Джек Блэк: «Внутри меня скрывается девочка-тинейджер. Может, не одна…»

— Все персонажи фильма наделены суперсилой, в чем преимущество Беттани?

— Понятно, что с внешностью ей не повезло, но зато она оказывается блестящим картографом и хорошо ориентируется на местности.

— Наверное, картину начнут сравнивать с «Аватаром» Джеймса Кэмерона. Вы этого не боитесь?

— Да, мы аватары. Но наше кино гораздо круче! У нас в команде есть ­Дуэйн Джонсон, какие доводы вам еще нужны?

— Есть параллели с первым фильмом «Джуманджи»? Или это новое переосмысление игры?

— И да, и нет. Хочу избежать спойлеров. С одной стороны, теперь мы имеем дело с игровой приставкой, а не с настольной игрой. С другой стороны, мы узнаем о том, как выглядит пространство, в котором когда-то был заточен Алан Пэрриш, сыгранный Робином Уильямсом в 1995 году.

— Наверное, картину начнут сравнивать с «Аватаром» Кэмерона. Но наше кино гораздо круче! Кадр из фильма «Джуманджи: зов джунглей». Фото: ©2016 CTMG. All Rights Reserved

— Как комедийному актеру сегодня: вам тяжело быть смешным и политкорректным одновре­менно?

— Это практически невозможно. Нужна пара глаз со стороны. Я мог бы наделать ошибок и обидеть множество людей, особенно в сегодняшней обстановке. Но я знал, что режиссер был все время начеку, чтобы одернуть меня. Актер может экспериментировать без ограничений, но потом, конечно, кто-то должен дать оценку. Если я буду работать осторожно, постоянно думать «не задел ли я кого», тогда не получится импровизации и шутки будут совершенно зажатыми. Я работал с режиссером Джейком Кэзданом раньше, он умеет меня корректировать, но при этом не бесить. Это редкое качество!

— Как вас направить так, чтобы не вывести из себя?

— Когда я ударялся в карикатуру, Джейк говорил: «Может, чуть менее стремительно на следующем дубле? Попробуй сыграть как мужчина, а не как девочка…»

— В другом контексте вы бы за это, наверное, могли бы и врезать?

— Да. И даже не пытайтесь мне такое сказать! Но с Джейком я понимаю, что становлюсь клоуном, меня нужно поставить на место.

— Вы представляли какую-то конкретную девушку, когда играли эту роль?

— Нет, но разве в каждом из нас не скрывается где-то глубоко маленькая девочка? Нет? Мой диетолог сейчас бы спросила: «Что, всего одна?»

— То есть вот так, по щелчку пальца, вы преображались в девочку?

— Да, это был случай самогипноза. Я актер, и могу перевоплощаться мгновенно, о'кей? Мне за это деньги платят! Некоторые из нас рождаются талантливыми… Когда я учился в колледже, я попробовал сыграть девочку-подростка…

— Так тут у вас давнее увлечение!

— У меня очень хорошо шел ­предмет «драматическое искусство» в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Как-то тусил с моим лучшим другом Стивом и подругой Риной. И вдруг включил типичную первокурсницу, которая флиртовала бы со Стивом. Все надорвали животы от смеха. В тот момент я подумал, что это очень смешной ход — играть полную противоположность себя.

— Вы сами любили видеоигры?

— Я был увлечен ими, особенно теми, что касались футбола. Мы играли на приставке. Иногда доходило почти до драки. Однажды, проиграв, я бросился на Стива и зажал его шею ногами, он подпрыгнул и ударил меня о потолок.

— Вы часто ввязывались в драки?

— Как-то раз меня сильно побили, потому что я подкатил к девушке одного парня. С тех пор я обстоятельно изучаю предмет интереса, прежде чем предлагать выпить кофе.

— Теперь, когда вам удалось побывать хотя бы теоретически внутри женского сознания, что вы думаете? Поменялось отношение к женщинам?

— В лучшую сторону. Это как новая сексуальная революция, которая произошла у меня в голове. В 1960-х все пробовали границы дозволенного, бунтовали. В реальной жизни в восприятии полов у нас тоже все бурлит. Меня, например, в последнее время очень ­занимает публичная фигура Кейтлин Дженнер. Она была отчимом Ким Кардашьян, потом поменяла пол.

