Варшава открывает новый фронт в «исторической войне» с Москвой
Польша предъявила России очередную порцию исторических обид и претензий – на этот раз в области живописи. По мнению МИД Польши, Москва должна вернуть Варшаве ряд произведений искусства. О каких именно картинах идет речь, какова их история и почему заявления Польши абсолютно бессмысленны и абсурдны?
Неофициальная претензия, заявленная через твиттер польским Министерством иностранных дел на некоторые произведения искусства из числе трофейных ценностей, вызвала в Москве резкую реакцию. Последовательно выступили и министр культуры Владимир Мединский и руководитель департамента музеев Минкульта Владимир Кононов. По их словам, о каком-либо возвращении Польше произведений искусства, хранящихся в России, не может быть и речи.
Эта история не нова, но раньше, по крайней мере, находилась в рамках цивилизованного диалога. Еще в 2013 году тогдашний министр культуры Польши Богдан Здроевский провел в Варшаве специальную пресс-конференцию, посвященную возвращению Польше неких произведений искусства, на которые она претендует. По словам министра, Польша пытается вернуть из-за рубежа 31 произведение. 18 из них находятся в России, три — в Германии, четыре — в США. Картины в российских музеях, по мнению Здроевского, были вывезены гитлеровцами из Польши в Германию в 1945 году, откуда и попали в СССР. Большую их часть удалось выявить благодаря репродукциям на сайте ГМИИ имени Пушкина, где они обозначены как картины неизвестного происхождения. Часть работ находится в Художественном музее имени Радищева в Саратове. «Для нас очень важно преодолеть практику невозвращения объектов культуры из России, и важно, что мы начинаем с бесспорных. Хочу, чтобы хотя бы одна картина была возвращена безвозмездно», — сказал министр.
Надо сказать, что эта его пресс-конференция в Варшаве была организована Центром польско-российского диалога и примирения и никаких ультиматумов и обвинений тогда не содержала. Все было в рамках приличий. Министр признавал, что существует множество юридических проблем, в том числе и отсутствие документов, подтверждающих владение польскими музеями той или картиной, а зачастую и просто отсутствие как самих музеев, так и их архивов. От себя добавим, что провенанс (проверка происхождения и история владения) практически всех произведений, на которые претендует Польша, показывает, что претендовать на них она не имеет никакого права.
Единственный конкретным произведением, которое назвал в 2013 году польский министр, была «Мадонна с младенцем и попугаем на фоне пейзажа» неизвестного автора первой половины XVI века. Ее провенанс считается польской стороной наиболее доказанным. И сейчас именно эта картина возглавляет список, озвученный польским МИДом. Кроме нее, в списке «Мадонна Глоговская» Лукаса Кранаха Старшего, «Девочка с голубем» Антуана Пэна, «Птичий двор» Даниэля Шульца, «Портрет Иоганна Шварцвальдта» Ганса Гольбейна Младшего и «Лесной пейзаж» Яна Брейгеля Старшего.
Без доказательств
Провенанс «Мадонны с младенцем и попугаем» начинается с 1931 года. Один из богатейших людей Польши, промышленник и меценат Кароль Раймунд Айзерт (Эйзерт), владелец знаменитых ткацких фабрик в Лодзе, приобрел эту картину в Вене, и история не фиксирует, у кого. После смерти магната его наследники передали два десятка картин из его коллекции Музею истории и искусства в Лодзи имени Бартошевичей. В 1920-30-х годах польских ученый, историк, литератор и коллекционер искусства Казимеж Бартошевич передал городу Лодзю свою коллекцию древних книг и произведений искусства. Книги ушли в городскую библиотеку, а картины составили основу специально придуманного под них Музея истории и искусства. Во второй половине 30-х годов лодзинский музей был целиком «захвачен» авангардистами во главе с Владиславом Стржеминским, лучшим другом и соратником Казимира Малевича. Из названия музея исчезло слово «история», и сейчас это крупнейший в Польше музей современного и абстрактного искусства. Коллекция же классического искусства Бартошевича и Айзерта музей при Стржеминском особенно не интересовала. 19 января 1945 отступающие немецкие войска прихватили ее с собой и увезли в Саксонию, в город Гота. Там ее и нашли советские солдаты, причем картины давно имели немецкую атрибуцию.
У «Мадонны глоговской» Кранаха история очень забавная. До войны она хранилась в немецкой коллегиальной (протестантской) кирхе в Глогуве, но уже в 1943-м году была увезена немецкими властями сперва в Хенрикув, а затем в Лондек-Здруй. По крайней мере так рассказывает последний немецкий глоговский пастор Генрих Вернер. 4 июля 1945 года картина была реквизирована советским майором Моссевым. Деталь здесь в некорректном использовании польской стороной современных географических названий. В чистом виде к Польше картина никакого отношения не имеет, поскольку современный городок Глогув Нижнесилезского воеводства Польши до 1944 года назывался Глогау и входил в состав Германии со времен Бисмарка. Польская сторона настаивает на своем «владении» картиной Кранаха только на том основании, что Силезия с подачи товарища Сталина была отторгнута от Германии и передана Польше. Это, панове, уже совсем смешно.
