Интернациональная Россия: Великое княжество постсоветское

А ведь Минск – довольно дорогой город. Цены здесь сопоставимы с московскими, а зарплаты поменьше. Но ощущение, что базовая защищённость граждан здесь достигнута, – не миф. Минчане в самом деле чувствуют себя относительно уверенно и лишний раз убеждаются в этом, глядя, как украинцы разносят свою историю в клочья, и слушая, как приезжающие из России ахают, восторгаясь белорусскими продуктами, белорусским социальным обеспечением и, больше прочего, белорусским порядком.

 

Всё это имеет очень непростую подоплёку, которую в России часто стараются не замечать, надеясь, что хрупкое «братское» равновесие удержится само собой. Однако прямо сейчас белорусы нащупывают своё будущее, и их представления о себе имеют не много общего с нашими представлениями о них.

 

Правильные советские

«Диалектика истории состояла в том, что в 90-е годы прошлого века действительной преемницей СССР оказалась Республика Беларусь».

Слова эти взяты из книги под названием «Белорусский путь» (вышедшей в 2010 году и в 2012-м переизданной), которую одобрило Министерство информации РБ. Когда в 1991 году развалился Союз, жители Белоруссии, хотя это событие и было зафиксировано на их территории, не ощутили ни ответственности за него, ни особенного восторга. Тогда они не мечтали о независимости – им её всучили и сказали: пользуйтесь. В силу здравомыслия они начали пользоваться экономно, с толком и с расстановкой. Зачем ломать то, что ещё может пригодиться? Зачем, к примеру, отменять праздник 7 ноября? Лучше постепенно свести к минимуму его политическую подоплёку.

Чистота минских улиц – это не только хорошая работа коммунальных служб, но и следствие регулярных принудительных субботников. Если люди откажутся, с ними могут не продлить трудовой договор. Ведомственные, профсоюзные и прочие советского образца газеты – это не только рудименты прежней системы печати, но и принудительная подписка. Сами газеты – образчик здравомыслия. Если главная задача киевских СМИ – рассказать, что Украину любят в Европе, и поведать о мистических способностях великих предков, то излюбленная тема белорусских газет – правильные покупки и разумная экономия. По телевизору людям говорят, что они живут в мирном государстве, которое заботится о социальном благополучии граждан. Пользуются спросом судебные истории о недобросовестных чиновниках, которых настигла карающая рука. Сознательные трудящиеся помогают выводить на чистую воду халтурщиков и взяточников – последних, впрочем, почти не осталось. Как и бандитизма, с которым президент Лукашенко расправился феодальным, негуманным, но эффективным образом.

«Батька управляет Белоруссией как своим колхозом, но она и есть большой колхоз», – минчане говорят это не без удовольствия. Государственная собственность в Белоруссии составляет около 70%. Никто здесь не верит, что у них есть свободные и честные выборы. Почти никто не считает ужасным то, что их нет. Пока есть батька: человек, который принял Белоруссию с чёрной дырой на месте бюджета, а превратил в небогатое, но сохраняющее чувство собственного достоинства государство с несомненными подвижками не только в сельском хозяйстве, но и в сфере информационных технологий. Да, он бывает груб, может ляпнуть… на то, как он ляпает, граждане Белоруссии смотрят со смесью ужаса и восхищения. Да, в журнале «Беларуская думка» (единственном общественно-деловом журнале Минска) редкая статья обходится без почтительной цитаты из Лукашенко. Он один воплощает в себе политическую жизнь Белоруссии, вокруг него – выжженное пространство. Но мало кто сомневается в том, что действиями его руководит не только властолюбие, но и чёткая прагматика.

В 1991 году Белоруссию бросили крутиться, как знает. И она крутится. Сам Лукашенко формулирует это следующим образом: «Наиболее оптимальной для нас является стратегия «равной приближённости» к Востоку и к Западу. Именно она даёт шанс максимально эффективно использовать выгодное географическое положение, транзитный и промышленный потенциал нашей страны. Иными словами – наша стратегия: многовекторная внешняя политика». Как это сказывается на жизни страны? А вот как.

 

Правильные европейцы

«Ядро Великого княжества Литовского составили белорусские земли».

