«Театр должен доказывать право на существование»: интервью с директором Молодежного театра Николаем Табашниковым
Николай Табашников служит Молодежному театру с 2009 года, а пост директора занимает с 2013-го. За это время сменялись главные режиссеры, но почерк Молодежки, основной костяк труппы и адрес — Седина, 28 — неизменны. Сегодня, когда билеты на постановки практически не достать (они разлетаются в первые дни со старта продаж), а востребованность театра отмечается не только среди жителей нашего города, сложно поверить, что был период, когда зал заполнялся едва наполовину. Очевидно, что всех желающих площадка вместить уже не может и трудности с приобретением билетов — наболевший вопрос. Будет ли у театра новое здание, почему Табашников выходит в фойе к зрителям перед началом спектакля, какие постановки снимают и появится ли в репертуаре современная драматургия — в материале культурного обозревателя Анны Климанц.
«Некорректно говорить: кто лучший, а кто худший»
— Николай, оригинальный вопрос о билетах задам вам в конце. Начать хочу с фестиваля «Кубань театральная-2025», который проходил недавно. Почему театр заявил «Цахес»? Как спектакль оценили члены жюри и какие вы сделали выводы?
— Для города «Кубань театральная» — значимое событие. Здорово, что у нас такой фестиваль есть, за что большая благодарность министерству культуры Краснодарского края. Уже говорил, и мои коллеги со мной согласятся. Хотелось бы, чтобы он проводился не раз в два года, а каждый год. «Цахес» попадал под критерии фестиваля. Изначально «Кубань театральная» планировалась на весну 2025 года, и спектакль на тот момент был самым «свежим». Что касается критики, она, скорее, работает на будущее. Это был продуктивный диалог, и лично мне, как директору театра, было приятно, что члены жюри обсуждали наш спектакль в течение часа, то есть каждый говорящий потратил около 20 минут. Считаю, что это рекорд, тем более что критики высказывались сразу после просмотра, а это довольно непросто, отсмотрев материал, делать анализ по-живому. Стоит отдать должное, все они высокопрофессиональные люди. Послушать их было интересно и полезно. Также на показе присутствовал режиссер спектакля Артем Устинов и вместе с артистами внимательно выслушал все мнения.
— Как раз следующий вопрос о режиссерах. По какому принципу вы их выбираете? Ориентируетесь на десятку лучших? Устинов, кстати, в нее входит.
— А кто эту десятку составляет?
— Предполагаю, что критики.
— Все относительно. Каждый театр индивидуален, как и каждый режиссер, поэтому некорректно говорить применительно к нашей сфере, кто лучший, а кто худший.
— Не соглашусь. Молодежный — театр высокой репутации, не думаю, что вы можете позволить себе пригласить человека заурядного. Наверняка есть «маячки», на которые вы ориентируетесь.
— Это верно. Мы достигли определенного уровня и работаем с режиссерами, которые ему соответствуют. Театральный мир на самом деле очень узок, все мы плюс-минус друг друга знаем. Если не в лицо, то через одно — максимум через два рукопожатия мы знакомы все. Держу руку на пульсе, наблюдаю, какой режиссер в какой стилистике ставит, какой у него язык, какие темы его беспокоят, и насколько это близко нам.
«Наш путь — это долгий диалог»
— Какая сегодня концепция у Молодежного? Есть мнение, что она несколько изменилась. Совершенно неожиданно вышла народная комедия «Любовь и голуби»12+ прошлым летом. На фоне ваших концептуальных спектаклей выделяется.
— Наша концепция неизменна: в театре должно быть представлено разнообразие жанров и произведений, режиссерские работы разных школ и стилей, чтобы охватывать как можно более широкий круг населения.
— А чей голос является решающим при выборе названия? Если взять Пушкина, почему «Золотой петушок», а не «Евгений Онегин», скажем?
— В нашем театре это всегда обоюдно. Название идет от режиссера, он предлагает, как правило, несколько вариантов. И мы вместе начинаем отбирать. Останавливаемся на том, что откликается и в постановщике, и в нас. Наш путь — это долгий диалог. Так как мы привлекаем специалистов, которые имеют большое количество постановок в своем портфеле, мы понимаем, с каким материалом человек взаимодействует. Условно говоря, если его конек русская классика, вряд ли он возьмется за современную новозеландскую пьесу.
