Интервью Владимира Слишковича: почему «Оренбург» вылетел из РПЛ

Объяснил Дорскому.

Весной 2024-го Владимир Слишкович внезапно стал одним из главных героев российского футбола: помощник Гильермо Абаскаля подхватил проблемный «Спартак» после увольнения испанца, не проиграл в семи матчах РПЛ и поразил открытостью при общении с журналистами. 

Весной 2025-го у Слишковича совсем другой статус в медиа: он вылетел из РПЛ вместе с «Оренбургом». 

Александр Дорский встретился с боснийским тренером, чтобы узнать все детали крушения «Оренбурга».

Слишкович увидел прогресс «Оренбурга» весной: в физике, стандартах и тактике. Не хватило голов с дистанции

– Мы встречаемся после того, как стало ясно, что «Оренбург» точно вылетел из РПЛ. Это закономерный результат?

– На дистанции сезона не может быть случайностей. Это не одна игра, где может все случиться. Если ты последний или предпоследний, значит, заслужил.

Я четко понимаю причины, почему «Оренбург» занял 15-е место, но было бы некорректно озвучивать все. Кроме того, большую часть сезона «Оренбург» тренировал я – значит, должен взять вину на себя. Я не привык искать виноватых в своих неудачах. 

Не думаю, что можно говорить о каком-то глобальном провале «Оренбурга». Вылет – отражение реальности. 

– Реальности, в которой «Оренбург» жил и при вас?

– Во второй части сезона «Оренбург» выглядел чуть-чуть лучше, чем полгода назад. Физически – намного лучше, я бы сказал, что в каждой игре физически мы доминировали. Тактические идеи у нас тоже были. В первой части сезона «Оренбург» не забил ни одного гола со стандарта, во второй – 3. Осенью нам забили 17 голов со стандартов, «Локо» забил 2 гола с аутов – весной нам забили всего 2. Прогресс очевиден. 

–  Но во второй части сезона меньше «Оренбурга» (11 очков) набрал только «Факел» (4).

– Нам чуть-чуть не хватало удачи, но ее нужно заслужить. Удача тоже неслучайна. 

Ну и давайте быть честными: зимой «Оренбург» называли новым «Тамбовом», в нас никто не верил. Весной мы прибавили, но и наши конкуренты не провалились. 

Второй частью сезона можно быть более-менее довольным, кроме последнего матча с «Рубином» (2:4). На эту игру мы не вышли, было ужасно. В остальных играх – и против ЦСКА (0:2), и против «Спартака» в меньшинстве (0:2), и против «Ростова» (1:2), и против Махачкалы (2:1), и против «Локо» (1:1) – «Оренбург» показал достойный футбол, выглядел как команда, играл до последней минуты. Ни в одном матче мы не закрылись и не играли на контратаках.

«Оренбург» – третий по ударам во второй части сезона. «Оренбург» – первая команда весны по угловым. Значит, мы часто доходили до чужой штрафной. То, что мы забили 12 голов (весной меньше лишь у «Ахмата» и «Факела» – Спортс’’), – это моя проблема. Я не решил этот вопрос.

– Как его можно было решить?

– Это уже другой вопрос. Нужно тренироваться. Мы это делали, но посмотрите, кто у нас забивал: у левого защитника Караташа 2 гола, у центральных защитников Татаева и Касимова – по 1 голу, у фланговых нападающих Марина и Гюрлюка – тоже по 1 голу, как и у центрального нападающего Сахархизана.

Я не назвал ни одного центрального полузащитника. Мы забили всего 1 гол после удара из-за штрафной – Ревазов в ворота Махачкалы. Это был навес, но Савельев не коснулся мяча. То есть это тоже не чистый гол ударом из-за штрафной. Наши удары с дистанции были слишком неопасны. 

– Разве у «Оренбурга» были игроки, способные стабильно бить из-за штрафной, кроме Башича?

– Ты говоришь про Башича, но сколько он забил? Ничего. Да, у него хорошая левая нога, но он не забивал. У Рыбчинского неплохой удар, но тоже пусто. 

– Как вы пытались изменить ситуацию?

– Если мы не можем стабильно бить из-за штрафной, значит, мы снова должны доставлять мяч к воротам. Мы забили 9 голов после позиционных атак, хотя это самое сложное в футболе. 

– Перечисляя игроков «Оренбурга», забивавших весной, вы не назвали не только центральных полузащитников, но и нападающего Максима Савельева, который пришел в середине сезона.