Это цитата из книги «Памятники литературы Беларуси X–XVIII веков». Позвольте, какие могут быть белорусские литературные памятники хоть в X веке, хоть в XVIII, если белорусская мова была оформлена в сколько-нибудь литературный язык только в XX веке, собранная из диалектов по всей Белоруссии и разбавленная полонизмами? «В книге в переводе на русский язык в адаптированном виде собраны шедевры древней белорусской письменности», – скромно пишут издатели, умалчивая, с каких языков сделаны эти переводы. Сделаны же они преимущественно с церковнославянского и древнерусского языка, а также и с… латинского: «Отличительные черты литературы Беларуси эпохи Ренессанса – возникновение и бурный расцвет латиноязычной поэзии». Представленные в книге литераторы: Кирилл Туровский, Симеон Полоцкий, Мелетий Смотрицкий... Поскольку сам этноним «белорус» вошёл в обиход только в XIX веке, белорусскими считаются все деятели культуры, родившиеся или какое-то время проживавшие на территории, которая входит в современную Белоруссию. К этому можно было бы отнестись снисходительно: в конце концов стране нужна некая древняя и славная история, а если её нет – то надобно придумать. Но показательно направление мысли.

В Национальном историческом музее Республики Беларусь пояснения на русском языке есть уже далеко не везде. Но на втором этаже, там, где два зала отданы под портреты польской шляхты, всё же висит табличка: «Экспозиция «Беларусь XVI–XVIII вв. в портретах и геральдике» посвящена культуре высших слоёв общества Беларуси означенного периода. В это время на территории Беларуси происходили процессы насильственной полонизации и расширения католического вероисповедания. Однако многие польскоязычные магнаты и в особенности шляхта выразительно отличали себя от жителей коренной Польши и проявляли белорусско-литовский «краёвый» патриотизм».

Слушая экскурсовода – девушку лет двадцати с небольшим, – терпеливо жду, когда она расскажет про насильственную полонизацию. Ну, или хотя бы про «белорусско-литовский патриотизм» шляхтичей. Но нет. Повествуется о чудачествах представителей рода Радзивиллов, их древней генеалогии; почтительно демонстрируется доспех польских «крылатых» гусар. Наконец экскурсовод подходит к портрету Екатерины II и рассказывает… про насильственное обращение белорусов в православие. Тут же выдаётся дикая байка о том, что Екатерина II умерла на троне Станислава Понятовского, который превратила в стульчак.

Этим знакомство с русской историей для жителей Белоруссии не исчерпывается. Ещё есть диорама «Пётр I сжигает Могилёв». И большой зал, посвящённый «Беларуси в Первой мировой войне». Тема «Беларусь в войне 1812 года» не представлена, но в книгах формулируется именно так, и та война больше не считается для белорусов Отечественной.

Если вы скажете, что сосуществование с русскими было благотворно для белорусов как отдельного (не польского, не литовского) этноса и, более того, в советское время прилагались специальные усилия для его формирования – с вами, возможно, не будут открыто спорить, ибо статистика говорит сама за себя. Но даже перечисляя школы, которые во множестве стали появляться в XIX столетии, белорусские исследователи-националисты не забудут написать про «полонизаторские и русификаторские тенденции», которые мужественно преодолевал белорусский народ, чья территория «никогда в истории не была ни зависимой, ни тем более колонией Запада или Востока» (доктор исторических наук Александр Коваленя).

То есть, согласно академическим трудам, белорусов и полонизировали, и русифицировали. Но в Национальном историческом музее для широкого потребления используется версия русификации. А вот какой культурный выбор делает белорусская власть (рассказывает минский поэт и публицист Анатолий Аврутин):

– Не так давно группа деятелей культуры (и я среди них) обратилась к властям с просьбой восстановить в Минске памятник Александру II Освободителю. Поднялся страшный вой, отказали, разумеется. Как отказываются и поставить бюст (даже на территории храма Александра Невского) генералу Скобелеву, которому звание почётного гражданина Минска было присвоено ещё в 80-х годах XIX века. Некогда и улица его имени в Минске была, ныне она Красноармейская... Зато имя Кастуся Калиновского, банды которого вешали не только не соглашавшихся идти в услужение к его польским хозяевам белорусских крестьян, но и вздёргивали на виселицы православных священников, носит одна из центральных улиц города, а недавно появилась и мемориальная доска в честь этого вешателя.

