Борьба за ликвидацию неграмотности в Адыгее
Важнейшими показателями роста культуры и духовного потенциала каждого народа является ликвидация неграмотности и повышение уровня грамотности населения. Борьба с неграмотностью рассматривалась как важнейшая политическая и идеологическая задача с первых дней большевистской революции. Советская власть считала, что без достижения всеобщей грамотности населения невозможно достичь успеха в общественных преобразованиях.
19 июня 1920 года в СССР была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности, ставшая основным координатором ликбеза среди советских граждан.
Одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры стала борьба за всеобщую грамотность. А началом этой борьбы стало создание в декабре 1917 года внешкольного отдела в Наркомпросе РСФСР. Потом, в 1920 годау был образован Главполитпросвет, под руководством Надежды Крупской, одной из главных задач которого была организация ликвидации неграмотности в молодой советской стране.
Работа по ликвидации неграмотности была сильно усложнена тем, что походила в условиях Гражданской войны, в условиях военной иностранной интервенции. Декрет Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» постановлял, что все население в возрасте от восьми до пятидесяти лет, которое не умело читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или русском языке, по самостоятельному выбору.
Процесс ликвидации неграмотности на Северном Кавказе имел свои особенности. Особенно он осложнялся отсутствием национальной письменности у некоторых кавказских народов. Однако, независимо от сложностей и национальных особенностей, традиций, в итоге, цель достижения грамотности должна была быть достигнута. Достижение этой цели было архиважно: без поднятия грамотности невозможно просвещение, без просвещения невозможно развитие широких масс трудящихся Адыгеи, как и других народов Северного Кавказа. Дальнейшее развитие экономики и культуры этого региона также зависело от уровня грамотности населения.
В дореволюционный период система образования получила слабое развитие на тех территориях, которые позднее вошли в состав Адыгеи. Не хватало всего - учителей, школ, учебников, письменных принадлежностей. В начале 1920-х годов здесь отсутствовала не только высшая школа, но и среднеспециализированные и профессионально-технические учебные заведения. Критически малым было и число начальных школ, в которых занималось всего пять тысяч учащихся (не более десяти процентов всех детей школьного возраста). Согласно советской официальной статистике, в Адыгейской автономной области в 1922 году учителей не было совсем. В этот период профессиональных педагогических кадров не было. В области были учителя церковно-приходских и примечетских школ, но их число тоже было недостаточным. В такой ситуации на первый план выдвигалась работа по существенному расширению школьной системы. Для этого требовалось существенно увеличить число учебных заведений, учащихся и учителей.
Надо отметить, что в течение 1920–1930-х годов эта задача была в значительной степени выполнена. Количество школ выросло в три раза, а учеников — в восемь раз. При этом в Адыгее быстро стало образовываться обширное профессиональное сообщество педагогов, дипломированных специалистов со средним специальным и высшим образованием.
Завершение коллективизации явилось переломным моментом хозяйственно-культурного подъема Адыгеи. Рост активности, рост политической сознательности были важнейшими условиями, которые способствовали успеху адыгейского культштурма. Адыгейская автономная область, благодаря успехам культштурма, получила знамя первенства в Северо-Кавказском крае.
Все учебные заведения были объединены под единым управлением в Адыгейский учебный городок.
Среди тех людей, кто стоял у истоков всех важнейших начинаний в области экономического и культурного строительства в Адыгее, нужно отметить имя Шахан-Гирея Умаровича Хакурате. Всю свою жизнь он стремился поднять Адыгею на самые передовые рубежи в экономическом и социальном развитии не только на Северном Кавказе, но и на уровне СССР. Его детище - первое профессиональное учебное заведение — педагогический техникум, открытый весной 1925 года.
В 1930-1931 годах в Адыгее был осуществлен первый культпоход, программа роста грамотности населения. Главным его организатором был тоже Шахан-Гирей Хакурате. Укрепилась национальная письменность на латинской графической основе, были изданы буквари для взрослых на родном языке. Первые учебники были подготовлены Д. Ашхамафом и Н. Яковлевым. До начала культпохода была проведена работа по учету неграмотных, а также по подготовке кадров. Это были ликвидаторы-культармейцы, которые должны были учить грамоте взрослый жителей области. Этих мер оказалось недостаточно, поэтому Адыгейский облисполком решил мобилизовать для участия в культпоходе ещё 565 человек — преподавателей и учащихся Адыгейского учебного городка. Ядром этого отряда были учащиеся педагогического техникума и свыше двадцати учителей. А всего к тому времени здесь обучалось около 400 человек. Кроме того, при техникуме действовали ежегодные учительские курсы по подготовке учителей родного языка. Вся эта мощная армия была брошена на ликвидацию неграмотности в Адыгейской автономной области.
В день 13-й годовщины Октября на всех районных, аульских, сельских митингах был дан старт первой культэстафете, финиш которой планировался 21 января 1931 года, в дату памяти В.И. Ленина.
На 1 ноября 1930 г. из зарегистрированных 18 480 человек неграмотных и 4 500 человек малограмотных было включено в программу 13 154 неграмотных и 3 085 малограмотных, то есть 70%. Комсомол области, по примеру комсомольцев Баумановского района Москвы, поддержал проект созданием штабов культэстафеты в автономной области, во всех населенных пунктах. Комсомольская организация взяла на буксир и контролировала все организации, которые занимались ликвидацией неграмотности.