– У меня и спортивного директора Исмаила Ибрагимова была такая логика: даем шанс молодому российскому игроку, который как минимум нам даст то, чего не хватало в первой части сезона. Осенью у нас был только Сахархизан, «Оренбург», наверное, был единственной командой РПЛ без большого нападающего. Когда у меня не было альтернативы на позиции центрального нападающего, я не мог манипулировать планом игры. 

В России тренер не может сказать: «Я буду играть только в такой футбол». Это касается не только атаки. Например, я могу прессинговать против «Зенита» и «Спартака», но зачем мне прессинговать против «Факела», если он даже не будет пытаться выйти через короткий пас? Тренеры в РПЛ обязаны адаптироваться к сопернику. Это не значит, что нужно обязательно отдавать мяч – это значит, что нужно менять план в зависимости от соперника.

Говорит, что «Оренбург» играл честно – и выступил Дедом Морозом для «Химок»

– Мы поговорили об атаке «Оренбурга». А что было с обороной? Даже весной вы и пропустили, и допустили больше всех.

– Я шел олл-ин, играя с высокой линией обороны, при этом понимая, что будут проблемы. У нас не было очень быстрых центральных защитников. Я это прекрасно знал, но понимал и то, что пропустим в конце матча, даже если будем всю игру обороняться у своих ворот. Если бы мы играли так, мы ничего не создали бы впереди.

Не рисковать в такой ситуации – это риск. Я знал, что мы в каждой игре можем получить два, три, четыре гола. Поэтому я надеялся, что мы забьем два, три, четыре. Моменты у нас были, но мы не забивали. 

– Если бы во второй части сезона вы могли что-то изменить, что это было бы?

– Я поменял бы все. Если бы я сказал, что все оставил бы так, как было, вы могли бы назвать меня идиотом. Мы проиграли.

– Но ведь проиграть можно по-разному. Вы говорите, что второй частью сезона можно быть даже удовлетворенным. 

– Не знаю, что поменял бы конкретно, нужно заново анализировать каждый матч. Я ошибался, сто процентов. Сто процентов, что я что-нибудь изменил бы. 

В первой части сезона я точно поменял бы план на Махачкалу (1:2). За ту игру я ставлю себе единицу. Мы вышли в три центральных защитника – я подумал, что могу быстро поменять футбол «Оренбурга». Жизнь показала, что команда не умеет так играть. Поэтому мы больше к тому варианту не возвращались. 

– Вы остаетесь в «Оренбурге»?

– Я чувствую, что мы не выполнили работу до конца. Хочется доделать – и, мне кажется, я могу это сделать. У меня отличные отношения с новым руководством «Оренбурга», мы смотрим в одном направлении. 

Если бы «Оренбург» каким-то образом остался в РПЛ, даже не знаю, кого мы должны были бы благодарить за это. Но мы вылетели – ничего, «Оренбург» не первая команда, отправляющаяся в Первую лигу. «Оренбург» и сам уже возвращался в РПЛ – и никто не умер. 

– После поражения от «Краснодара» (1:2) и вылета из РПЛ вы сказали, что гордитесь руководством, потому что «Оренбург» играл по правилам. Что это значит?

– Вы вспомните хоть один скандал с участием «Оренбурга» в этом сезоне? Я – нет. У «Оренбурга» отменили три гола – мы не кричали об этом. В матче с «Краснодаром» не поставили пенальти за руку Тормены – мы не кричали об этом.

– Может, нужно было кричать?

– Какой смысл? Ничего уже не изменить.  

Мы не покупали игрока за пять миллионов, если у нас не было пяти миллионов. 

– Намек на Лукаса Веру?

– На все «Химки».

К сожалению, в случае с Верой «Оренбург» выступил Дедом Морозом, клуб просто подарил одного из лучших игроков. Это ненормально.

Осенью Слишкович был недоволен физикой «Оренбурга», но не мог с ней ничего сделать

– В конце первой части сезона вы говорили, что вас не устраивает физическое состояние игроков «Оренбурга».

– Есть простые факты.

В первой части сезона «Оренбург» занял 15-е место по пробегу, во второй – 6-е. Осенью «Оренбург» был на 16-м месте по рывкам, весной – на 6-м. По спринтам то же самое: 15-е и 3-е. 

Игрок, не готовый физически, – смешной игрок. Выйти на поле, пройти несколько шагов и сделать передачу могу и я. Но я ничего не покажу на поле, потому что я не могу бегать так, как нужно. 