Слышны уже и такие голоса: «Смена названия страны и народа выведет беларусов из российского контекста, подтвердит зрелость, независимость и самодостаточность беларусской нации. Беларусский язык желательно перевести на латинский шрифт». Этому призыву даёт отпор заместитель государственного секретаря Совета безопасности РБ Станислав Зась, и звучит отпор так: «Наша страна как независимое государство существует всего лишь чуть больше двадцати лет. Давайте сначала страну укрепим, а потом разберёмся со шрифтами и названиями». Заметьте: никаких «этого не может быть в принципе». Потому что – может.

Но ведь белорусы – наши самые ближайшие союзники? Ведь они и память о Великой Отечественной войне чтут не меньше, чем мы? Разве русский в Белоруссии не второй государственный и разве Минск и вообще города Белоруссии в подавляющем большинстве не говорят по-русски? Всё это так. И не совсем так.

 

Правильные русские

«Парадокс в том, что в известном смысле есть основания утверждать, что белорус является более русским человеком, чем великоросс… Обусловливается это спецификой исторического развития Беларуси, когда от белорусов требовалось больше напряжения сил и ума в защите своих общерусских начал от посягательств чужеземцев». («Белорусский путь»).

Когда Александр Лукашенко сказал, что «белорус – это русский со знаком качества» он не шутил и не оговорился. В Белоруссии действительно многие верят, что именно они, трудолюбивые и мудрые, сумевшие сберечь свою славянскую идентичность от азиатских посягательств, являются истинными русскими людьми. На россиян здесь смотрят без малейшего пиетета и не видят решительно никаких причин у нас учиться.

Да, Россия богатая, но не может прокормить себя без белорусских фермеров. Да, в России нет внятной государственной цензуры (а в Белоруссии власть финансирует культуру целево и придирчиво), но лучше бы она была: «Подавляющее большинство российских фильмов о войне – или фантастические сказки о суперменах, одним махом побивающих толпы фашистов, либо наглая и циничная ложь от первого до последнего кадра», – пишет «Беларуская думка».

«Комсомольская правда» в Белоруссии публикует рассказ о дебошах россиян в самолётах. Для контраста: на соседней странице посол Литвы рассказывает, что «со времён Великого княжества Литовского в генах каждого белоруса живёт тяга к морю». Газета парламентского собрания Союза России и Белоруссии «Союзное вече» журит Россию за огрехи в исполнении социальных обязательств. Какие могут быть благодарности? Ресурсы по низким ценам Россия поставляет Белоруссии потому, что ей они достаются практически даром. И вообще: вы видали, как грязно в центре Смоленска?

Каких россиян видят белорусы? Людей вроде Познера и Новожёнова, которые приезжают и рассказывают, как плохо живётся в России при Путине. Чиновников, которые, едва прибыв, отправляются на рынок и закупаются белорусскими продуктами, о которых в России существует устойчивый миф, что они лучше наших. Деятелей культуры, которые так любят рассказывать, что в Киеве они говорят по-украински, а в Минске понимают по-белорусски. Жалкое зрелище!

На этом фоне начинает входить в моду белорусская мова – особенно в среде молодёжи. Молодым людям хочется разобраться, что значит быть белорусами. И даже в белорусской православной церкви уже заговорили о переходе на мову.

Верно, что люди (особенно старшего поколения) в Белоруссии почитают память о Великой Отечественной войне, и далеко не все готовы объявить партизан Великой От¬-ечественной головорезами, которые действовали по наущению НКВД и буквально вынуждали немцев и полицаев убивать белорусов. Эта точка зрения пока маргинальная. Но она существует, а многочисленные вариации на тему «белорусы всегда страдали больше всех, но благодаря духовной силе всё превозмогли и сохранили свою идентичность» – уже совсем обычны.

И это, пожалуй, правильно. Не может вести себя по-другому страна, всерьёз вознамерившаяся создать титульную нацию. Не может быть пути иного, чем на любых исторических поворотах начислять себе очки, а кому-то другому – штрафные баллы. Но мы должны чётко понимать, что штрафные баллы сейчас начисляются России и русским.