— Кстати, Молодежный — единственный театр в городе, где нет современной драматургии. Русский психологический театр у вас в основе?
— Русский психологический театр ничего не имеет против современной драматургии, которая, к слову, в нашем театре представлена и совсем скоро будет дополнена постановкой Артема Устинова. Он будет ставить пьесу на нашей сцене, которая написана нашим соотечественником и современником, Людмилой Ковалевой. Надеюсь, что она приедет к нам на премьеру.
«Зритель принял»
— Перейдем к «Идиоту», который идет четыре с лишним часа. Адресую вопрос от наших читателей и ваших почитателей: как решились на такой формат? Настолько уверены в современном зрителе?
— «Идиот» вырос из режиссерской лаборатории по Достоевскому. Мы понимали, что у нас давно не было Федора Михайловича, посчитали нужным к нему обратиться. Режиссеры сами выбирали произведение. Один из них, Александр Гостюхин, нам приглянулся особо. Посмотрели, как он работает в стрессовых ситуациях, потому что лабораторные показы — это всегда экстремальные условия, он в них себя проявил достойно и получил приглашение на постановку. В рамках лаборатории он делал эскиз по роману «Бесы». В процессе обсуждения вышли на «Идиота». Да, это самый продолжительный по хронометражу спектакль, и, разумеется, были опасения, ведь в современном мире все движется к ускорению. Люди перешли на иной уровень восприятия и обработки информации. Первый показ был еще дольше и шел четыре с половиной часа. С того момента хронометраж чуть уменьшился, но это по-прежнему часа 4+. Хочу поблагодарить наших зрителей за то, что они этот формат приняли.
— Какие планы на спектакль? Будет ли участвовать в «Золотой маске», поедет ли на фестиваль?
— Здесь одного нашего волеизъявления недостаточно. Конечно, мы будем его подавать на различные конкурсы, фестивали и так далее, как мы это делаем и с другими спектаклями.
«Мы не театр-музей»
— Вы теперь занимаете должность заместителя генерального директора «Премьеры» по театральной деятельности. Какие новые постановки готовит объединение, на которые зрителю точно нужно обратить внимание?
— В Молодежном 13 ноября выпускаем спектакль по Чехову «Вишневый сад». 1 ноября — премьера большого совместного проекта на сцене Дворца искусств — «Первый бал Наташи Ростовой»12+, где заняты артисты нашего театра, Музыкальный шоу-театр «Премьера» и Кубанский симфонический оркестр под управлением Дениса Ивенского. Работают над постановкой режиссер, балетмейстер Ирина Ткаченко и художник Ирэна Ярутис (в нашем театре они делали «Золотого петушка» 12+). Композитор — Ольга Шайдуллина, известный современный композитор в России, обладательница нескольких «Золотых масок». Мы с ней тоже сотрудничали, она написала музыку для спектакля «Шекспир. Зимняя сказка»12+. «Семейной елкой» традиционно занимается Юлия Макарова, а художником будет Оганес Айрапетян, который оформлял спектакли «Цахес» и «Идиот». Также 24 декабря ждем «Лед растает» Артема Устинова по пьесе Ковалевой, о чем я говорил ранее. «Дворец искусств» готовит новогоднюю фантазию «Щелкунчик 2.0». Новый театр кукол уже выпустил трогательный спектакль «Там, где неизвестность» в постановке Наталии Пахомовой, летом вышла замечательная «Красная Шапочка», а сейчас театр готовит «Золотую антилопу» (планируется к показам в декабре этого года).
— С какими названиями театр попрощался в этом сезоне?
— Снимаем «Дьявол» и «Нужен перевод». Почему? Мы не хотим превращаться в театр-музей. Два спектакля выпускаем — два снимаем. Простая арифметика. Иначе у нас в репертуаре будет много спектаклей, которые показывать будем очень редко, а если это происходит, постановки начинают разрушаться. Они должны взаимодействовать со зрителем, чтобы жить.
— Наверняка есть неприкосновенные, которые никогда не выйдут в тираж? «Гроза» та же самая.