«Портрет Иоганна Шварцвальдта» Ганса Гольбейна Младшего находилась до 1945 года в городском музее Гданьска. Тут проблема в том, что все, что находилось в Гданьске, до сих пор предмет ожесточенных споров между Польшей и Германией. Польша настаивает, что ей должно принадлежать все, что находилось в Гданьске еще в те времена, когда он был вольным городом Данцигом с преимущественно немецким населением. Немцы в ответ говорят, что юридически то, что находилось в Данциге, не имеет к Польше никакого отношения, а поляки сами все себе присвоили и ограбили местных немцев. Это очень показательный спор, но согласно этой логике, «Портрет Шварцвальдта» считается советским трофеем, и Польша пусть сперва с немцами разберется по поводу наследия Данцига. Это не наша война. Также из городского музея Гданьска была вывезена картина Рембрандта ван Рейна «Благовестие пастухам», но в нынешнем списке претензий ее почему-то нет.
Вообще в основе коллекция Гданьского (Данцигского) городского музея лежит дар купца XVIII Якуба Кабруна, который передал городу около 9000 картин и гравюр. Отступая, немцы вывезли большую часть коллекции в Саксонию, включая, например, «Искушение святого Антония» Лукаса Кранаха Старшего, следы которого просто затерялись. Предметы из Гданьска, как и из Силезии, юридически Польше не принадлежат, и претензии Варшавы на них выглядят очень некрасиво.
Отдельная приключенческая история – судьба «Девочки с голубем» кисти Антуана Пэна.
Француз по происхождению Антуан Пэн звезд с неба не хватал, но большую часть жизни работал придворным художником у прусского короля Фридриха Великого и его наследника Фридриха Вильгельма.
Для России это очень исторически памятный художник, поскольку именно кисти Антуана Пэна принадлежит знаменитый прижизненный портрет Петра I в полный рост в латах, что висит в дворце-музее в Павловске. Кроме этого, именно Антуан Пэн написал сваточный портрет принцессы Софии Аугусты Федерики Ангальт-Цербской, будущей императрицы Екатерины Великой.
Для молодежи поясним, что Инстаграма в те дикие времена не существовало, и для знакомства молодоженов изготавливали специальные портреты, которые привозили послы-сваты. И именно на портрет кисти Антуана Пэна русская императрица-матушка Елизавета отреагировала в духе «юная принцесса чудо как хороша лицом», помолвка состоялась, и судьба России пошла известным нам всем путем. Специалисты, правда, утверждают, что портрет немецкой принцессы большими художественными достоинствами не блещет, но в истории России он свою роль сыграл.
Случай Хочинского
В 2015 году в Нью-Йорке по запросу Польши был арестован гражданин России, житель Санкт-Петербурга, антиквар, коллекционер и арт-дилер Александр Хочинский, нынешний владелец «Девочки с голубем» Пэна. 10 дней его продержали в тюрьме Манхэттена, а затем выпустили под залог 100 тысяч долларов, для выплаты которого потребовалось заложить квартиру Хочинского на Литтл-Вест стрит, откуда ранее его доставили в тюрьму в тапочках.
До этого польская сторона несколько лет вела с Хочинским переписку через посольство, угрожая судом, и требовала передать Польше «Девочку с голубем» (иногда ее называют «Девочкой с щеглом», там птица невнятно прописана) Антуана Пэна. Хочинский грамотно отбивался от поляков с 2009 года, тем более что Польша обратилась к нему лично, минуя Минкульт РФ, что нарушение российского закона.
Согласно польской версии, Великопольский музей в Познани купил в 1931 году «Девочку с голубем» у какого-то еврея за 3 тысячи злотых, а после войны картина пропала и считалась утраченной. Александр Яковлевич Хочинский в ответ говорил, что картину он получил в наследство от своего отца, солдата советской армии, который нашел ее в Саксонии в доме, занятом немцами. Это чистой воды трофей, и идите, товарищи поляки, лесом. Несколько лет переписки ничего не дали, и польская прокуратура выдала ордер на арест Хочинского, который отправила в Москву. В Москве восприняли ситуацию серьезно и даже провели обыск в московской галерее «Богема», которая принадлежит жене Хочинского, но «Девочку с голубем» не нашли. Видимо, не очень искали.
