Русский герой, сбивший во Вьетнаме Джона Маккейна
Русский герой, сбивший во Вьетнаме Джона Маккейна
Подполковник в отставке Юрий Петрович Трушечкин был в составе ракетного расчета, уничтожившего в небе над Вьетнамом американский самолет, который пилотировал будущий кандидат в президенты США Джон Маккейн, и даже забрал в качестве трофея его личные документы.
К ветерану войск ПВО я поехал вместе с его боевым товарищем Вячеславом Каном, который возглавляет совет ветеранов 94-й зенитной ракетной бригады. Уже в машине он начал рассказывать:
— Мы с Петровичем были когда-то «конкурирующими фирмами», он — командир дивизиона зенитных ракетных комплексов С-75 и я. Соревновались, чье подразделение было лучшим. Всякое, конечно, пришлось пережить: и взлеты, и падения, но все равно годы службы в войсках ПВО вспоминаются по-доброму.
За разговором незаметно подъехали к домику на окраине Красного Села, где живет ветеран. Нас встретила жена Трушечкина — Евгения Никитична. Они познакомилась еще в 1961 году, с тех пор вместе.
Мой спутник прошел в комнату к Юрию Петровичу, а я немного задержался с хозяйкой дома в прихожей, которая одновременно служит и кухней.
— Вы уж извините, — сказала она, — муж недавно выписался из госпиталя, проходил курс лечения в онкологии, сейчас на реабилитации.
После нескольких бытовых и житейских реплик я спросил женщину, как она отнеслась тогда к заграничной командировке мужа?
— О поездке во Вьетнам семьям не говорили, но я догадывалась, конечно, что Юра там, когда стала получать письма от мужа с обратным адресом: «Москва, почтовый ящик». Он был четвертым из нашей части, кого отправили в Юго-Восточную Азию.
Через Великую китайскую стену
Самолет быстро набрал высоту, и вскоре погасло табло, предупреждающее о том, что нужно пристегнуть привязные ремни. Юрий Трушечкин откинулся в кресле, закрыл глаза и попытался хоть немного подремать. Еще вчера для него, офицера войск ПВО, все было ясно: жизнь шла своим чередом, нес боевое дежурство, гонял солдат, чтоб служба медом не казалась…
И вот судьба делает крутой поворот. Сейчас он летит на борту обычного лайнера «Аэрофлота» на войну. В чужую страну. В неизвестность. Пассажирам, купившим билет до Иркутска, и в голову не могло прийти, что среди попутчиков — переодетые советские офицеры. Их, лучших, накануне собрали из разных частей войск ПВО в одном из управлений Генерального штаба. Были инструктажи, наставления перед командировкой. Наконец всем приказали переодеться в гражданскую одежду.
— Я даже догадаться не мог, что у военных есть места, где можно одеть целую армию, — улыбаясь, вспоминает ветеран.
В Иркутске офицеров ждал китайский самолет. Для его экипажа не было секретом, куда направляются русские «туристы». До Пекина добрались быстро. Пока ехали в гостиницу, успели полюбоваться на веселящихся на улицах столицы хунвейбинов. Через сутки вновь перелет. Посадка. И наконец, ночью на самой границе с Вьетнамом военных устраивают в небольшой самолет, и буквально через несколько минут его шасси коснулись посадочной полосы страны назначения. Аэродром осветили лишь на время приземления борта. Крохотное летное поле вновь погрузилось в темноту непроглядной тропической ночи.
Два века назад земля Дайвьет, на которую ступил капитан Юрий Трушечкин, была переименована во Вьетнам. И почти все эти годы ее народ боролся за свою свободу и независимость. Теперь к этому благородному делу пришлось подключаться и советским специалистам, прибывшим оказать вьетнамцам военную помощь.
Были на подстраховке
— Вот наши ребята из расчета, — показывает мне снимок Юрий Петрович.
На стареньком, пожелтевшем от времени фото несколько человек в цивильных костюмах, но короткие аккуратные стрижки выдают в них военных. Когда передвижные зенитные ракетные комплексы С-75 только появились во Вьетнаме, то первые два года боевые расчеты на них были полностью советскими. В СССР тем временем стали готовить по полной программе вьетнамцев-ракетчиков, включая стрельбы на полигоне. Вскоре братья по оружию приняли технику у наших специалистов и сами сели за ракетные пульты. Офицеров из СССР направляли им уже на подстраховку.
На ЗРК С-75 боевой расчет состоял примерно из 80 вьетнамцев и 7 русских. Причем «спецы» переезжали из дивизиона в дивизион.
Интересуюсь у Юрия Петровича: как проходил их отбор в командировку?
— Посылали во Вьетнам тех, кто имел опыт боевых пусков ракет на полигоне, кто хорошо знал технику. Команда набиралась разноперая — координатор, дизелист, высокочастотник… Я являлся офицером наведения. Нашей задачей, — продолжает рассказывать ветеран, — была прежде всего настройка техники. Кроме этого — устранение неисправностей, обучение вьетнамцев, тренировки. А главное — осуществляли полный контроль над функционированием комплекса. Дежурство же нес вьетнамский расчет.
— А где вы находились во время стрельб?
— За пультом сидел вьетнамец. Я, естественно, был рядом. Всю боевую работу выполняли наши братья по оружию. Задача советников — страховать их действия.
Продолжаем рассматривать фотографии.
— А вот и в нас американцы попали, — протягивает мне Юрий Петрович снимок. — Это нанесен удар по совершавшей марш колонне.
На фотографии — исковерканная советская ракета.
— Часто под бомбежки попадали?
