Полет кошки Муси над Ласточкиным гнездом: чем либерализация психиатрии угрожает России?

Крымской кошке Мусе повезло: сброшенная психически больным человеком в море с «Ласточкиного гнезда», она пролетела 40 метров, проплыла еще 20, затем просидела два дня на камнях и осталась жива. Наверное, потому что кошка. У жертв психбольных среди людей реже встречаются счастливые финалы, а самих нападений так много, что пора задуматься: столь ли плоха была советская модель психиатрической помощи и во благо ли пошла либерализация?

Вышел из психбольницы — и сразу напал

В Кургане 24 февраля 16-летнюю девочку затащили в подвал и изнасиловали. Подозреваемый неоднократно судим за самые разнообразные преступления, в том числе за попытку изнасилования.

За четыре дня до нападения на девочку мужчина покинул психоневрологическую больницу — туда он пришел сам. Оснований для принудительной госпитализации этого рецидивиста у медиков не было: он не представлял опасности, а сам лечь в стационар не пожелал. Однако врачи якобы сообщили в полицию, что человек с проблемами отказался от госпитализации.

Основания какие сейчас в России для насильственной госпитализации в психучреждение? Их — два: угроза собственной жизни и угроза жизни окружающих. Попытка самоубийства или убийства. Именно так: реальная угроза. Просто потому, что человек неадекватный и ходит с топором, психбольного не сажают.

Угроза изнасилованием в перечень оснований для принудительной госпитализации не входит. Да и как ей войти? Извините, не голый же он ходил по улице в Кургане? Да даже если бы и ходил? Оформили бы хулиганство — и все. Дальше не имеют права трогать многократно судимого психбольного.

К сожалению, историй таких очень много. Шестого февраля бабушка с деменцией, лечащаяся у психиатра, с позволения врачей приехала к своей дочке «повидаться с внуками». Ночью выкрала 11-месячную девочку из кроватки и отнесла в овраг. Ребенок выполз на дорогу, где его заметил водитель.

Еще пример: в 2023 году в Москве состоящий на учете в психдиспансере мужчина толкнул на рельсы ребенка, мальчик сумел сгруппироваться и выжил. Это произошло 9 марта, через несколько часов после того, как мужчину отпустили из психбольницы, куда он попал на месяц за то, что пытался задушить жену. После покушения на убийство ему назначили психолого-психиатрическую экспертизу. Летом того же года мужчину отправили на принудительное лечение.

Не поверите, но вполне уже мог выйти. Ходит где-то по Москве, на метро катается… Почему нет? У нас есть много примеров, когда психбольные быстро возвращаются на свободу. Якобы излечившись.

Так, в 2009 году петербуржца взяли за отравление насмерть трех соседей по коммуналке, в которой он проживал с подругой. В 2010-м его признали невменяемым, долго судили и осудили лишь в 2012 году, отправив на лечение.

Уже в 2013-м он замелькал в блогах как гражданский активист и внезапно объявил, будто МВД с ФСБ намеренно провоцировали массовые беспорядки, чтобы дестабилизировать общество и власть! Позже я встретила информацию, что этот мужчина эмигрировал в США.

Какой там отравитель? Сколько я себя помню, регулярно появляются в прессе слухи о возможном выходе на свободу людоеда Спесивцева, который убил и частично съел несколько десятков человек. Спесивцев в крытом дурдоме, где он, согласно закону, регулярно проходит комиссию. Как только врачебная комиссия решит, что людоед вылечился, его выпустят. Таков закон.

Просто выгуливал бензопилу

Сейчас все спрашивают, почему молодого мужчину, имевшего инвалидность по психзаболеванию, допустили на такой опасный объект, как замок на утесе «Ласточкино гнездо». Вы меня простите, но он не только один зашел в этот музей — он один приехал в Крым. Автостопом!

Денег на сопутствующие расходы дали друзья. Вряд ли у 24-летнего человека друзья школьного возраста. Следовательно, где-то есть родители и целая группа взрослых людей, которые считают нормальным, что парень с инвалидностью по уму и живущий на пенсию будет разгуливать один по стране, лезть на утес.

Еще в 2000-х такого не было, мы не считали это нормой. Умственно нездоровый человек, один гуляющий по улицам, был нонсенсом, вселял страх, мы к этому не привыкли: такие люди раньше были под надзором.

Помню первые впечатления от поездки в Европу. Конкретно в Великобритании удивило большое число явно психически больных и умственно отсталых людей на улицах. Я даже встречала микроцефала, который шел один, а на голове у него был шрам от трепанации. И видела мужчину, выгуливавшего на цепочке, как на поводке, садовую бензопилу: он тащил ее с грохотом по брусчатке. Как вам такое?

В США я провела 10 дней в групповой поездке, за это время видела много сумасшедших: они попрошайничали, собирали в урнах окурки, дрались на улице. Настоящие сумасшедшие. Не просто истеричные люди, каких мы по утрам встречаем в метро, а явно со справкой.

Когда я об этом начала рассказывать, мне возражали, что я ничего не понимаю, что это гуманизм. Психбольных, недоразвитых, пациентов с деменцией не запирают в интернаты и не прячут по домам — они, мол, наслаждаются жизнью наравне с прочими. Ну да. Например, гуляя в центре Лондона с бензопилой!

Раньше хоть кто-то отвечал

Человек, который скинул кошку с утеса в Крыму, тоже наслаждался жизнью. И тот, что толкнул ребенка на рельсы метро, наслаждался. Бабушку, которая отнесла внучку в овраг, врач отпустил насладиться семейным уютом.

Все просто: сейчас лечение психзаболеваний и разных форм слабоумия у нас добровольное. Насильник, напавший на девочку в Кургане, отказался лечь в психбольницу. Имеет полное право.

