Печальные звуки марша Мендельсона
Борис Ваулин
Оказалось, что оба парня родом из Таловского района Воронежской области, едут в московский аэропорт «Домодедово», там сядут в самолёт и полетят в Ямало-Ненецкий округ, где их ждёт занятие для настоящих мужчин.
Достойной работы на малой родине для них не оказалось, поэтому через Интернет нашли Приполярное автотранспортное управление и устроились водителями. Доставляют грузы геологам. Работа тяжёлая, а зимой ещё и опасная, но деньги платят хорошие, без каких-либо задержек, потому и держатся за неё. Конечно, оторванность от дома влияет на самочувствие, но в своём районе о таких зарплатах и мечтать не приходится, а им надо о будущем думать.
Игорю легче, он – холостяк и, при такой экономической неопределённости в стране, о семье пока не думает. У Владислава есть трёхлетняя дочь, хотелось бы сына или даже двух, но жена не соглашается: говорит, что дома он появляется, словно гость, только в отпуск,– о каких ещё ребятишках речь вести? Прошлой зимой даже на похороны тестя прилететь не смог. Понятно, как «такие разговоры по нервам бьют», вот и в этот раз жена от слёз не удержалась. Погоревали оба, но реального выхода так и не нашли.
– Сколько же вы будете продолжать такую вахтовую жизнь? – спросил я у парней. – Может быть, если дома нет работы, есть смысл переехать в Приполярье и жить там спокойно с семьёй?
– Ну, вы, вероятно, не представляете, что за жизнь в тех краях…
– Представляю, сам там когда-то работал. Но разве лучше в тридцать лет без семьи и детей ютиться в общежитии и постоянно думать о них?
– Но мы за свои тяготы хоть приличные деньги получаем, родных содержим, а в Таловой что нам делать, если нормальной работы нет, – крошки со стола собирать?..
Разговор наш постепенно затух, и каждый погрузился в свои думы.
Такой детский конвейер в Воронежском перинатальном центре радует. Вот
только долго ли он будет продолжаться? Фото Константина Толоконникова
Кто-то из философов сказал фразу: «Семья – ячейка общества». Если в тысячах и миллионах семей взаимопонимание и лад – младшие дети учатся в школах, старшие начинают работу, встают на ноги, создают свои семьи, придерживаются принципов порядочности, то и в государстве, как правило, социальное спокойствие. Конечно, молодёжи побыстрее хочется вкусить самостоятельности и не зависеть от старших, но для этого нужны деньги. А где их взять, если при социальных катаклизмах и экономическом упадке работа в родных краях исчезает, и это в первую очередь бьёт по молодежи? Вот и покидает она отчий дом в поисках своей доли, а вернётся ли когда-нибудь в него – трудно сказать.
«Ячейка общества» начинает трещать по швам. Отсюда падение морали, разводы, полноценная семья заменяется на так называемый гражданский брак. Растут беспризорность и, как следствие, молодёжная преступность. Откуда берётся? От безотцовщины.
За первый квартал 2015 года в Воронежской области зарегистрировано 2,5 тысячи браков и 2,2 тысячи разводов. Под бравурный марш Мендельсона шампанское в загсах пьётся просто замечательно. Траурный марш Шопена для разбегающихся по сторонам бывших супругов в судах не играют. А зря! Потому что любое несостоявшееся супружество и разбитая семья – это удар по крепости общества.
Радует, что число разводов с 44 процентов снизилось до 25 процентов, но ведь и число заключённых браков по сравнению с данными за аналогичный период 2014 года снизилось на 18 процентов.
Да, в жизни бывают разные обстоятельства, но беда в том, что каждый третий папаша, избавившийся от штампа в паспорте, вовсе не жаждет помогать своим отпрыскам, а стремится побыстрее забыть их. Приходит плачущая мать к судебному приставу, а он нередко не может помочь ей и выполнить судебное решение о взыскании алиментов. В 2014 году из тысячи отцов-алиментщиков удалось отыскать лишь половину.
Можно попенять служивым за их нерасторопность, но в большей степени виноваты законы, не учитывающие менталитета беглых российских пап.
Вот уже четверть века Россию трясёт «демографическая лихорадка». При ельцинском режиме уменьшение населения страны приняло катастрофические размеры. Ежегодное вымирание его достигало полутора миллионов человек в год. Сказывалась не только естественная смертность от тяжёлых социальных условий, но и гибель людей при ДТП, пожарах, преступлениях. А две чеченские войны сколько молодых мужиков в могилы унесли! По данным Госкомстата, за период 1990-1999 годов численность коренного населения Воронежской области снизилась на 171789 человек.
