцоров и наставников, погрузиться в репертуар, прочувствовать его изнутри. Мы болели душой.
В.С.: — Когда Мария пришла в коллектив, как раз уходили некоторые солисты, на которых ставил Григорович, а с каждым из них он работал лично, и у каждого были свои нюансы. Было важно не только эти нюансы впитать, но и найти свою творческую индивидуальность. Сегодня больше копируют.
— Тем не менее сезон начался. В труппе есть изменения?
В.С.: — Начали работать две девочки, которые окончили Краснодарское хореографическое училище — из ранга стажерок перешли в ранг артисток. Еще одна танцовщица приехала к нам из Владивостока, где находится филиал МГАХ, пришли два парня — из Якутии и из Воронежа. Все хорошо. Трудимся.
— В Театр балета стремятся попасть?
В.С.: — В нашем репертуаре нет современных спектаклей, только классические, а в стране не так много площадок, где было бы представлено такое количество именно классических спектаклей. И идут у нас они довольно часто. Это наша особенность. Артисты из других регионов хотят с нами сотрудничать.
Курс на классику
— Ведущие хореографы, не буду называть имен, отмечают, что классический балет умирает. Что думаете по этому поводу?
В.С.: — Я бы сказал, что классический балет сегодня занимает другую нишу. С развитием технологий многое поменялось, в том числе стало больше современной хореографии. Соответственно, увеличилось и количество ее ценителей. Если мы начнем полностью перекладывать классический балет на современную основу, добавлять спецэффекты, он превратится в шоу. Нужно предпринимать больше усилий, чтобы развернуть молодежь в сторону классического искусства в целом. И не только балета.
М.Т.: — Я не думаю, что классический балет умрет. Когда несколько лет назад временно закрылись некоторые кинозалы, обратила внимание на то, что молодые люди лет 20-25 стали нашими частыми гостями! Когда нахожусь на сцене, не чувствую, что публика охладела. Принимают нас отлично.
— Планируется обновление спектаклей текущего репертуара?
В.С.: — Мы можем лишь освежить спектакли: зритель увидит либо новые лица, либо костюмы, но не в том плане, что они будут другими кардинально, мы их можем заново отшить. Юрий Николаевич всю жизнь проработал с художником Сулико Версаладзе, поэтому мы должны сохранять и всю сценографию, и все костюмы в первозданном виде. Само собой, не можем изменить хореографию.
Проблемы с авторскими
— Знаю, что был разговор о возвращении в репертуар недостающего балета Григоровича «Иван Грозный».
В.С.: — Все еще имеют место проблемы с авторскими правами на музыку Прокофьева с родственниками, которые живут во Франции. Дело в том, что Прокофьев не писал такой балет… Это сборная музыка из разных произведений. Должно пройти время, чтобы она стала общественным достоянием.
— Если будете ставить, пригласите хореографов извне?
В.С.: — «Ивана Грозного» планируем делать своими силами, потому что этот спектакль мы прекрасно знаем, он был в нашем репертуаре, и у нас сохранились видеозаписи. Там бесподобная сценография.
— С уходом Григоровича не возникнет проблем с правами на его наследие?
В.С.: — Общались с наследником Юрия Николаевича на церемонии прощания, он настроен положительно на нашу работу. Посмотрим.
«Жизель» — балет не про технику
— Скоро даете «Жизель». Этот балет — визитная карточка каждого уважающего себя театра. Расскажите историю его появления в Краснодаре. В чем его особенности?
В.С.: — До Театра балета в нашем городе был Театр классического балета во Дворце искусств КМТО «Премьера», и там была своя «Жизель» в редакции Ксении Михайловны Тер-Степановой. В первой «Жизели» было множество эффектных моментов — к примеру, опускалась надгробная плита и… появлялась Мирта. Григорович подобные вещи не принимал, поэтому его Мирта просто выходит из-за кулис и осматривает ночное царство. Убрал и некоторые мизансцены, излишнюю жестикуляцию. Он любил ясность.
М.Т.: — «Жизель» сложна тем, что балерина должна передать два разных состояния: в первом акте ты молодая девочка, полная сил и энергии, во втором — умершая Вилиса и перевоплощаешься в воздушное неземное видение. Этот балет больше про внутреннее составляющее, не про технику. В этом особенность.
Кладбище загубленных желаний
— Мария, вы сразу попали в ведущий состав. Реально выбиться из кордебалета в солисты?
М.Т.: — Конечно. Некоторым балеринам на пути к сольной карьере даже нужно пройти через кордебалет. Это тот процесс, который укрепляет и закаляет, помогает узнать все тонкости спектакля.
— А тут и пенсия подошла…
В.С.: — Как любит повторять Николай Цискаридзе, «Балет — это кладбище загубленных талантов». Если взять Большой или Мариинский, туда берут только артистов с красными дипломами, но и из них выберут лучших и поставят сперва в кордебалет. Может быть, кто-то из них станет солистом. Но не факт.
Амбиции и объективность
— Вадим однажды сказал мне хорошую фразу: «Передаю мастерство из ног в ноги молодым». Вы готовы к тому, что другая займет ваше место?
М.Т.: — близка к этому! (Смеется). Спокойно отношусь. Осознаю, что этот день настанет. И потом, ты же понимаешь, что когда молод, то и на сцене себя комфортнее чувствуешь. Когда у тебя все болит, не страшно передавать партии. Шучу!
— Слушаю вас и понимаю, что у вас в карьере все сложилось гладко.
М.Т.: — Бывает, хочешь все бросить, но на следующий день просыпаешься и идешь работать. Очень не просто быть объективным к себе. Ведь артисты — люди очень амбициозные. Нарциссичные даже.
Недооцененные спектакли
— Вы станцевали, наверное, все. Какая из героинь вам ближе?
М.Т.: — Никогда не танцевала Джульетту, Лизу в «Тщетной предосторожности». Скажу о своих любимых спектаклях: это «Жизель», «Баядерка», «Спартак», «Легенда о любви» (этот балет, как мне кажется, зрителями недооценен)…
В.С.: — Соглашусь. У нас есть несколько балетов, которые очень дороги артистам, но почему-то не очень понятны публике. «Золотой век», «Каменный цветок» можно включить в этот список.
— Наш зритель — интересный. Как только что-то мажорное на сцене — оживают, минорное — скучают, но в конце все одинаково самозабвенно кричат «браво!».
В.С.: — Наблюдаю, что зритель стал приходить думающий и подготовленный. Реже слышу замечания или комментарии неуместные, когда кто-то считает себя знатоком и начинает говорить глупости.
— Заглянула в афишу: там стоит какое-то невообразимое количество «Щелкунчиков»!
В.С.: — Спрос рождает предложение, хотя это, по большому счету, не наша история, а западная традиция. Бум «Щелкунчиков» в России произошел за последние годы. Никогда раньше мы не давали по два спектакля в день и 10 дней подряд не работали. «Щелкунчиков» хватит на всех желающих!