– Вы не спрашивали у игроков, тренеров и руководства, как так вышло?

– Мне не хотелось бы выносить детали всех наших разговоров в медиа. Могу лишь повторить то, о чем сказал, а также то, что в момент моего прихода у «Оренбурга» было 11 травмированных. Наши тренировки не были похожи на тренировки команды РПЛ. 

– В тот момент не думали, зачем согласились возглавить «Оренбург»?

– А мне кто-то подносил к виску пистолет, когда я решал поехать в «Оренбург»? 

– Но вы же не знали всего, что происходило внутри.

– Не знал, но я живу моментом. Вот у нас есть это и это – давай попробуем выжать максимум из этого. Если этого хватит – супер. Если нет – боже мой, жизнь продолжается. 

Возможно, взыграла моя балканская кровь – хочу всем и все доказать. То же самое говорил игрокам: «Ребята, еще никто с восемью очками к зимнему перерыву не оставался в РПЛ. Давайте попробуем это сделать, давайте войдем в историю». 

Любой тренер хочет усиления, любой тренер хочет тренировать сильнейшие клубы мира. Но в мире есть всего три-четыре тренера, которые могут показать пальцем почти на любого игрока – и через несколько дней этот футболист окажется в его команде. Остальные работают с тем, что есть. 

– Можно ли было что-то сделать с физикой еще осенью?

– Нет, это было невозможно. Я не знаю ни одного тренера по физподготовке, который ответил бы по-другому.

Лучше быть физически неготовым, чем усталым. У нас был именно такой выбор. Если бы я перегрузил игроков, они бы устали и, скорее всего, сломались бы. Поэтому до зимнего перерыва у нас не было ни одного недельного цикла с той нагрузкой, которая была нужна. 

Я объяснял руководству: «Ребята, мы ждем сборов». Меня поняли. На сборах мы сумели подготовить команду так, как хотели. Или, если быть точнее, на уровень РПЛ. Я видел, что ребятам было непросто, понимаю, что внутри они проклинали меня. Но весной они уже говорили: «Мы чувствуем себя сильными, понимаем, что это из-за сборов». 

«Оренбург» не продал свою кожу, играл до конца во всех матчах, кроме последнего. Мне было непросто убеждать ребят, что у нас еще сохраняются шансы: они же не дураки, смотрели в таблицу. Поэтому я горжусь нами, горжусь ребятами, что они поверили в то, что пытались спастись. Да, нам много чего не хватало, но это футбол. 

– Когда вы поняли, что шансов на 14-е место нет?

– Пока у нас еще оставались математические шансы попасть в стыки, сердцем и душой верил в то, что все еще возможно. Может быть, кто-то подумал, что я сумасшедший, но я искренне так думал.

Считает, что состав «Оренбурга» не стал сильнее после тяжелого прошлого сезона – не хватило даже защитников, которые почти не играли год назад

– Зимой в «Оренбург» пришли Савельев и Татаев, которые до этого не играли в РПЛ. Вы были удовлетворены качеством состава?

– Если бы я мог вернуться на несколько месяцев назад, все равно взял бы Татаева и Савельева. Это два голодных игрока, которые помогли «Оренбургу» во второй части сезона.

Теперь давайте посмотрим на факты. В прошлом сезоне «Оренбург» всего на одно очко опередил «Пари НН» и «Урал», которые попали в стыки. В последнем туре «Оренбург» сыграл вничью со «Спартаком» (0:0), когда «Спартаку» уже ничего не было нужно. Я это знаю – тогда я работал в «Спартаке». 

После прошлого сезона из «Оренбурга» ушли Полуяхтов, Сиваков, Гойкович, Гогличидзе, Вера, Воробьев. К сожалению, очень серьезную травму в начале этого сезона получил Флорентин. Состав «Оренбурга» не стал лучше после прошлого сезона, который был очень тяжелым.

Мне жаль, что ушел Гойкович. Это игрок, который хорошо подходит под футбол РПЛ, где много игры верхом. Сиваков и Полуяхтов – лидеры раздевалки.

– Но ни один из них не был игроком старта во второй части прошлого сезона. Тогда в центре обороны играли Матиас Перес и Данила Хотулев.

– Где Перес сейчас?

– Ушел из «Оренбурга» в середине сезона. 

– Браво.

– Почему вы не были против его ухода?

