В СССР чиновник стал мужем греческой миллиардерши
«Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает…»
Эта строка известного стихотворения К.Чуковского «Мойдодыр» вполне уместна в начале нашего повествования: ведь речь пойдет о неравном браке дочери миллиардера Онассиса Кристины и мелкого советского чиновника Сергея Каузова. Тем более, что сам жених был ростом 162 см, без одного глаза, с вызывающей лысиной и добротными железными зубами. - Такого не бывает! – воскликнет кто-то. - Бывает… - отвечаем мы.
Любовь за папино бабло.
Член КПСС Каузов служил начальником отдела в «Совфрахте». Ездил за границу, участвовал в переговорах, что-то подписывал. За работу получал чуждую советским людям валюту и желанные в СССР чеки «Внешторга». Ими и приторговывал время от времени, что, конечно, стало известно и в КГБ. Аккурат в те дни чекисты с наслаждением раскручивали дело о валютных махинациях в системе Минморфлота СССР. Каузов мелькал в тех списках где-то в самых низах, чуть ли не среди валютных «бегунков», которые торговали чеками в подземных переходах и подворотнях, но… Тогдашняя статья 88 УК РСФСР уравнивала на скамье подсудимых всех одинаково - и паханов, и их шестёрок. Спасло Каузова от слов «встать, суд идет», очевидно, лишь знакомство с наследницей империи Аристотеля Онассиса, его дочерью и уже миллиардершей Кристиной. Они познакомились в 1976 году на каких-то переговорах в Москве, где обсуждался контракт о морских перевозках зерна из СССР, на которых во время «кофе-брейков» молодая (26 лет) гречанка с миллиардами умудрилась влюбиться в советского члена КПСС со вставными глазом и зубами. Позже сама Кристина объясняла подругам тот порыв своей греческой страстью, желанием поближе узнать из чего, помимо фальшивого глаза, железных зубов и партбилетов, состоят большевики, и обычной девичьей прихотью самой на тот момент (после английской королевы – АН) богато женщины планеты. Очевидно, перспектива развить эти отношения дальше и сподвигла чекистов вычеркнуть Каузова из основного «министерского» списка. Впрочем, его оставили в запасном.
После подписания выгодного для СССР контракта влюбленная миллионерша вылетела на собственном самолете обратно, подарив Каузову «Волгу» и свою фотографию с теплой любовной подписью, что давала ему надежду со временем стать уже законным мужем Кристины. Эту мысль ему озвучили в КГБ, пообещав уладить все бракоразводные нюансы с его тогдашней женой Натальей и партийными чиновниками.
Через месяц в Париже должны были быть подписаны какие-то важные бумаги, на процедуру собиралась приехать и сама Кристина Онассис, но… она поставила условие советской стороне: на подписании должен быть и Каузов! В КГБ и Кремле вспомнили еще один советский стишок о прихоти заокеанских богачек: «То, чего требует дочка, должно быть исполнено. Точка!» и согласно кивнули. Так Сергей Каузов пока ещё с женой Натальей и дочерью Катей убыл в Париж.
Любой каприз – за ваши деньги!
Присутствие семьи Каузова в столице Франции для взбалмошной богачки Кристины не стало препятствием. Напротив, это обстоятельство придало ситуации новый прилив авантюрной страсти: любовники стали появляться вместе на различных раутах, Кристина представляла Каузова многим мировым политикам и магнатам, как своего жениха, а вскоре и вовсе увезла его на отдых куда-то на Карибское море! Новый туристический вояж, не согласованный с КГБ, вызвал на Лубянке переполох, о ситуации доложили аж самому Андропову! Тот устроил сотрудникам разнос, а самого Каузова приказал вернуть в СССР и примерно наказать! В переводе на бытовой советский язык это означало скорый переезд с Карибских островов куда-нибудь под Магадан.
