Пустыня Гоби: 23 дня одиночества и 1200 километров пути
…и 1200 километров пути на одних конфетах и пшенке
Игорь Политико— путешественник, альпинист, специалист по IT. Живет он на Юге России, в Ростовской области. А Гоби пересек на обычном велосипеде и в полном одиночестве. По его словам — искал безлюдные места, слушал музыку ветра и… считал бейсболки по обочинам, которые снесло ветром с голов лихих монгольских мотоциклистов.
Путешествие продолжалось 23 дня, а под колесами байка осталось 1200 км пути, из которых лишь два — по асфальту, попавшемуся в самом конце путешествия в административном центре южногобийского аймака Даландзадагаде.
Когда по сыпучему песку ехать не получалось, он шел пешком, толкая свой велосипед. Позволю себе процитировать фрагмент из записи Игоря в его дневнике: «Личный рекорд — 50 километров волока груженого велосипеда (из них проехал, точнее, пародировал езду не больше 3−4 км) по очень рыхлому песку, с боковым, а затем — против сильного ветра, к вечеру принявшего силу ураганного. К тому же вторую половину дня — в гору. С 8 утра до 8 вечера».
А обычный путь был таким: «Режим движения — с 8.30−9 утра до 17−18−19. Днем остановок обычно не делал, кроме технических (за все 23 дня всего раз пять делал полную остановку минут на 15−20, ложился на землю и отдыхал, когда было слишком тяжело). Если не мог дальше ехать, просто шел пешком. Если трудно было идти даже пешком, останавливался, держа велосипед, съедал несколько конфет, выпивал глоток воды и шел дальше…»
В маршрут Игорь включил малопосещаемые места, среди которых: ущелье Немегет и монастырь Амaр-Буянтын-кхийд («Обитель Спокойной Добродетели»). О них он узнал из книги известного геолога и писателя И. Ефремова «Дорога ветров». Чтобы увидеть Амaр-Буянтын-кхийд потребовалось немало усилий. И снова цитата из записей: «Для того, чтобы попасть в этот монастырь, мне пришлось на протяжении примерно 30 км траверсировать в верхней части огромный подгорный склон — бэль, прорезанный сухими руслами — сайрами. Нужно было многократно спускаться в эти самые русла и потом выволакивать наверх пятидесятикилограммовый груженый велосипед… Встретившийся по дороге пастух на мотоцикле сказал, что воды не будет ни по дороге, ни тем более в монастыре… И день был жаркий, безветренный, и белое солнце пустыни».
При этом, будучи искренне уверенным, что в этом путешествии нет ничего выдающегося:
— Ничего сенсационного. Маленькая частная поездка. Личные партизанские действия…
С большим трудом удалось корреспонденту «Свободной Прессы» уговорить Игоря хотя бы кратко ответить на вопросы.
«СП»: — Насколько мне известно, твое главное увлечение — альпинизм. Как пришла идея пересечь пустыню Гоби на велосипеде, к тому же в одиночестве?
— Я пытался найти необитаемые территории. Места, где живет меньше всего людей. Было бы непоследовательно для достижения такой цели брать с собой спутника. Велосипед обеспечил необходимый компромисс между скоростью передвижения и тем, насколько мое присутствие засоряло ландшафт.
«СП»: — Основные этапы твоего пути?
— 18 августа 2009 года выехал поездом из Ростова-на-Дону в Москву.
С 19 по 24 августа продолжалась поездка на поезде — легендарном транссибирском экспрессе — из Москвы до Улан-Батора.
25 августа вылетел самолетом, прилетел из Улан-Батора в Гоби-Алтай.
С 25 августа по 17 сентября продолжался велосипедный пробег от Гоби-Алтая до Даландзадагада.
И обратный путь: 17 сентября вылетел из Даландзадагада до Улаанбаатара самолетом.
19 сентября выехал поездом из Улаанбаатара до Улан-Удэ.
22 сентября — перелет из Улан-Удэ в Москву.
22 сентября автобусом выехал из Москвы в Ростов. 23 сентября — прибытие домой, в Ростов.
В итоге: три самолета, три поезда, автобус и 23 дня на велосипеде.
«СП»: — Какой промежуток пути (временной, пространственный) оказался самым трудным?
— Предварительный, то есть, подготовка — время между принятием решения о поездке и непосредственно стартом. После старта мне оставалось только двигаться.
«СП»: — Чего в дороге не хватало больше всего?
— Времени. Я с удовольствием продолжил бы поездку.
«СП»: — Это твой первый опыт путешествия в одиночестве? Какие впечатления?
— В силу особенностей моего характера дискомфорта от недостатка общения я не испытывал. А запас прочности на случай аварии или травмы постарался компенсировать за счет технического оснащения и страховки, которая при необходимости должна была покрыть даже мою эвакуацию вертолетом.
«СП»: — Предшествовала ли путешествию какая-то спецподготовка, кроме информационной — физическая, психологическая?
— Я, разумеется, и раньше ездил на велосипеде, но без особого прилежания. Никакого опыта длительных, многодневных велосипедных поездок у меня не было.
«СП»: — Что представляет собой велосипед для путешествий по пустыне, и не подводил ли он во время путешествия?
— У меня был обычный серийный велосипед. Дополнительно я его оборудовал только багажниками для велосипедных рюкзаков — их называют «велоштаны» и купил не самые дешевые покрышки с 5-миллиметровым слоем кевлара — прочного материала, применяющегося, как известно, для изготовления бронежилетов. Это требовалось, чтобы защититься от колючек. Серьезных поломок, к счастью, не было.
«СП»: — Как решались проблемы еды и воды?
— Воду брал из колодцев и вез с собой в пластиковых бутылках. Максимальный срок, на протяжении которого источники воды отсутствовали — 3 дня. Практически всю еду вез с собой из Ростова. Это было не тяжело. Утром я съедал горсть овсянки, а вечером — горсть гречки с изюмом или курагой. Днем — конфеты, запас которых пополнял в поселках, попадавшихся с периодичностью от 3 до 8 дней. Такая диета, полностью лишенная мяса и жиров, позволила свести дневную норму воды к 2−3 литрам.
«СП»: — Как вели себя местные жители при виде европейца на велосипеде среди пустыни?
— С любопытством, но очень доброжелательно. Часто подъезжали на мотоцикле для простого ритуального разговора — кто, откуда, куда…
«СП»: — Что произвело самое сильное впечатление за весь период путешествия?
— Не могу выделить ничего сильного, яркого, фантастического. Пустыня — не то место, куда стоит ехать за сильными ощущениями. Лучше попробовать какую-нибудь вулканическую зону типа Камчатки или, скажем, гейзеров Исландии.
«СП»: — Что явилось полной неожиданностью, чего ты не мог предусмотреть во время подготовки к путешествию?
— У меня была иллюзия, что большинство монголов если и не разговаривают на русском языке, то, по крайней мере, его понимают. Это заблуждение. Объяснялся, используя свои небольшие знания монгольского, и языком жестов, причем, вполне успешно.
«СП»: — Дало ли это путешествие какой-то ценный опыт, возможно, психологический, или новые знания?
— Оно укрепило убеждение, что источник моего возможного успеха, так же как и моего возможного проигрыша — главным образом находится в моей голове.
Фото Игоря Политико