– Он очень многое отдал «Оренбургу». У Переса была возможность и раньше покинуть клуб, но его не отпускали. Мы видели, что ему нужны перемены, психологически Матиасу было непросто. Если игроку станет лучше, а клуб может заработать на его продаже, почему бы не отпустить футболиста? Может, это был последний шанс для «Оренбурга» выгодно продать Переса. 

И давай еще раз вспомним тех, кто играл с Пересом раньше. Гойкович давал два-три гола со стандартов за сезон. Полуяхтов и Сиваков контролировали раздевалку. В начале этого сезона в «Оренбурге» российских игроков было меньше, чем легионеров. Это ненормально. Прежних лидеров убрали, а новых в начале чемпионата не нашлось. 

У нынешнего состава «Оренбурга» есть потенциал, но для его реализации нужно два-три года. А РПЛ спрашивает сейчас. 

– Но вы же понимали проблемы «Оренбурга», подписывая контракт.

– Не все. И когда я заходил в клуб, было еще другое руководство. Мы обсуждали, что нужно немного изменить состав: кого-то убрать, взять нескольких новичков. 

Тогда же я сказал: «Знаю, что могу дать. Могу так подготовить команду, что мы без проблем отбегаем 90 минут. Мы будем стараться доминировать». Я ненавижу длительный контроль мяча, футбол Гвардиолы для меня ужасен, потому что в нем теряется эмоция. Я понимал, что состав «Оренбурга» подходит под быструю игру – мы так и старались действовать. 

Но когда я пришел в команду, увидел, что есть проблемы не только на поле, но и в раздевалке.

– Что это значит?

– Не было команды. 

– Как ее сделать?

– Это маленькие секреты большого мастера. 

На самом деле секрета нет, нужно просто изучить характер игроков, понять, о чем они думают. Если бы год назад кто-то сказал, что Максим Сидоров и Иван Башич станут хорошими друзьями, никто не поверил бы, они не разговаривали друг с другом. А во второй части сезона ситуация изменилась, в «Оренбурге» появился коллектив.

Детали решений Слишковича: как Рыбчинский стал десяткой, Прохин – опорником, а Мансилья часто выходил на правом краю атаки

– Возможно, ваше лучшее и при этом самое внезапное решение в «Оренбурге» – перевод Рыбчинского на позицию десятки. Как так вышло?

– На мой взгляд, Рыбчинский – восьмерка. Он достаточно хорош технически, быстро понимает то, что от него хочет тренер. Плюс Рыба пробегает 13 километров, а это хороший бонус для команды. 

На тренировках я увидел, что Дима хочет атаковать зону между крайним и центральным защитниками. Физически он готов, технически он способен держать мяч, не теряя его слишком часто. Рыбчинский видит не два-три метра вокруг себя, а двадцать пять. Это все говорило о том, что нужно пробовать Рыбчинского в середине. 

– Как Рыбчинский воспринимал очередную смену роли в карьере?

– Я его спросил о возможности играть в центре поля, Дима ответил: «Тренер, пожалуйста! Я хочу там играть на протяжении всей карьеры, но меня туда никто не ставил». 

К сожалению, в последние годы Дима вообще всегда был двенадцатым игроком. Ему не хватало доверия со стороны тренеров. Мне кажется, ему не хватает только его, потому что Рыбчинский – очень умный игрок. Он может стать еще лучше, чем есть сейчас. 

– Почему Рыбчинский – восьмерка, а не десятка?

– Рыба не десятка от природы, но может ею стать. Десятка – это игрок, который находится между линиями. Тяжело исполнять эту роль, если ты с детства не понимаешь, как находить свободное пространство в этих зонах. Либо родился таким, либо нет. 

Тренеру не всегда просто объяснить, что он хочет от десятки. Потому что зона может появиться не там, где ты рассчитывал. И тогда десятка должна оказаться и получить мяч там, где не было запланировано. 

– В первой части сезона чаще всего десяткой выходил Горбани, который зимой ушел из «Оренбурга». Его можно было сохранить?

– В клуб пришло хорошее предложение. Плюс тактический вопрос. Горбани купили как опорника, но он не опорник. Как и не восьмерка, и не десятка. Его самое сильное качество – подключение к штрафной во время контратаки. И стандарты. У Горбани отличный тайминг прыжка, это качество принесло «Оренбургу» немало пользы. Но в организации игры возникали проблемы, потому что его тянуло вперед.

– Это нельзя было исправить?

– Горбани было некомфортно при организации атаки, он убегал от мяча. Такова его суть. Мне же нужен был игрок, через которого можно было разгонять атаки. 

