"Правительство в изгнании". Эксперты рассказали, чем ограничены такие структуры
В начале февраля группа татарских активистов, которые называют себя "правительством Татарстана в изгнании", провели онлайн-встречу. На ней участники выбрали нового главу "правительства". Теперь вместо ученого Вила Мирзаянова, проживающего в США, главой "правительства в изгнании" стал татарский активист в Великобритании Рафис Кашапов. "Idel.Реалии" поговорили с экспертами о том, насколько институт правительства в изгнании — эффективная модель борьбы за свободу.
В 2008 году в Набережных Челнах прошел Съезд Милли Меджлиса — организации, которая позиционирует себя в качестве представительного органа татарского народа. Делегаты, возглавляемые общественным деятелем Фаузией Байрамовой, утвердили новую декларацию о независимости Татарстана и составили обращение в ООН с требованием немедленно признать и содействовать в отделении Татарстана от России по образцу Косово, Абхазии и Южной Осетии. На съезде было сформировано национальное татарское "правительство в изгнании", которое возглавил Вил Мирзаянов, известный своими разоблачениями советской программы изготовления химического оружия в начале 1990-х годов. Впоследствии он эмигрировал из России и в настоящее время проживает в США. Ранее Вил Мирзаянов назначил Рафиса и Нафиса Кашаповых заместителями премьер-министра татарского "правительства в изгнании".
ВОПРОС ЭФФЕКТИВНОСТИ
Американский эксперт Пол Гобл считает, что человеческая история знает много случаев неэффективных правительств в изгнании.
— Большинство из них не работают, но они могут быть полезны, если привлекут внимание и поддержку и если они в конечном итоге смогут реально вернуться. В противном случае они маргинальны и могут фактически уменьшить поддержку своего дела, став поводом для насмешки, — говорит он.
Координатор белорусской экспертной сети "Наше мнение" Вадим Можейко солидарен с американским коллегой и приводит еще больше аргументов.
— Я считаю, что эффективность любых оппонентов действующего режима (будучи в изгнании) измеряется не тем, насколько громкие они себе присваивают титулы, а от того, какими самыми разными ресурсами они обладают. Ресурсами могут быть международное признание, сторонники внутри страны, силовой ресурс, деньги и какие-то свои компетенции и компетенции сторонников. От комбинации этих ресурсов и исторического момента зависят их эффективность, — делится он.
Белорусский эксперт также добавляет, что в целом эффективность таких правительств ограничена тем, что они не имеют доступа к той территории, на представление которой они претендуют.
— [Если у них нет доступа] к электоральным процедурам, то есть они не могут возобновить свою легитимность, она постепенно неизбежно тает. Поэтому эффективность правительств в изгнании ограничена. И в общем, не от хорошей жизни такую форму выбирают, — отмечает Межейко.
ДВА БЕЛОРУССКИХ КЕЙСА
Одним из наиболее старых и ныне действующих "правительств в изгнании" является Рада Белорусской народной республики. Речь не о переходном кабинете Светланы Тихановской, который был создан после выборов и протестов 2020 года.
В 1918 году была провозглашена независимость Белорусской Народной Республики, которая просуществовала меньше года. В конце 1918-го территорию Беларуси заняли большевики, позднее они провозгласят здесь БССР. Рада БНР же была вынуждена уехать на Запад, её представители тщетно пытались реализовать идеи демократической республики на практике. Организация существует и сегодня, в последние десятилетия последовательно критикует власть Александра Лукашенко. К примеру, в своей резолюции 2005 года Рада БНР обвинила белорусскую власть в проведении повальной русификации страны и осудила внешнюю политику России по отношению к Беларуси. В 2020 году организация поддержала акции протестов по всей стране после выборов президента Беларуси и освещала протесты в своих соцсетях. С 1997 года должность председателя Рады БНР в эмиграции занимает Ивонка Сурвилла, проживающая в Канаде.
Межейко призывает разграничивать Раду БНР от Офиса Светланы Тихановской и других структур, созданных ею. Он обращает внимание на то, что Тихановская не называет себя формально "президенткой".
— Соответственно, Объединенный переходный кабинет не называет себя "правительством в изгнании". Хотя их так многие называют. Они сами воздерживаются от таких формулировок, в том числе, наверное, для того, чтобы не ассоциироваться с не очень успешной мировой практикой правительств в изгнании, — считает он.
Межейко также вспоминает и об историческом правительстве в изгнании. Он указывает на один отличительный момент Рады БНР от других правительств в изгнании постсоветских стран.
— Если другие подобные правительства в изгнании после развала Союза признали новые власти, то Рада БНР никогда не признавала режим Лукашенко, — уточняет он.
При этом Межейко считает, что Рада БНР представляет собой структуру, которая никак и ни на что в Беларуси не влияет.
— Это люди, жившие или живущие в США и Канаде. Они в Беларуси не были и не имеют никакого влияния на нее, — делится он.