Безумцы, ментальные инвалиды, люди с деменцией сегодня вправе сами распоряжаться своим здоровьем, хотя порой не могут распорядиться даже собственными штанами.

Да, я, конечно, тоже много слышала о карательной психиатрии и прочем. Я вообще Советский Союз стойко не люблю, я его ребенком застала и назад туда не желаю.

Но так как я человек любознательный, то историю СССР знаю не по газетным вырезкам заполошной прессы 90-х. Как проходила либерализация психиатрии? Под крики: «Любого вашего знакомого могут упечь в психушку, если перейдет кому-то дорогу!» Вот так и говорили: принудительное лечение психбольных нужно запрещать, потому что лечить могут любого.

Я не встречала документальных свидетельств, что в Союзе любого могли упечь в дурдом. Даже ненавистных соседей по коммуналке так же травили, а не сбывали в психушку. Случаев злоупотребления госпитализациями в психучреждения было мало, они явно не стоили того, чтобы рушить всю систему психиатрической помощи, которая в то время стояла на двух столпах.

Основанием для принудительного лечения считалось не опасное для жизни поведение, а наличие заболевания. Если есть шизофрения, ее лечат. В период обострения — в больнице, в период затишья — на дому. При нарушении надомного приема препаратов больного принудительно госпитализировали и вводили в фазу затишья

За прием лекарств таким больным и своевременное лечение, как и за поведение, были ответственные. Лечащий психиатр отвечал за то, чтобы пациент в острой фазе оказывался на улице или в семье. Завотделением нес ответственность за выписывание больного, который оставался опасным. Участковый милиционер отвечал за контроль. Он должен был вовремя сообщать в психдиспансер, если увидел, что такой больной не принимает лекарства, остался без надзора. Наконец, у любого ментального инвалида был опекун, который нес уголовную ответственность за ряд его противоправных действий.

Я еще помню времена, когда безумцам не могли найти опекуна, потому что родственники говорили: «Ага, ты убьешь, а я отвечай?» Сегодня опекунство над ментальным инвалидом или шизофреником — это прежде всего право распоряжаться его пенсией и жильем. Отвечать за него не придется. По крайней мере, мы никогда не слышали о подобных мерах, предпринятых в отношении опекуна умалишенного преступника, который за ним не уследил.

Да и статьи такой в Уголовном кодексе нет — неисполнение опекунских обязанностей. Есть Федеральный закон «Об опеке и попечительстве» и его статья номер 26. В ней, в четвертом пункте, сказано: «Опекуны и попечители несут уголовную ответственность, административную ответственность за свои действия или бездействие в порядке, установленном соответственно законодательством Российской Федерации, законодательством субъектов Российской Федерации».

Но этот пункт касается выполнения опекунами обязательств по отношению к опекаемому. А второй пункт той же статьи гласит об ответственности опекунов за вред личности и имуществу, нанесенному по их вине… опекаемому! Про ответственность перед обществом — ни слова.

Если сегодня шизофреник перестанет пить таблетки, поедет в путешествие и сбросит там со скалы сразу троих, причем не кошек, а людей, то опекуна могут привлечь к ответственности только за вред, нанесенный его подопечному. Если же больной по итогам пропуска терапии после тройного убийства попадет под машину, тогда опекуна найдут и спросят, почему не уследил. Если шизофреник без лекарств предпримет попытку суицида, опекуна спросят, почему пропускал прием таблеток. О трех убитых не спросит никто.

В ожидании новой волны гуманизма

Я уже минимум дважды — правда, в разговоре о детской преступности — приводила в своих колонках вопиющий пример: в Старой Руссе мальчик, находившийся под наблюдением психиатров и любивший сбрасывать с балкона разные предметы, сбросил на голову маленькой девочке стекло, и она погибла. Следствие решает вопрос о возбуждении против матери дела о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. А именно — оставила ребенка на балконе. За то, что оставила опасный элемент без присмотра, ответственности не предусмотрено.

Мы оказались в мире самых жутких страшилок, которые еще недавно могли шокировать: сумасшедшие, слабоумные ходят без присмотра, их лечение добровольно и регулируется интересами прежде всего душевнобольных, а не общества. Причем гуманизм очевидно влечет за собой «приятные» для бюджетов последствия в виде экономии на заботе о безумцах и сворачивании психиатрической помощи.

Сегодня в иных регионах вообще де-факто нельзя, к примеру, дождаться экстренной психиатрической помощи: к буйнопомешанным отправляют полицию. Психиатрия под воздействием либерализации и тяге к экономии ужата. Давно идет наступление на коррекционные школы и дефектологию: под видом благого дела и инклюзии детей с ментальными проблемами сажают в общие классы, где они становятся источниками опасности и отвлекают на себя внимание.

Впереди нас, судя по всему, ждут сокращение психоневрологических интернатов и перевод значительного числа их пациентов на дом. Проще говоря, этих людей вернут в общество, в семьи.

Множество общественных организаций и правозащитников бьются сегодня за это. Говорят, душевнобольным и умственно отсталым в интернатах плохо, дома им будет лучше. Хотя, если они оказались в интернате, значит, дома за ними следить некому.

Если под нажимом общественников в общество вернут резидентов психинтернатов, мы получим минимум десятки тысяч новых потенциально опасных безнадзорных людей. Если они столкнут кого-то под поезд метро или сбросят с утеса — отвечать будет некому.

Сколько мы видели жертв карательной советской психиатрии? Не будет ли разумнее возложить на правоохранительные органы обязанность следить за законностью госпитализаций и вернуть принудительное лечение людей с психдиагнозами? Потому что уследить за врачами проще, чем за разбежавшимися по стране психбольными.

Автор: Анастасия Миронова https://dzen.ru/a/Z78VAepnOwByKxwl