– Весной Брайан Мансилья часто выходил на правом фланге атаки. Со стороны казалось, что он бесконечно пытался улучшить позицию для действия левой ногой – и очень тормозил атаки «Оренбурга». 

– Не могу не согласиться, но давайте посмотрим шире. Когда Мансилья выходил справа, слева выходил Гюрлюк, самый быстрый игрок РПЛ при работе с мячом. Иногда нужно идти на жертвы: Мансилья справа дает больше, чем Гюрлюк.

Да, у Мансильи есть проблемы с принятием решений. Иногда, когда нужно было пробить, он навешивал на дальнюю штангу на Гюрлюка. И наоборот. Но во второй части сезона Мансилья забил 4 гола и отдал 2 голевые передачи – на таком коротком отрезке он еще не был настолько результативен. 

Брайан тяжело переживал то, что происходило с «Оренбургом». Он отдал команде максимум, я не могу предъявлять ему претензий. Он пробегал на спринтах 1300 метров – это уровень Лиги чемпионов. 

– Еще один вопрос по персоналиям. При вас номинальный центральный защитник Данила Прохин стал основным опорником.

– У Прохина очень хорошая диагональ, но он не всегда отдавал ее вовремя, играя в обороне. В то же время мы дали шанс Артему Касимову, и он им воспользовался: неплохо справлялся с давлением, сильно помогал на стандартах. Поэтому решили попробовать Прохина в полузащите, где диагональ полезнее.

Кроме того, Прохин в единоборствах дает больше, чем профильный опорник Ярик Михайлов. Если Прохин научится принимать мяч не спиной к чужим воротам, будет хорошей шестеркой. Нормально, что пока ему непросто, ведь он большую часть жизни играл в обороне. 

– В матче с «Краснодаром» в 29-м туре вы могли выпустить Прохина в обороне, а Михайлова – в середине поля, но предпочли оставить Прохина в опорной зоне и выпустить в старте 20-летнего Максима Сыщенко, для которого это была третья игра в РПЛ. В итоге Сыщенко привез гол, и вы заменили его в перерыве.

– Я не хотел терять то, что Прохин давал нам в центре поля. 

«Краснодар» играет 4-2-3-1 только в средней зоне – когда переходят в атаку, играют 4-4-2, где Сперцян располагается левее, а Кордоба правее. Мы получили плюс одного игрока в середине: Башич играл по Ленини, Рыбчинский по Черникову, Прохин оставался один. Плюс Прохин должен был отвечать за подборы, когда «Краснодар» делал длинную передачу на Кордобу. В этом Прохин лучше Михайлова. Передача от правого центрального защитника на Кордобу – это весь футбол «Краснодара», о котором знают все.

В моменте с первым голом «Краснодара» Сыщенко все сделал правильно, но, к сожалению, допустил технический брак. Может, потому, что он слишком поверил в себя, чувствовал себя спокойным. Эта ошибка сказалась на атмосфере на поле, она вернула «Краснодар» в игру. Если бы первый тайм завершился со счетом 1:0, не уверен, что «Краснодар» выиграл бы, потому что мы могли уйти в средний блок и рассчитывать на забросы на быстрого Сахархизана. 

В раздевалке я увидел слезы в глазах Сыщенко – было понятно, что он не готов продолжать. Вместо Макса вышел Хотулев – и на 46-й схватил желтую карточку за фол на Кордобе. Значит, Сыщенко достаточно хорошо сыграл против Кордобы. Он габаритнее, поэтому ему было удобнее играть против Кордобы, чем Хотулеву. 

– При вас в основе «Оренбурга» дебютировал Сыщенко, но совсем выпал Александр Коваленко. У него ни одного матча в старте в 2025-м. Почему?

– Отвечу так: Саша еще развивается, ему нужно во многом прибавить – и как игроку, и как личности. Он должен стать ментально старше. У него отличные задатки, но он должен прислушиваться к тому, что ему говорят тренеры.

Возможно, я больше всего разговаривал с Коваленко. Чем быстрее он поймет, что я от него хочу, тем лучше будет для его карьеры.

Весной Слишкович называл футбол Махачкалы анархией, а «Ростова» – хаосом. Что это значит?

– После победы над Махачкалой вы сказали: «Динамо» предлагает футбол-анархию без тактических решений». Разве так можно сказать про одну из самых прессингующих команд лиги, которая еще и была достаточно надежна в низком блоке?