И за это же время в область прибыло 165119 человек из других стран и регионов, то есть фактически область в яму не упала, и численность народонаселения нашего края осталась примерно на прежнем уровне – около 2 миллионов 300 – 2 миллионов 350 тысяч человек.
Принимать новосёлов с большим оптимизмом и встречать «дорогих гостей» хлебом-солью не стоит, потому что у многих мигрантов психология «перекати-поля»: приехали на новое место, посмотрели, как люди живут, поработали немного, не понравилось что-то – собрались и поехали в другой край. Потребительство, желание получить богатую жизнь без особого напряга проросли нынче в большинстве наших соотечественников. Отсюда и демографические ямы.
Уже много лет в Воронежской области смертность опережает рождаемость, и если впервые за 20 лет естественная убыль населения оказалась компенсированной, то этот результат возник за счёт мигрантов. И он может быть весьма зыбким. В конце 2014 население Воронежской области увеличилось по сравнению с данными на начало года на 2,2 тысячи человек. Но робкая надежда на стабилизацию рухнула в первом квартале нынешнего года. В апреле подвели итоги, и оказалось, что по сравнению с таким же периодом 2014 года естественная убыль населения выросла на 9,9 процента. Так что бравурный марш всё чаще меняется на скорбные мелодии реквиема.
За два начальных года XXI века численность населения Воронежской области уменьшилась на 27400 человек – образно говоря исчезло население целого Панинского района. Десять лет назад самые большие потери отмечались в девяти районах Воронежской области: Борисоглебском, Бутурлиновском,Терновском, Эртильском, Верхнехавском, Верхнемамонском, Нижнедевицком, Рамонском и Репьёвском.
Может быть, относительная социальная стабильность последних десяти лет прервала это движение по наклонной плоскости, и уменьшится наконец в наших сёлах количество брошенных и разорённых подворий? Увы. Посмотрите на данные таблицы по пяти районам и ответьте на простой вопрос: если в том или ином районе умирает в 4-5 раз больше людей, чем рождается, какова реальная перспектива у этой территории?
(в абсолютных цифрах, по данным администраций районов)
Когда говорил на эту тему с заместителем главы Администрации по социальным вопросам Панинского района Валентином Солнцевым, видел, как переживает человек. Спросил его:
– В чём причина столь бедственного положения?
– Причина здесь далеко не одна, – ответил Валентин Валентинович.– Падение рождаемости связано с тем, что молодёжь и люди среднего возраста из-за отсутствия работы, а нередко и жилья, покидают родные места. Как ни удивительно это звучит, в немалой степени виновата в этом механизация производства. В советские времена сколько людей было занято в полеводстве и животноводстве! При нынешнем уровне техники они не нужны. Проблема – острейшая, но о ней никто загодя не думал. Ещё момент. Продолжительность жизни выросла, но здоровью пожилых по-прежнему уделяется недостаточно внимания.
За январь-ноябрь 2013 года в России был зарегистрирован естественный прирост населения в 22,7 тысячи человек. За это время в стране родилось 1 миллион 743 тысячи 300 детей, а умерло 1 миллион 720 тысяч 600 человек. Естественный прирост населения наблюдался в 43 регионах, но в других 43 – естественная убыль.
В «минусовом» списке и Воронежская область.
На протяжении 15 лет XXI века ежегодно умирают около 1-1,5 миллиона россиян. Крохотный – в масштабах страны – положительный результат, видимо, внушил федеральной власти изрядную долю оптимизма, и она забыла предсказание демографов, что после 2015 года страну ждёт очередная демографическая яма, имеющая естественные причины.
В конце 80-90-х годов XX века резко уменьшилось количество рождённых девочек, которые к нашему времени превратились в женщин детородного возраста. Значит, нынешних 25-30-летних женщин следовало загодя заинтересовать социальными гарантиями материнства.
К сожалению, правительство страны, по признанию самого Премьер-министра, многие вопросы решает «в ручном режиме». Поэтому лишь около месяца назад высокопоставленные чиновники вдруг обнаружили, что январе-апреле 2015 года смертность в России увеличилась на 3,7 процента по сравнению с таким же периодом прошлого года. «В этом надо капитально разобраться», – заявил Дмитрий Медведев на совещании по демографической политике.
