"Золотой Гаишник" бегал за стеклом как загнанный зверёк: Судья одним ударом молотка решила его судьбу

Черкесский городской суд. Зал переполнен: журналисты, любопытные зеваки, адвокаты. В центре внимания — Алексей Сафонов, бывший начальник ГИБДД Ставропольского края, чьё имя стало синонимом роскоши и коррупции. Его особняк с золотыми унитазами обсуждала вся страна, а теперь он сам, словно загнанный зверёк, мечется за стеклянной перегородкой в зале суда. Один удар судейского молотка — и его судьба решена.

Дворец, который шокировал всех

Всё началось в июле 2021 года, когда сотрудники правоохранительных органов ворвались в особняк Алексея Сафонова. То, что они увидели, больше напоминало декорации к фильму о мафии. Мраморные лестницы, хрустальные люстры, позолоченная мебель. Но настоящей звездой стал золотой унитаз — символ роскоши, который мгновенно сделал Сафонова мемом. В доме нашли не только сантехнику за 120 тысяч рублей, но и сауну, бильярдную, тренажёрный зал. А ещё — 21 объект недвижимости и шесть дорогих автомобилей, записанных на родственников.

— Это не моё, это жены! — кричал Сафонов на одном из первых допросов, пытаясь объяснить происхождение богатства.

Но следствие было неумолимо. По данным прокуратуры, с 2013 года Сафонов и его подчинённые создали целую систему поборов. Они продавали «пропуска», которые позволяли водителям грузовиков перевозить грузы с нарушениями, не боясь проверок ГИБДД. За восемь лет банда собрала более 21 миллиона рублей взяток. Сафонов, по версии следствия, был мозгом этой схемы.

Суд: напряжение в зале

Черкесский городской суд гудел, как улей. Журналисты толпились у дверей, адвокаты листали кипы документов, а сам Сафонов, сидя за стеклом, выглядел подавленным. Его некогда уверенная осанка исчезла, а взгляд метался от судьи к адвокатам. На нём был тёмный костюм, но без привычного лоска — казалось, он уже понимал, что дело идёт к финалу.

— Я не виновен! — голос Сафонова дрожал, когда он взял слово. — Всё это было до меня, я лишь унаследовал систему!

Он говорил больше 15 часов, разбирая каждый эпизод дела. Утверждал, что унитаз — вовсе не золотой, а куплен на рынке в Махачкале за 8 тысяч рублей и покрашен жёлтой краской. Люстры? С маркетплейса. Картины? Печать на картоне. Но судья, пожилая женщина с суровым взглядом, лишь качала головой.

— Вы серьёзно? — бросил один из прокуроров, не сдержав сарказма. — Это что, на рынке теперь дворцы продают?

Зал загудел, кто-то из журналистов хмыкнул. Сафонов покраснел, но продолжал настаивать на своей невиновности. Его адвокаты, Денис Логунов и Александр Дудин, пытались переломить ход дела, указывая на отсутствие прямых доказательств. Но 119 эпизодов взяточничества, создание преступного сообщества и злоупотребление полномочиями — обвинения были слишком тяжёлыми.

Молоток судьбы

Когда судья объявила приговор, в зале воцарилась тишина. «20 лет колонии строгого режима», — её голос звучал как приговор не только Сафонову, но и его мечтам о свободе. Штраф в 100 миллионов рублей, конфискация имущества на 180 миллионов, лишение звания полковника полиции и запрет занимать должности в правоохранительных органах на 12 лет. Сафонов опустил голову, его пальцы нервно теребили край пиджака.

— Мы будем обжаловать! — выкрикнул один из адвокатов, но их голоса потонули в шуме зала.

Сафонов смотрел на судью, словно пытаясь найти в её лице хоть каплю сочувствия. Но та уже перешла к формальностям, перебирая бумаги. Для неё это был очередной рабочий день. Для него — конец прежней жизни.

Прокуроры, напротив, выглядели довольными. Один из них, крепкий мужчина в строгом костюме, шепнул коллеге:

— Думал, что золотом откупится. Не вышло.

Схема, которая рушила судьбы

Как работала система Сафонова? Всё было до гениальности просто. Его подчинённые, в числе которых были офицеры МВД и доверенные предприниматели, изготавливали бумажные «пропуска». Эти листки, не предусмотренные никакими законами, давали водителям грузовиков индульгенцию: перевози что угодно, хоть с перегрузом, хоть с нарушениями — ГИБДД не тронет. Цена вопроса? От 6 до 10 тысяч рублей за пропуск. Деньги текли рекой, а Сафонов, по версии следствия, был на вершине этой пирамиды.

— Мы просто делали работу, — оправдывался один из подчинённых Сафонова, Виталий Мельчиков, получивший 6 лет колонии. — Без пропусков нас бы раздавили жалобами.

Но суд счёл иначе. В деле фигурировали десятки свидетелей — водители, предприниматели, даже бывшие сотрудники ГИБДД. Они рассказывали, как система работала годами, пока в 2021 году не начались массовые задержания. Вместе с Сафоновым под следствие попали более 35 человек, включая его заместителей. Некоторые, как Александр Аржанухин, не дожили до приговора, скончавшись во время следствия.

Золотой мираж

В зале суда Сафонов выглядел не как грозный начальник, а как человек, потерявший всё. Его роскошный особняк, о котором говорили все, теперь стал символом его падения. Золотые унитазы ушли с молотка за 23 тысячи рублей, автомобили выставлены на аукцион, а имущество конфисковано. Но даже это не спасло его от сурового приговора.

— Я не брал взяток! — повторял он, глядя на судью. — Это всё подстава!

Но его слова тонули в доказательствах: свидетельских показаниях, банковских переводах, записях разговоров. Прокуратура методично выстраивала дело, и каждый новый эпизод был как гвоздь в крышку гроба его карьеры.

Адвокаты пытались спасти своего клиента, но их аргументы разбивались о стену фактов. Один из них, уже после оглашения приговора, бросил журналисту:

— Это не конец. Мы дойдём до Верховного суда.

Что дальше?

Сафонова увели из зала суда под конвоем. Его лицо, ещё недавно мелькавшее в интервью о борьбе с коррупцией, теперь было землисто-серым. Золотой унитаз, который он так упорно называл «жёлтой краской», остался в прошлом. Впереди — 20 лет за решёткой, где нет ни хрустальных люстр, ни мраморных лестниц.

Зрители в зале суда начали расходиться. Кто-то шептался о том, как Сафонов «продал свою совесть за позолоту». Другие обсуждали, сколько ещё таких схем действует в других регионах. Но одно было ясно: этот приговор стал не только финалом для Сафонова, но и громким сигналом для всех, кто считает себя выше закона.