– Я говорил об анархии в позитивном смысле. Для меня самая сложная команда с точки зрения подготовки – Махачкала. У них не зафиксированы позиции: Касинтура может играть правого инсайда и оказываться на месте левого латераля. Без мяча они часто играют 1-в-1 – это значит, что каждый игрок может оказаться почти на любом участке поля. Игроки Махачкалы прекрасно чувствуют себя в этом футболе.

Почему люди думают, что это плохо?

– Потому что анархия воспринимается как бесконтрольное поведение игроков на поле.

– Нет, это их тактика. Это анархия для меня, а не для них. 

У Махачкалы отличная физическая подготовка и два игрока, которые могут принять нестандартное решение – Касинтура и Джавад. Махачкала понимает: если в чем-то не хватает качества, значит, нужно много бегать. Они выиграли немало матчей, например, в первом тайме прибили «Спартак» (2:1). Они напрямую остались в РПЛ, я могу их только похвалить.

Если кто-то подумал об анархии в плохом смысле, я прошу прощения. 

– Еще одно ваше высказывание – о «Ростове»: «Они очень хорошо работают в хаосе. Для такой команды, как мы, этот хаос не подходит. Нам тяжело играть с командами, которые не ищут футбол».

– В РПЛ играл «Факел», который понимал, что не может покупать высококлассных игроков. Если нет такой возможности, что делать? Играть через длинные передачи и подборы. Главный тренер «Рубина» Рашид Рахимов отлично знает российский футбол и тоже строит игру за счет силы. «Ростов» тоже начал так играть, особенно после ухода Валерия Карпина. Джонатан Альба гораздо более прагматичный тренер: отказался от коротких розыгрышей, начал использовать трех центральных защитников и вместе выпускать Комличенко и Голенкова.

«Оренбург» не команда для силового футбола, мы лучше играли против «Зенита», «Спартака» и «Краснодара». 

– Несколько минут назад вы сказали, что весь футбол «Краснодара» – заброс от защитника на Кордобу.

– «Краснодар» делает забросы на Кордобу, чтобы перейти на чужую половину, «Ростов» сразу бьет к чужой штрафной. Единоборства происходят в разных зонах.

Когда Кордоба принимает мяч, Виктор Са, Батчи и Сперцян бегут на подбор – и дальше «Краснодар» закрепляется на чужой половине. Если бы у меня был Кордоба, я бы тоже так играл, было бы глупо выходить, например, через Виктора Са. У «Ростова» длинная передача контролируется гораздо меньше: у штрафной оказываются четыре-пять игроков, борьба идет там. 

«Краснодар» делает длинную передачу, чтобы затем закрепиться на чужой половине и начать позиционную атаку, переводя мяч с фланга на фланг. «Ростов» делает длинную передачу, чтобы создать давление у чужой штрафной.

***

– Став и.о. главного тренера «Спартака», вы говорили, что вам было бы интересно помогать и будущему тренеру. Сезон закончился – и вы сразу ушли. Почему?

– Ненормально, когда человек, два года помогавший одному тренеру, а затем еще и исполнявший обязанности главного, остается в новом штабе. Думаю, Станковичу было бы некомфортно. А как было бы мне, – неважно.

Я знаю, что профессионально выполнял бы работу. Но я знаю и «Спартак»: после двух поражений кричали бы, что я должен заменить Станковича. Я могу быть лучшим человеком на планете, но кто-то бы все равно сомневался в моей искренности. Мне это не нужно.

– Вы не могли помочь Станковичу?

– Если ему требуется мое мнение по какому-то игроку, мы можем встретиться или созвониться – и я расскажу честное мнение. Это все, чем я могу ему помочь.

– Такого разговора не было?

– Мы встречались, и он думал, что я остаюсь. Это был обычный разговор: «Ты как?», «Какая у нас база?» Скорее человеческое общение, а не профессиональное.

– Гильермо Абаскаль говорил, что вы знали о его увольнении, но ничего ему не сказали, а затем были единственным человеком, не пришедшим с ним попрощаться.

– Я провел с Гильермо прекрасных два года. Да, были тяжелые моменты, но они связаны не с нашими отношениями, а с результатом и качеством игры. Я старался защищать его, он об этом отлично знает. Гильермо вообще все знает. Если он хочет мне что-то сказать, у него есть мой номер.

– Вы не знали заранее об увольнении Абаскаля?

– Нет.

Фото: IPavel Kashaev, Sergey Elagin, Maksim Konstantinov, Stupnikov Alexander/spartak.com/Global Look Press; РИА Новости/Алексей Филиппов; fcorenburg.ru