— Никогда не говори «никогда», ведь театр — это живой организм. Есть роли, которые может исполнить только один конкретный артист. Мое мнение, что «Гроза» невозможна без Полины Шипулиной, «Цахес» — без Ульяны Запольских, «Мертвые души» — без Саши Киселева. И так про каждый спектакль и каждого артиста можно сказать.
— Что касается «Нужен перевод», отзывы о нем были противоречивые…
— У нас в репертуаре нет ни одного спектакля, который бы нравился абсолютно всем. Кто-то любит сладкое… Кто-то кислое. Спектакль либо соединяется со зрителем, либо нет. Если вы пришли не в духе и весь вечер думаете о своих проблемах, соответственно, вам нет дела до того, что происходит на сцене. Мы каждый раз перед началом спектакля просим зрителей не отвлекаться на телефон. На сцене происходит важный диалог, а в зрительном: «Алё, Сережа, я в театре. Что значит тебе нечего есть? Открой холодильник!»
— Вновь не соглашусь. Если вещь стоящая, ты все равно подключишься, пускай и не сразу.
— Не всегда. Важно, в каком настроении ты смотришь спектакль. Почему говорят, что театр начинается с вешалки? Ели ты зашел и при входе тебе охранник нагрубил или контролер… Все это окажет влияние на восприятие.
— Поэтому вы находитесь в фойе перед началом спектакля? Далеко не все руководители так делают, замечу.
— Во-первых, для меня важно, кто к нам приходит. И как к нам приходят. Во-вторых, я смотрю, как работает наш персонал. Вернусь к вопросу о концепции: наша концепция в том, что Молодежный театр — это театр-дом. Мы относимся к зрителям, как к дорогим гостям. Наша задача принять их достойно.
«У нас нет конкуренции»
— Сейчас часто стали говорить, что театральная жизнь в Краснодаре насыщенная, но наблюдается недостаток фестивалей. Приведу в пример Нижний Новгород. Этим летом он буквально гремел фестивалями на всю страну. Мне запомнился один из них, «Специфик», где постановки делали у старых купеческих особняков на берегу Волги или в бывшем ТЦ. Мы так можем?
— Об этом я сказал еще в самом начале нашего разговора: хотелось бы, чтобы «Кубань театральная» проходила чаще. Другие форматы? Возможно. Но для этого нужны люди, которые будут заниматься этим профессионально.
— Вижу вас на всех новых постановках. Сравниваете себя с конкурентами?
— В нашей среде конкуренции нет. Мне в принципе интересно театральное искусство. Но так как я занимаю руководящую должность, хожу еще и с целью посмотреть на коллег, мы же все друг друга знаем давно, я их люблю, ценю и уважаю.
— Как без конкуренции? Если мы понимаем, что нас в чем-то не могут превзойти, начинается стагнация, затем деградация.
— В сфере экономики можно говорить про конкуренцию, когда ты выпускаешь, например, телефон. Вы производите белый, а я — черный. Ваш покупают чаще, мой — реже. Тогда я начинаю либо что-то у вас подворовывать, либо придумывать, как улучшить и развить свое. У нас в театрах такого нет. Мы не сравниваем себя с коллегами, потому что все театры в Краснодаре разные, и это прекрасно. С одной стороны, ближе к нам театр драмы, с другой — у них есть огромная сцена на тысячу зрителей. Артисты, которые на ней работают, используют другие приемы и инструментарий. У них своя художественная политика — у нас своя.
— Что тогда дает вам стимул к развитию?
— Честность. Каждый в нашем коллективе театра знает свои сильные и слабые стороны. И артист, и директор, и режиссер, и художник. Нам есть к чему еще стремиться. Театр должен доказывать свое право на существование. Каждая встреча со зрителем — как в первый раз. Соврешь или будешь плох — зритель встанет, развернется и уйдет и больше никогда к тебе не придет. Вот и все.
— Выделите основные задачи современного русского театра?
— Он должен идти в ногу со временем. Быть актуальным, современным, говорить на понятном зрителю языке, так как является зеркалом времени, его отражением. Если мы начнем разговаривать языком начала девятнадцатого века, нас хорошо будут понимать? Думаю, с трудом. То же самое и с театром. Представьте, что театр будет ставить спектакли языком восьмидесятых годов (в нашей стране в то время были прекрасные спектакли), но сейчас к нам на такие спектакли никто ходить не будет. Театр должен постоянно обновляться. Разумеется, я имею в виду язык спектакля, а не текста. Отличительная особенность Молодежного: мы не дописываем за автором и не перевираем его текст. Например, в «Идиоте» не изменено ни слова.