Вклад Адыгейского педагогического техникума в дело ликвидации неграмотности был, едва ли не самым весомым В брошюре А. Кастовского «Там, где растут кадры», изданной к 10-летию Адыгейского педтехникума, отмечалось, что студенты «сыграли ведущую роль в зимних и летних культурных походах 1930-1931 годов по превращению колхозной Адыгеи в область сплошной грамотности».
Высоко оценил деятельность культармейцев Адыгейского педтехникума Т. Керашев. В своей статье «Опыт борьбы Адыгеи за сплошную грамотность», опубликованной в журнале «Революция и горец» в 1932-м, он сказал: «Нужно отметить героическую роль, которую сыграла адыгейская партийно-комсомольская учащаяся молодежь в культпоходе. Она проявила величайшую политическую сознательность, беззаветную преданность делу культуры».
Нельзя не рассказать о впечатлениях о культпоходе, которые оставил бывший студент педтехникума, культармеец Малич Гайсович Аутлев, впоследствии участник Великой Отечественной войны, после войны возглавлявший Адыгейский научно-исследовательский институт (ныне АРИГИ им. Т.М. Керашева), доктор исторических наук, профессор. Малич Гайсович стал культармейцем в 13 лет. Вместе со своими товарищами он вернулся в аул Хакуринохабль. К тому времени Малич уже знал русский язык на уровне родного, умел хорошо читать и писать по-адыгейски. Он создал пункт по ликвидации неграмотности прямо в своем доме в Хакуринохабле, в котором днем обучал взрослых женщин, а вечером — мужчин. Организованный Маличем ликпункт стал одним из лучших в стране, был высоко отмечен комиссией из Москвы, о Маличе была напечатана большая статья в центральном печатном органе Наркомпроса.
Поскольку организаторы культпохода организовали работу таким образом, что студенты-культармейцы, участники культпохода, проживали у себя дома, поэтому было необходимости оплачивать командировочные расходы. Сэкономленные бюджетные средства расходовались на приобретение букварей, другой литературы, оборудование ликпунктов. Все участники программы работали безвозмездно, с энтузиазмом и с полной отдачей сил. По воспоминаниям Малича Аутлева, эта благородная по своей цели работа была интересной и доставляла много искренней радости. Обучались как подростки его лет, которые не прошли школы по разным причинам, так и мужчины до 60 лет.
В своей автобиографической книге «Биография моего современника» М. Аутлев пишет: «Старшие никак не могли понять той простой истины, что каждому нужна грамотность на родном языке. Сам факт появления таких книг (букварей) на родном языке они воспринимали с трудом. Они были с детства убеждены в том, что для адыгов, т.е. для мусульман, есть одна книга — Коран. А Коран — это язык самого Аллаха, Мухамед воспринял его от Бога, и он не может быть написан на адыгейском языке. Книги есть у русских, говорили они. А нам — адыгам, книги на адыгейском языке не нужны. С кем ты будешь, мол, разговаривать и кому будешь читать свою книгу в Темиргоевской».
Маличу такое мировоззрение было непонятно, он постоянно повторял, что без знания родного языка и своей культуры не познать русской, что было необходимо, если проживаешь на территории области в составе большой многонациональной страны.
Немного позднее прорыв был совершен. И неожиданным образом. Пониманию послужил не квалифицированный педагог или культармеец, а местное печатное издание газета «Адыгъэ псэукI» («Адыгейская жизнь»). Согласно программе культармеец должен был проводить чтение газеты громко вслух. Когда «ученики» слышали, что газета рассказывает о жизни в стране, о событиях на международной арене на адыгейском языке, отношение к родному языку постепенно изменилось. Все убедились, что родной и понятный адыгейский язык может интересно рассказать о событиях, происходящих в стране и в мире. Что родной язык достоин большего.
Опыт Адыгеи по ликвидации безграмотности был высоко оценен Советским руководством и получил всесоюзную известность. Сотни крестьян, и в первую очередь адыгов (черкесов), особенно из тех, кто обучался в ликпунктах, добровольно стали членами общества «Долой неграмотность», которое было создано в 1923 году.
Общество проводило большую разъяснительную и общественную работу среди неграмотных и малограмотных. Организовывало сбор средств на приобретение литературы. 24 февраля 1931 г. президиум центрального Совета общества «Долой неграмотность» вручил Адыгейскому областному Совету переходящее Красное знамя — «как первому и единственному на Северном Кавказе, пришедшему к ленинским дням с отличными результатами в работе по ликбезу». Адыгейская автономная область за эти успехи была награждена кинопередвижкой и денежной премией в размере пять тысяч рублей.
В сентябре 1931 года в Адыгейскую область приехала киноэкспедиция «Восток-кино» с задачей снять фильм «Адыгейская лампа», который был посвящен трудной, но успешной борьбе трудящихся автономной области за сплошную грамотность. Документально-публицистический фильм, действующими лицами которого были непосредственные участники культпохода, был показан во многих регионах СССР.