ФРС стимулирует рост инфляции, а не занятости

В определенном и важном смысле слова, в экономике США сейчас полная занятость. Относительно узкий рынок труда вызывает повышение зарплат ускоренными темпами, поскольку наниматели вынуждены платить больше, чтобы привлечь и удержать сотрудников. Это приводит к важным последствиям для тех, кто задает тон в политике – и не только Федеральной резервной системы.

Взгляните на факты: средняя почасовая оплата труда в мае была на 2,3% выше, чем в мае 2014-го; однако с начала этого года она поднялась на 3,3%, а в течение мая росла со скоростью в 3,8% – явный признак полной занятости. Ускорение началось в 2013 году, когда рынки труда начали сужаться. Средняя почасовая зарплата выросла лишь на 1,1% с 2012 по 2013 год, но затем увеличивалась со скоростью 2,6%, а в первом квартале 2015 года – и 3,3%.

Этот рост зарплат скоро проявится в виде более высокой инфляции. Взаимосвязь между зарплатами и ценами сейчас отодвинута на второй план резким падением цен на нефть и бензин по сравнению с прошлым годом, а также укреплением доллара по отношению к другим валютам. Но по мере уменьшения влияния этих факторов на общий уровень цен инфляция будет ускоряться.

Ускорение роста зарплат указывает на то, что экономика сейчас переживает такой период, когда повышение спроса, порожденное смягчением кредитно-денежной политики или экспансионистской финансовой политикой, не приведет к устойчивому росту производства и занятости, а вместо этого вызовет повышение зарплат и цен.

Конечно, существуют другие определения полной занятости. Некоторые скажут, что в Соединенных Штатах нет полной занятости, поскольку 8,7 миллиона человек – около 6% работающего населения – ищут работу. Еще миллионы хотели бы работать, но не занимаются активным поиском, потому что считают, что для таких, как они, работы нет. А еще 6,7 миллиона работают неполный рабочий день, но хотели бы посвящать работе больше времени.

Во многих случаях эти безработные и частично безработные находятся в действительно трудном положении. Судя по этому показателю, в экономике США нет полной занятости. Но для Федерального резерва она есть, в том смысле, что чрезвычайно мягкая денежно-кредитная политика больше не приводит к устойчивому росту занятости. В то же время иная политика, в результате которой изменяются стимулы или устраняются препятствия, может увеличить занятость и реальные доходы, не приводя при этом к росту зарплаты и цен.

Возьмем, к примеру, высокий уровень безработицы среди мужчин в возрасте от 25 до 54 лет – возраст, в котором уже поздно учиться, но еще рано на пенсию. В этой возрастной группе почти 15% не имеют работы. А среди тех из них, кто имеет уровень образования ниже законченного среднего, этот показатель составляет 35%. Программы образования и обучения специальностям, востребованным на рынке, должны повысить уровень занятости в этой группе.

Или, к примеру, опыт занятости мужчин и женщин в возрасте более 65 лет. Эта группа может пользоваться социальным страхованием (пенсии) и медицинским страхованием (Medicare), и большинство из них не работает. Но опыт показывает, что решение уйти на пенсию или перейти на неполный рабочий день зависит от компенсации, которую получает человек. А эта сумма частично отражает тот факт, что работающие пенсионеры, пользующиеся Medicare, облагаются налогом на заработную плату, из которого и финансируются социальное и медицинское страхование.

Налог на заработную плату для работников составляет 6,65% (такую же сумму платит и наниматель), и он добавляется к подоходному налогу. Более того, из-за сложных правил, по которым исчисляются льготы социального страхования, работник пожилого возраста, который платит этот налог, имеет все шансы не получить вообще никаких дополнительных льгот.

Для многих пожилых работников выбор состоит не в том, работать или не работать, а в том, сколько им работать. У нас сейчас занятость ниже полной в том смысле, что налог на заработную плату побуждает пожилых людей работать меньше, чем они хотели бы.

Реформа здравоохранения и защиты пациентов (“Obamacare”) также приводит к уменьшению рабочего времени, причем двумя различными способами. Во-первых, для некоторых работа на неполную ставку снижает их уровень дохода настолько, что они могут претендовать на более крупную субсидию государства для медицинского страхования. Во-вторых, некоторых нанимателей это побуждает к сокращению рабочего времени сотрудников, поскольку при превышении определенного потолка «Obamacare» становится для них тяжким бременем.

Или возьмем законы о минимальной зарплате, приводящие к нежеланию нанимателей брать на работу малоквалифицированных работников. По мере увеличения минимальной зарплаты усиливается стимул для нанимателей заменить этих людей машинами или более квалифицированным персоналом. Это снижение спроса на низкоквалифицированную рабочую силу можно предотвратить, если при расчете минимальной зарплаты учитывать трансфертные платежи в почасовом эквиваленте.

Например, для человека, получающего 8000 долларов в год в виде трансфертных платежей (таких как талоны на питание, субсидии на жилье и налоговые кредиты на заработанный доход), можно считать, что он получает сумму, эквивалентную 4 долларам в час, и учитывать ее при расчете минимальной зарплаты. Нанимателю будет не так дорого обходиться совокупный доход этого человека, что позволит ему легче найти работу.

Я мог бы легко продолжить этот список. Основной смысл в том, что уровень занятости можно повысить, а безработицы – снизить, если устранить препятствия к созданию рабочих мест и снизить предельные налоговые ставки. Напротив, повышение спроса за счет продления мягкой денежно-кредитной политики или увеличения бюджетных расходов, скорее всего, приведет к росту инфляции, а не занятости.