— Да, это бывший Брюс Дженнер. Теперь Кейтлин — очень консервативная леди, поддерживает республиканцев. Ей, наверное, тоже пришлось нелегко, только в реальной жизни?

— Я до сих пор не смог понять, как Брюс Дженнер, бывший олимпиец, решился на такие радикальные ­перемены во внешности, которые при всем этом не привели к изменениям в мировоззрениях. Он стал женщиной, но, кажется, какой-то глупой: она считает, что главное — нарастить волосы и поставить грудные импланты. Меня, например, больше занимает, как мы выживем в следующие сто лет. В океане плавают огромные горы пластика, вымирают целые виды животных, планета перегревается, но люди по-прежнему зациклены на последних моделях телефона и укладке волос.

С женой и детьми около своего дома в Лос-Анджелесе во время солнечного затмения 21 августа 2017 года. Фото: instagram.com

— Но ведь эта психология никогда не поменяется. Любая нация работает только на себя, что нас может объединить?

— Инопланетное вторжение! Бинго! Давайте организуем его вместе, подадим сигнал в космос! Нам, землянам, необходим какой-то внешний враг.

— Может, просто расслабиться и чаще использовать чувство юмора?

— Сегодня часто говорят, что, мол, надо быть проще, слишком все стали нежные! Но мне кажется, многим действительно стоит задуматься о том, как они себя ведут и что говорят. Надо быть более сознательными, вместо того чтобы прикрываться чувством юмора и словами: «Я просто пошутил!»

— Вы говорили, что юмор для вас как наркотик. Что вы имели в виду?

— Наверное, я хотел сказать, что мне очень нравится заставлять людей смеяться. Я уже не могу остановиться, хочется быть в центре внимания снова и снова.

— Почему у вас такая потребность?

— Черт, мы глубоко копаем! Наверное, у меня дыра в душе, которую я заполняю смехом других людей? Может, я компенсирую свои недостатки во внешности? (Держит паузу.) Да нет, шучу, мне просто нравится видеть, когда люди смеются, вот и все!

— Давайте вернемся к «Джуманджи» и съемкам на Гавайях. Приходилось испытывать сложности во время съемочного периода или это был просто рай?

— К Гавайям непросто придраться… Вспомнил один недостаток! Гавайи находятся в тропиках, что означает присутствие огромного числа насекомых. У меня аллергия на укусы комаров, выгляжу так, как будто меня жалили пчелы. Поэтому приходилось поливать себя защитным средством, на которое, в свою очередь, была аллергия у Дуэйна «Скалы» Джонсона. Его кусать комары, кажется, просто боятся. Я его тоже побаиваюсь. Поэтому мы старались друг к другу сильно не приближаться в кадре.

— При этом ваш персонаж много времени проводит с героем, которого играет певец Ник Джонас и который может летать. Как это было снято?

— Мне хотелось бы ответить, что нас подвесили к вертолету, но нет, все оказалось проще: мы снимали эти сцены на фоне зеленого экрана, в студии, в штате Джорджия. Но с Ником мы подружились, несмотря на разницу в возрасте. Он меня научил пользоваться «Инстаграмом», теперь Ник во всех моих «сторис». А я водил его по разным ресторанам на Гавайях — люблю хорошую еду, а там божественно готовят рыбу.

— То есть вам даже не пришлось проходить какие-то тренировки?

— Там есть сцена, где мы бежим от стада носорогов, но я бегаю сам по себе, где-то лет с четырех. Поэтому все свободное время я проводил с коктейлем у воды.

«Джуманджи: зов джунглей» в кино с 21 декабря

---

Томас Джейкоб Блэк

Родился: 28 августа 1969 года в г. Хермоса-Бич (Калифорния, США)

Образование: окончил Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе (UCLA)

Семья: жена — Таня Хэйден (46 лет), актриса, певица; сыновья — Сэмюэль (11 лет) и Томас (9 лет)

Карьера: снялся более чем в 60 фильмах, среди которых: «Мертвец идет», «Марс атакует!», «Шакал», «Враг государства», «Отпуск по обмену», «Домашнее видео»