 

Что мы можем изменить?

«Очень трудно поддерживать политику России, потому что мы не знаем, какова политика России». (Анатолий Аврутин)

Польша рассматривает Гродненскую и Брестскую области как свои исторические территории. В РБ открыто полсотни Домов Польши. Действует программа восстановления замков, при многих Домах Польши есть клубы исторической реконструкции, которые притягивают молодёжь. Молодые люди охотно ездят в Польшу и Литву по различным образовательным программам; Литва – оплот белорусской оппозиции.

 

О том, как воспринимается и как ведёт себя Россия, рассказывает председатель Координационного совета руководителей белорусских общественных объединений российских соотечественников Андрей Геращенко:

 

– Белорусы дружат с Россией, потому что это выгодно, но будущего с ней стараются не связывать. Федеративное устройство России белорусов напрягает. Они рассматривают национальные республики в составе России как неудавшиеся недогосударства и считают, что нет ничего хуже, чем стать одним из недогосударств. Унитарная Россия воспринималась бы проще, так как правила были бы для всех одинаковыми.

 

Россия пытается играть на том поле, которое давно занято Польшей и Литвой. Россия заигрывает с белорусско-мовными, а на все вопросы, зачем она это делает, отвечает: «Ну, мы же в Белоруссии». Россия нередко поддерживает белорусско-мовные мероприятия, фестивали… нет ни одного крупного чисто русского мероприятия, которое поддерживала бы Россия!

 

Россия должна объяснять, как именно она поддерживает экономику Белоруссии. Это надо делать не только в периоды обострений, но постоянно, чтобы мало-помалу до всех дошло, что помощь России – влиятельный фактор, зависящий от воли самой России.

 

На посты Союзного государства Россия должна предлагать Лукашенко на выбор свои кандидатуры, желательно людей, обучавшихся в российских университетах, чтобы учиться там стало престижно. Надо прекратить заискивать перед белорусской интеллигенцией – этого всё равно никто не оценит, это воспринимается как слабость.

 

Россия должна больше заботиться о приграничных областях, чтобы они стали образцом, чтобы было очевидно, что жизнь там лучше, чем в Белоруссии...

Андрей Геращенко, которого на его родине травят за то, что он употребляет слово «Белоруссия» вместо «Беларусь», вздыхает и заключает:

 

– Я приезжаю в Петербург, и там без конца говорят: «У нас Европа, у нас европейский город». В Белоруссии никому в голову не придёт столько твердить про Европу. Это просто география. Всё равно, что постоянно обращать внимание на то, что на дворе – осень.

А вот свидетельство человека, непосредственным образом связанного с литературной журнальной деятельностью:

– Российские издания, представляя Беларусь, в первую очередь просят прислать переводы с белорусского, с этим сталкиваюсь постоянно. Хотя логичнее и справедливее было бы россиянам поддерживать русских авторов Беларуси, а не людей, в массе своей настроенных антирусски и антироссийски... Здесь пишущие по-русски традиционно посматривают на Москву и православие, а националисты – на Запад и католичество. Вроде бы легко уловить разницу, тем не менее всякий раз приходится сталкиваться с одной и той же ситуацией!

 

За десять лет число русских в Белоруссии уменьшилось с 1 200 000 до 800 000. Куда они делись? Старые умирают, молодёжь, присваивая идентификационный номер, записывают белорусами. В школах вытесняют русский язык – пока на уроках истории и географии. Новые надписи в минском метро, растяжки, объявляющие о начале кинофестиваля «Листопад», выполнены уже только по-белорусски и по-английски. Белорусская интеллигенция обращается к Лукашенко с просьбой перевести вузовское преподавание на белорусский, и он не говорит категорического «нет». Австрийцы не считают зазорным для своего национального чувства говорить по-немецки, но в Белоруссии звучат утверждения: «разговаривая по-русски, ты пассивно истребляешь белорусов».

 

Формирование белорусской нации всячески пришпоривается. Да, здесь, в отличие от Украины, привыкли не пороть горячку, но вектор движения очевиден. Белорусов можно понять: у них своя правда и свой интерес. Но какая правда и какой интерес у России и русских?