И снова с судьбу влюбленного чиновника-ваютчика вмешалась судьба в лице верного тогда еще идеалам КПСС генерала КГБ Олега Калугина. Вот как он сам, уже со всеми секретами Лубянки, сдавшись ментам США, рассказывает о тех событиях в своих мемуарах:
«Я благословил Кристину и Сергея на брак и был их покровителем… Они договорились встретиться в Бразилии. Там и сошлись. Глава КГБ Юрий Андропов был страшно рассержен и грозился засадить Каузова в тюрьму. Но я заступился за него, сказав: «Если мы его упрячем за решетку, будет международный скандал, а вот если они поженятся и у них родится мальчик, то гражданин Советского Союза станет наследником империи Онассиса…»
Сегодня трудно проверить (да и поверить в то, что будущий предатель перечил самому Юрию Андропову), но то, что советские партийные небожители во главе с Брежневым знали всё об этом адюльтере – факт. Более того, уже много позже, тогдашний глава КГБ Виктор Чебриков докладывал и генсеку Михаилу Горбачеву о том, что «...начиная с 1982 года С.Д.Каузов в соответствие с заключенным с ним соглашением, перевел крупную сумму в валюте в качестве партийного вклада, что позволило ему остаться в рядах КПСС. К настоящему времени он перевел 450 тысяч долларов». Вряд ли Каузов, уже бывший тогда миллионером, заботился о сохранении своего партбилета. Скорее, на него действовал какой-то особый пункт из того самого «соглашения», о котором Чебриков сообщал Горбачеву. Узнать – о чем именно в нём шла речь нельзя и сегодня, но явно – не в пользу любвеобильного Каузова…
Горько, но пей до дна!
Свадебный процесс обсуждали аж на Политбюро ЦК КПСС. Сам Леонид Брежнев велел передать Каузову собственное пожелание, чтобы брак регистрировали в Москве, что было равносильно приказу! Строптивой Кристине, мечтавшей отгулять событие на папином острове Скорпиос, пришлось смириться. Гости на церемонии, проходившей в Грибоедовском ЗАГСЕ №1, учтиво зачитывали идеологические проверенные пожелания, сдержанно стенали «Горько» и, как по расписанию, хлопали в ладоши. Московские власти выделили молодым шикарную четырёхкомнатную квартиру в «цековском доме» в Безбожном переулке, что по советским меркам было архиблагом! Сама же Кристина позже заметила, что в таких условиях в Греции жила лишь ее прислуга.
«Рай в шалаше» закончился быстро: отстегнув по «просьбе» ЦК КПСС 500.000 долларов на «нужды» греческой компартии и еще столько же – в неведомый ей Фонд Мира, девушка в дареной квартире заскучала. Каузов ощутил, что брак под угрозой и бросился к кураторам из ЦК. Там ему велели сдать партбилет в архив на хранение, взять с собой брошюрку «Устав КПСС» и разрешили вместе с супругой уехать-таки в Париж, где у Кристины не было четырехкомнатной квартиры, но пылился прекрасный замок времен Людовика. В нём молодые и поселились. Однако рокировка идиллию не спасла: побродив с «Уставом КПСС» в руках по коридорам замка, изрядно перепугав тамошние приведения своими вставными зубами, Каузов-таки получил отставку в должности мужа Онассис: та уже успела влюбиться в Тьерри Русселя и даже ждала от того ребёнка. Адвокаты развод оформили быстро: в качестве отступных вчерашний совслужащий получил несколько нефтеналивных танкеров, роскошные апартаменты в Лондоне и несколько десятков миллионов долларов в швейцарском банке.
Каузов оказался удачливым коммерсантом, смог грамотно распорядиться полученным от экс-супруги богатством, переехал в Швейцарию и стал мультимиллионером. Он успел вновь жениться на англичанке, быстро с ней развестись, купить своей советской экс-супруге шикарную квартиру в центре Москвы, обеспечить оставленной дочери щедрые алименты и избавиться наконец от железных фикс. Иногда, очевидно, полезнее перечитывать на ночь не глянцевые журналы, но абзацы из «Устава КПСС»!
P.S. А судьбу все равно не перехитрить…
Кристина Онассис в 1984 году вышла замуж за своего любовника Русселя, родила ему дочь. К тому времени женщина, изнуренная браками и отцовскими миллиардами, уже плотно «села» на наркотики. В них она находила мнимое успокоение от алчной и тщетной светской суеты, в которой была вынуждена вращаться. Получив по брачному контракту свои миллионы, в 1987 году ее супруг Тьерри Руссель от жены сбежал к какой-то фотомодели. Кристина вновь осталась одна. Как рассказывали ее редкие подруги, она постоянно вспоминала лишь Каузова, называя его «настоящей любовью». Через год после развода в 1988 году Кристина Онассис умерла в своем аргентинском поместье. Официальная версия – от инфаркта. По утверждению ее окружения – от передозировки наркотиками. Многие уверены, что просто от обычной женской тоски… Мне лично ее очень и очень жаль.