В критический момент переговоров в 2010 году Александр Хочинский ударил в самое незащищенное место Польши. Он отправил в польское посольство в Москве электронное письмо, в котором написал, что готов обсудить передачу «Девочки с голубем» Польше, если Варшава в ответ выплатит ему компенсацию за утраченное имущество его матери-еврейки в Польше. С началом войны она бежала на территорию, занятую советскими войсками. В 1939 году это было массовым явлением и спасло многих евреев, поляков, литовцев и меннонитов от нацистских концлагерей, что следует помнить тем, кто говорит плохое о пакте Риббентропа-Молотова. Мать Хочинского добежала аж до Ташкента, где работала в военном госпитале и вышла замуж за раненного солдата, став таким образом советской гражданкой. Хочинский сообщил польской стороне, что в 2000 году он был в Польше на родине своей матери и обнаружил, что на месте, где был их дом, теперь стоит новодельный костел – католическая церковь.
На польской стороне провода случился шок.
Польша категорически отказывается возвращать имущество не то что уехавшим евреям, а даже жертвам Холокоста, по поводу чего принят специальный закон, а отношения с Израилем опустились ниже плинтуса.
В прошлом, 2019 году президент США Трамп подписал так называемый закон 447, специально направленный на коррекцию позиции Польши по реституции так называемого «безнаследственной собственности» жертв Холокоста. В ответ Польша отменила визит делегации Израиля из-за опасения, что депутаты кнессета будут говорить только о коррекции польского закона о реституции, а Трампа месяц поливали грязью во всех местных СМИ. А в 2010 году Варшава тем более не хотела создавать «прецедент Хочинского» из-за одной картины. Вот после этого суд Познани и выписал международный ордер на арест Хочинского.
Суд в Нью-Йорке закончился эпической победой Александра Хочинского и его адвокатов над польским государством. Суд постановил, что нет никаких доказательств того, что картина была у поляков украдена. Польская прокуратура не смогла даже толком объяснить, при каких обстоятельствах и у кого Великопольский музей приобрел «Девочку с голубем». С Хочинского в зале суда сняли браслет с ноги и отпустили на все четыре стороны. Парадокс в том, что безопасно он может себя чувствовать только в России и в США (уникальная ситуация), а любой другой стране польский ордер на его арест продолжает действовать, что мешает его работе арт-дилера и коллекционера.
Поляки возвращать отказываются
Таким образом можно разбирать практически все претензии Польши на чужое имущество. При этом сами поляки отказываются передавать немцам так называемую «Берлинку» и Pruski Skarb («Прусский клад»). В 1943 году немцы решили эвакуировать из Берлина большую часть Прусской государственной библиотеки. Две трети фондов увезли в землю Гессен, где закопали в соляные шахты. Их потом раскопали американцы и тоже много чего прихватили. А оставшуюся треть увели в Силезию.
Поляки, получив Силезию, раскопали немецкие клады и объявили их своей собственностью за репарации. Примерно 300 00 единиц хранения было перевезено в Краков. Все это поляки держали в тайне до 1977 года, когда тогдашний польский лидер Эдвард Герек из дружеских чувств передал главе ГДР Эрику Хонеккеру исторические оригиналы партитуры «Волшебной флейты» Моцарта и девятой симфонии «Бетховена».
Масштаб хранящегося в фондах «Берлинки» до сих пор не выявлен полностью, но есть основания полагать, что он критично важен для немецкой культуры. Например, недавно там был выявлен экземпляр многотомного словаря немецкого языка братьев Гримм. Предположительно, там же хранится рукопись национального гимна «Песен немцев», не говоря уже о многочисленных рукописях Гете, Шиллера, Мартина Лютера. Кроме того, в краковском Музее польской авиации совершенно спокойно висят предметы из «коллекции Геринга», в том числе французского и голландского происхождения. Все это время Варшава технично уворачивается от требований немцев возвратить все эти ценности. Одно время поляки предлагали создать некий совместный фонд, но с условием, что все книги, инкунабулы и рукописи будут находиться в Ягеллонском музее в Кракове. Немцы нехорошо ругаются и требуют безусловного возвращения всей коллекции в Берлин. Компромисса не видно.
Поляки первые развязали «историческую войну», но не готовы нести в ней потери. У них был шанс в первой половине 1990-х годов, когда правительство Бориса Ельцина было готово отдавать трофейные ценности. Но тогда российское общественное мнение не позволило в угоду политическим уступкам опустошить российские музеи и коллекции. Сейчас какая-либо передача культурных ценностей законодательно невозможна, хотя в отдельных случаях допустимы исключения, но только в случае договоренностей с частными лицами.
Амбиции же Польши представляются, мягко говоря, слишком большими. Да и нашим польским коллегам было бы логичней посмотреть на собственное поведение.
Евгений Крутиков, Взгляд