Боль на выдумки хитра. Как мазь, изобретённая Вишневским, спасала раненых

150 лет назад, 4 сентября 1874 года, родился хирург Александр Вишневский, создатель не только самой известной советской мази, но и метода местной анестезии, благодаря которым во время Великой Отечественной войны были излечены раны каждого третьего из более чем 22 млн раненых.

«Войну мы выиграли ранеными»

По статистике, 72% советских солдат и офицеров, воевавших на фронтах, вернулись туда после успешного лечения в госпиталях. Маршал Константин Рокоссовский говорил по этому поводу, отдавая дань военной медицине: «Эту войну мы выиграли ранеными». Если бы советские врачи плохо делали своё дело, воевать было бы некому. Для сравнения: в вермахте в строй возвращалась лишь одна треть гитлеровцев, прошедших лечение, то есть в 2,5 раза меньше, чем в Красной армии.

Одной из ключевых составляющих успеха в отечественной военно-полевой хирургии, кроме самоотверженности и мастерства врачей, был изобретённый хирургом Вишнев­ским метод анестезии, который позволял точечно обезболить конкретный участок тела. Впервые о своём открытии Александр Васильевич доложил в 1922 году на XV съезде российских хирургов. Это вызвало настолько большой интерес в мировой научной среде, что в 1929 году Вишневского пригласили в США для представления разработанной им методики. В 1932-м он опубликовал монографию «Местное обезболивание по методу ползучего инфильтрата». Книга была переведена на множест­во языков, выдержала более пяти переизданий. В 1952 году главный хирург СССР Виктор Стручков писал, что 72% всех операций в стране делали под местной анестезией по Вишневскому. В отличие от общего наркоза, который использовался до этого и часто приводил к смерти пациента, новый метод был безвреден.

Большое значение сыграла и мазь Вишневского, которую хирург изобрёл, смешав берёзовый дёготь, ксероформ и касторовое масло. Солдаты в Великую Отечественную шутили: «Даже её запах убивает любую заразу!» Действительно, мазь исключительно вонюча, но ею до сих пор продолжают лечить кожные заболевания, ожоги, обморожения, раны, язвы, пролежни, воспаления, порезы. А во время войны практически любая операция в госпитале «лакировалась» накладыванием повязки с мазью Вишневского.

Огромную роль в распространении метода учёного сыграл его сын – Александр Вишневский-младший. Будучи главным хирургом нескольких фронтов, он методично внедрял разработки отца в ежедневную практику военных хирургов. Великую Отечественную сын учёного прошёл «от звонка до звонка». «Всё больше убеждаюсь, что на войне люди делятся на «нужных» и «совершенно ненужных». Думается мне, что я постепенно превращаюсь в «нужного», – писал он в своём дневнике. В госпитале вблизи линии фронта Вишневский-младший проводил до 20 операций в сутки. «Когда я оперировал, началась бомбёжка, но врачи, стоявшие вокруг операционного стола, даже не шелохнулись, – вспоминал он. – Вечером оперировал старшего лейтенанта. Оперировал в темноте. Санитар зажигал одну спичку за другой. Операция прошла благополучно… Прощаясь, дал ему свой московский адрес. Решил, что со всеми интересными ранеными, которых буду оперировать, поступать так же, чтобы после войны узнать об их судьбе».

Подобное отношение к каждому пациенту, независимо от званий и регалий, Вишневский-младший перенял от отца, который любил повторять: «Лечить пациента нужно так, как ты лечил бы себя».

 

Одна пара сапог на двоих

Символично, что сын учёного стал военным хирургом, ведь сам Александр Васильевич в подростковом возрасте разрывался между желанием стать врачом либо посвятить себя военной службе, как его отец. Рота, которой командовал штабс-капитан Василий Вишневский, располагалась в ауле Чир-Юрт (ныне село Нижний Чирюрт Кизилюртовского района Дагестана. – Ред.). Здесь и появился на свет сын Саша. В раннем возрасте он покинул родительский дом и отправился в Астрахань, где окончил гимназию, после чего поступил в Казанский университет на медицинский факультет. Финансовой помощи от родителей, которые воспитывали ещё четверых младших детей, ждать не приходилось. Одно время студент Вишневский так поизносился, что делил с соседом одну пару сапог на двоих. Но эти трудности не сказались на его успеваемости. В 1899 году Вишневский с отличием окончил медицинский факультет Императорского Казанского университета.

Увлечённый наукой, он остался в альма-матер и по­святил ей 39 лет из 53 своей научной и врачебной деятельности. За первые 10 прошёл путь от сверхштатного прозектора до приват-доцента, защитил диссертацию на тему «К вопросу о периферической иннервации прямой кишки». Клинический опыт Вишнев­ский набирал в сельских больницах во время летних отпусков. Не раз выезжал от своего университета и на стажировку в ведущие клиники Германии, Франции, Швейцарии.

В 1912 году Вишневский был избран профессором кафедры общей хирургии Казанского университета. К тому времени за плечами у него была глубокая подготовка по анатомии, физиологии, бактериологии, общей хирургии, хирургии нервной системы, урологии плюс солидный клинический и хирургический опыт.

 

Зарплата ниже, чем у дворника

По характеру Вишневский был классическим трудоголиком. Он умудрялся сочетать преподавание с работой сразу в нескольких госпиталях, находить время для чтения лекций на курсах подготовки персонала к уходу за больными и ранеными – ведь на дворе уже была Первая мировая война, которая вскоре сменится в России Гражданской.

Вместе с разрухой в Казань пришла и эпидемия сыпного тифа. Через руки Вишневского проходило до 20 пациентов в день, но сам он чудесным образом не заразился. Притом что за 9 месяцев 1919 года в Казани от этой болезни погибли 27 врачей.

Запредельную нагрузку он переносил на фоне хронического недоедания. Зарплата Вишневского в начале 1920-х годов была мизерной – учёный получал в 3–4 раза меньше дворника. И всё потому, что профессорско-преподавательский состав вузов принадлежал к третьей пайковой категории, которая снабжалась по остаточному принципу – после рабочих и советских служащих. Самое поразительное, что именно в это голодное время Вишневский и сделал своё главное открытие: метод мест­ной анестезии, спасший миллионы людей. Не умереть с голоду учёному помогли посылки от учёного-полярника, нобелевского лауреата Нансена, который решил помочь коллегам из Казани. С лета 1922 года до 1 июня 1923-го профессора получали подуктовые наборы, куда входили 4,1 кг муки, 1 кг жиров, 1 кг риса, 1 кг сахара, 410 г чая, 2 банки молока.

Относительное благополучие в жизни учёного наступило лишь через 10 с лишним лет, когда уже прославившегося на весь мир Александра Вишневского пригласили в Москву, где он возглавил хирургическую клинику, а в 1947-м – соз­данный на её базе Институт хирургии АМН СССР.

В ноябре 1948 года Александр Васильевич читал доклад на заседании столичного Хирургического общества. Прихватило сердце. Той же ночью он скончался. 

Вскоре его институту присвоили имя Вишневского, а руководить им стал его сын. Сегодня это крупнейший в стране центр по проб­лемам хирургии, где работает уже четвёртое поколение знаменитой династии.