ПРЕИМУЩЕСТВА И НЕДОСТАТКИ ОФИСА ТИХАНОВСКОЙ
Межейко дает оценку и структурам, созданным под началом Тихановской.
— Если мы говорим о Тихановской и всех созданных структурах, будь то ее Офис или Объединенный переходный кабинет, Координационнный совет, то их сильная сторона — то, что Светлана Тихановская получила поддержку большинства граждан Беларуси в 2020 году, — отмечает он.
Аналитик также указывает на сильную международную поддержку, которую добились ее структуры.
— Тихановская встречалась, наверное, с лидерами большего количества западных стран, чем Лукашенко за все свое время. При этом это не только встречи, это в том числе и влияние на эти страны. Например, белорусы, живущие сейчас в Польше, Литве или Америке, могут в большей степени рассчитывать в решении своих каких-то бытовых проблем на Тихановскую, чем на Лукашенко. Режим Лукашенко явно им ничем не поможет, — говорит он.
Он также упоминает о слабых сторонах команды Тихановской.
— Слабые стороны — это отсутствие доступа к территории Беларуси, ограниченность финансовых и отсутствие военных ресурсов, сокращающиеся кадровые ресурсы, постепенная неумолимо тающая легитимность, — перечисляет он.
Пол Гобл также ссылается на белорусский кейс.
— Учитывая репрессии в Беларуси и России, иметь правительства в изгнании — очевидный соблазн. Могут ли они быть полезными, зависит от страны и тех, кто их составляет. Нет единого правила, — утверждает он.
Как и Межейко, Гобл считает, что неважно, как называется структура — значение имеют реальные дела.
— Некоторые действия порабощенных народов в советское время были более эффективными, чем действия правительств в изгнании. У них была большая гибкость, к ним относились с большим уважением, — говорит эксперт.
ДРУГИЕ КЕЙСЫ
Говоря о "правительствах в изгнании" стран Балтии в период советской оккупации этих республик, Гобл также вспоминает об их неэффективности и, по его мнению, маргинальном характере этих структур.
— Некоторые из кавказских республик тоже имели такие правительства, но они были недолгими, — дополняет он.
Среди таковых есть и правительство Горской Республики.
Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана (с мая по октябрь 1917 года), Республика Союза Народов Северного Кавказа, или кратко Горская республика (с 1918 года) — автономное государственное образование, провозглашённое на съезде северокавказских народов 1 мая 1917 года на Северном Кавказе. В апреле 1918 года ЦК Союза провозгласил независимость с трансформацией государства в Республику союза народов Северного Кавказа и Дагестана (сокращённо — Горская Республика). Официально независимость провозглашена 11 мая 1918 года на мирной конференции в Батуми. Территория частично признанного государства охватывала 125 000 км² с населением около 2,9 млн чел. Сначала правительство республики действовало на территориях государства, неподконтрольных большевикам. Позднее они перебрались в европейские страны.
Власти Горской Республики добились признания и установления дипломатических отношений. Среди таковых были Османская империя, Германия, Великобритания и другие.
В июне 1997 года министр иностранных дел самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Мовлади Удугов направил послания министрам иностранных дел Германии и Турции с предложением "восстановить насильственно прерванные дипломатические отношения", заявляя, что Чеченская Республика Ичкерия считает себя правопреемницей Горской республики. Эти послания значимых последствий не имели.
Пол Гобл считает, что правительственный орган на местах в нынешних условиях — "полезное начинание, если оно не попадает под контроль ФСБ; оно всегда рискованное и более ценное, чем правительства в изгнании".
Продолжая говорить о кавказских кейсах, Гобл также отвечает на вопрос, является ли нынешний прецедент самопровозглашенной Ичкерии образцом для "правительства" Татарстана в изгнании?
— Это может быть модель, но она не должна быть явной. В противном случае многих, кто поддерживает Татарстан, беспокоил бы ичкерийский тренд, в том числе возможность российской агрессии против Казани, — считает он.
Чеченская Республика Ичкерия — непризнанное сепаратистское государственное образование (1991-2000 гг.), созданное после распада Советского Союза на части территории бывшей Чечено-Ингушской АССР и ликвидированное российской армией в ходе Второй российско-чеченской войны. Первым президентом Ичкерии стал Джохар Дудаев. К весне 2000 года ЧРИ как государство было де-факто ликвидировано. В настоящее время Ахмед Закаев позиционирует себя премьер-министром упомянутого образования.
В ходе V Форума свободных народов пост-России Ахмед Закаев заявил, что важно "вернуться к проекту Горской Республики".
Белорусский эксперт Межейко предостерегает "правительства в изгнании" от спешных громких требований, которые ничем подтвердить нельзя.
— Нет смысла анонсировать огромные акции, если не сможешь вывести людей на улицы, — считает он.
Эксперт также рекомендует укреплять международные контакты и связь с той страной и народом, от имени которого выступает такой орган.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.