Министры стали «разбираться».
Глава Минздрава Вероника Скворцова оповестила собравшихся, что рост смертности в первом квартале нынешнего года связан с заболеваниями гриппом, ОРВИ и пневмонией. Но разве эти заболевания входят в группу особо опасных инфекций?! Нет. Тогда почему вдруг они ВНЕЗАПНО нанесли такой урон, куда же эпидемиологи смотрели?
Вероника Игоревна доложила Председателю Правительства РФ, что «за 2014 год число нарушений, допущенных медицинскими организациями, превысило 22,5 тысячи. Сумма штрафных санкций Росздравнадзора достигла 73 миллиона рублей, было возбуждено 41 уголовное дело, 29 руководителей здравоохранения регионов уволены за плохую работу».
Напрашивается второй вопрос: почему министерские чиновники вовремя не остановили безобразия?
Кстати, согласно опросам общественного мнения, 80 процентов населения страны интересуются состоянием здравоохранения. Видимо, им не всё равно, в каком оно находится положении. К сожалению, и министерство и медначальники на местах не дают объективной картины состояния отрасли. Все излучают оптимизм.
Хотя могли бы, например, такие цифры обнародовать: в результате реформ по «оптимизации» здравоохранения смертность в больницах увеличилась на 2,2 процента, а количество платных медуслуг взамен бесплатных выросло на 24 процента.
Глава Минтруда Максим Топилин на этом совещании упрекнул регионы в «не всегда достаточной финансовой поддержки рождаемости». Он напомнил, что в ближайшее пятилетие численность женщин в самом активном репродуктивном возрасте 20-29 лет снизится с 11 до 7,5 миллиона человек. Министр привёл в пример Калугу, Тулу и Новгород, которые принимают дополнительные меры, и где даже «при снижении числа женщин рождаемость растёт». По словам министра, эти меры находятся в сфере влияния региональных властей.
Из рук врача в руки папы. Праздник новорожденных в Воронежском
перинатальном центре. Фото Константина Толоконникова
Хотелось бы знать, как воронежские власти смогут решить проблемы 28-летней Ольги – инженера-конструктора частной фирмы. Она гуляла в скверике со своим годовалым Максимкой и между делом отвечала на вопросы журналиста.
– Будут ли у этого маленького человечка братья или сёстры? – полюбопытствовал я.
– Нет, – решительно ответила молодая женщина. – Хоть бы этого нам вырастить. Мой оклад – восемь тысяч рублей, у мужа – шестнадцать. Он сутками не вылазит из своей больницы, чтобы побольше получилось за дежурства. За съёмную квартиру платим 12 тысяч рублей в месяц, об ипотеке и думать нечего. При нынешней экономической ситуации нам никогда её не выплатить. Сколько денег на питание, лекарства для Максима и наших родителей, сколько на одежду и коммуналку уходит – уму непостижимо! Концы с концами еле-еле сводим, но нельзя же всю жизнь мучиться. О рождении каких детей тут говорить?!
Найдут ли наши чиновники решение проблем, которые волнуют тысячи таких молодых женщин, как Ольга? Хотелось бы надеяться. Тем более, что координационный совет по демографической политике, созданный при Правительстве Воронежской области, декларирует главную задачу как «поиск путей по улучшению демографической ситуации в регионе». В совете заседают представители всех основных департаментов облправительства. Заседания проходят регулярно.
(на 1000 населения по данным Росстата)
Если цифры, указанные в таблице, представить в виде графиков, то окажется, что две ломанные линии предстанут в виде креста. Точкой пересечения их будут последние годы Советской власти.
В первом квартале 2015 года, например, в самом Воронеже смертность превысила рождаемость на 18,9 процента. Миграционный прирост, на который уповают наши доморощенные космополиты, составил всего 1036 человек, то есть в 2,6 раза меньше, чем за первый квартал 2014 года. Но пусть он был бы даже в десять раз больше, это ли нам необходимо? Вряд ли, потому что к нам теперь едут не умельцы Левши, способные блоху подковать, не умные врачи и талантливые учёные, способные прославить Россию. Едут гастарбайтеры, которые способны камни на стройках ворочать, мостовые мести и торговой спекуляцией заниматься. Такой труд тоже нужен, только к улучшению демографии страны он не имеет отношения.
Источник: газета «Коммуна», № 73 (26462) | Четверг, 2 июля 2015 года