«Скованы архитектурой здания»
— Думаю, что вы знаете историю театра лучше меня. Какие главные достижения Молодежного за все время его существования?
— Главное достижение — это полные залы. Потому что я помню и другие времена. В начале десятых годов, когда только начинал здесь работать, у театра был намечен очевидный вектор движения вниз.
— С чем это было связано?
— Множество факторов: как экономических, так и художественных. По-старому не могли, а по-новому не умели. Происходила частая смена руководящего состава. Все это негативно сказывалось на атмосфере внутри театра. Устарела и материально-техническая база, обветшало здание. В 2013-м мы пошли на ремонт, обновили оборудование и, самое главное, начали работать с большими режиссерами.
— Из общения с артистами поняла, что ориентир по сей день на стилистику Рогульченко. Это хорошо, вы считаете?
— Не хорошо и не плохо. Это факт. Рогульченко внес колоссальный вклад в становление и развитие этого театра. Человек пятнадцать лет руководил Молодежным вместе с директором Вячеславом Пинчуком. Это были два крупных театральных деятеля, плюс они работали в очень сложное время. Открывать театр и запускать его в 90-е, вы понимаете, да? Конечно, был Гатов, который все курировал и решал глобальные вопросы, но всем, что касалось непосредственно театра и всей операционной деятельности, занимались Рогульченко и Пинчук. Я бы выделил три основных этапа в художественном развитии и становлении Молодежного. Первый — это Станислав Гронский, когда наш театр возник из любительского. Второй — эпоха Владимира Рогульченко, третий — постановки Даниила Безносова.
— Обычно этот вопрос задают артистам, но я все же спрошу: в чем ваша сверхзадача?
— Нам нужна либо вторая сцена, либо филиал. Переезжать — нет. На Седина годами намоленное место. Но мы уже упираемся в потолок и скованы архитектурой здания. Не можем увеличить количество показов по этой же причине. Если вы следите за нашей афишей, у нас где-то появляется по два спектакля в день, где-то — хорошая пьеса по вторникам, но это все не так часто. Должны идти и репетиции. На спектаклях сложная материально-техническая часть, а так как у нас нет штангетного хозяйства и нет карманов сцены, все собирается и передвигается вручную. Все, что наверху: аппаратура, свет, звук — точно так же вручную перевешивается. Конечно, мы уже научились и все гораздо быстрее делаем, чем, скажем, пять лет назад, но все равно есть процессы, которые требуют времени. Важно провести и прогон спектакля. Когда ты показываешь его в полную ногу, но без зрителя для того, чтобы пройти все технические особенности, чтобы актеры повторили все мизансцены и на зрителя выходили готовые. Площадка и есть моя сверхзадача.
— Обещанный оригинальный вопрос: как купить билеты?
— Есть два способа. Первый: подписаться на канал театра в соцсетях, где происходит анонс начала продаж. Как только он появился, сразу заходить на сайт и покупать билеты онлайн. Если онлайн не успели, идти в кассу. С этого сезона мы в онлайн отдаем только 50%, и половина остается в кассе. Эта манипуляция ситуацию несколько улучшила. И самое главное, не покупайте билеты с рук, потому что таким образом вы поддерживаете спекулянтов и перекупщиков, которые наживаются за ваш счет, а также можете стать жертвой мошенничества и столкнуться с проблемой возврата.
— Вы не проводили исследование: зрители из каких районов к вам приходят чаще?
— Абсолютно из всех районов. Более того, к нам приезжают люди из других городов: из Ростова-на-Дону, Москвы, Петербурга. Специально покупают билет в театр и билет на самолет. Прилетают, смотрят спектакль, ночуют или сразу же в ночь уезжают обратно. У нас есть такие зрители.
— Так есть шанс, что у театра будет еще одна площадка?
Мы ведем об этом разговоры и с руководством «Премьеры», и с руководством города. Нас слышат, но все понимают, что это не самый простой вопрос.