— Бывало. Вьетнамцы полностью зенитные ракетные дивизионы не разворачивали. У них было по 4 пусковых установки вместо 6. Это позволяло расчетам быстро сворачиваться и в короткий срок менять место дислокации. Дивизионы всегда находились в движении, ведь засекали их спутники.
Тонкости вьетнамской политики
— Конечно, случались у нас и разногласия, — говорит Юрий Петрович. — Например, я слышал от наших ребят такую историю. На одном из совещаний заместитель начальника генштаба вьетнамской армии при подведении итогов за очередную неделю заявил, что ракетчики воевали неплохо, сбив двадцатью ракетами два американских самолета.
Эти вызвало недоумение у наших специалистов — по их расчетам было сбито 12 самолетов. Но вьетнамец продолжал: успехов добились отряды самообороны девушек, которые, переняв боевой опыт отрядов самообороны стариков, сбили из карабинов 10 американских самолетов, затратив на них всего лишь двадцать патронов…
Кто-то из советников не выдержал:
— Зачем же мы тогда посылаем вам эшелоны ракет? Пригоним вагон патронов — его на всю американскую авиацию хватит!
Докладчик это пропустил мимо ушей, а после подошел к нашим спецам и говорит:
— Вы не понимаете, ведь у нас идет народная война. И мы должны подобными примерами поднимать энтузиазм народа. Таковы тонкости нашей политики.
Еще одним неожиданным открытием того времени стали различия в количестве сбитых самолетов по советским и вьетнамским данным. Так, признаком уничтожения цели для советского расчета ЗРК являлся в первую очередь факт подрыва боевой части ракеты в районе цели, вьетнамцы же оценивали результат по обломкам на земле, к которым, ссылаясь на требования безопасности, советских специалистов подпускали крайне редко и неохотно.
Воевать к тому времени бойцы ВНА научились неплохо. Поэтому прибывающих русских специалистов они встречали нередко с некоторым высокомерием, могли устроить им проверку. Скажем, вытащат какую-нибудь лампу из блока — ищи, в чем тут дело? А ламп штук 40…
Неделю присматривались друг к другу, потом отношения налаживались.
— Мой товарищ Слава Снетов повредил ногу, — рассказывает ветеран-ракетчик. — Рана, казалось, небольшая, но нога стала быстро распухать, поднялась температура. Что делать? Надо вести в госпиталь в Ханой. До него по карте 70 км, но дорога вся разбита, сплошные воронки. Тогда переводчик говорит, что недалеко в деревне есть дедушка Хо, который сможет помочь русскому. Риск, конечно, большой, но решили ехать к нему. Вернулся Слава дня через три как ни в чем не бывало. Рассказал, что лежал в хижине у этого старика, который делал к ране жуткие примочки и давал пить какую-то «мерзкую» жидкость.
Крестьяне всегда нам несли угощение — рыбу, кур, все что угодно, — вспоминает Юрий Петрович, — хотя сами голодали. Мы, в свою очередь, отдавали им тушенку, сгущенку, конфеты, если имелись. Общались через переводчиков. Они были у каждого офицера. Еще имелась специальная команда, которая нас обслуживала: охраняла, даже боролась с насекомыми, которых там неимоверное количество и всяких сортов.
Быт наших воинов в чужой стране был довольно прозаический.
При перемене места дислокации зенитно-ракетного комплекса нас всегда старались поселить в безопасном месте, как правило, на краю деревни. Крестьяне сразу начинали рыть ямы, в которые вставляли бетонные кольца, в них мы укрывались. Сверху они закрывались бамбуковыми крышками. Таких колодцев по всей стране нарыто сотни. Располагались они метрах в пятнадцати друг от друга, чтобы не попасть под один бомбовый удар. Каждый дивизион ЗРК был плотно прикрыт зенитками, даже выпустив все ракеты, ракетчики были защищены.
Питались по мере возможности своими продуктами. Их иногда удавалось достать в торгпредстве.
«Флаг нищего» Джона Маккейна
Русский герой, сбивший во Вьетнаме Джона Маккейна
Летчик Джон Маккейн (справа) воевал во Вьетнаме .
Ракетчики не видят результаты пусков: ракеты улетали от места пуска на 25—30 километров. А этот самолет упал в 5—6 километрах от позиции.
— Летчик катапультировался, — вспоминает Трушечкин, — и нам было видно, как он спускался на «крыле» — новой по тем временам форме парашюта. Его взяла группа захвата.
Русский герой, сбивший во Вьетнаме Джона Маккейна
Вьетнамцы вытаскивают сбитого Джона Маккейна
Через некоторое время переводчик принес на позицию его документы и сферу — летный шлем. На нем очень ценилось стекло, которое изменяет освещенность в зависимости от интенсивности света. Притащили еще какой-то блок аппаратуры и «флаг нищего» — это такая бирка, где на нескольких языках было написано, что он, американский гражданин, потерпел бедствие, просит оказать помощь. Нашита она была у каждого солдата и офицера армии США.
Среди вещей была летная книжка — это две сложенные пополам картонки. На ней фломастером было написано: Джон Сидни Маккейн. Открыл ее — там разлинованные графы, в которых были записаны даты проверки парашюта. Последняя отметка была сделана накануне вылета. Я забрал книжку себе в качестве сувенира. Лежала она всегда среди «вьетнамских» фотографий, а потом во время многочисленных переездов затерялась.
Почему хорошо помню фамилию сбитого американца? Потому что это единственный реальный документ США, который держал в собственных руках и хранил потом много лет дома.
Абсурд голливудских сюжетов
Интересуюсь у Юрия Петровича:
— Многие голливудские боевики посвящены различным операциям «зеленых беретов», героев-одиночек в той войне. А какие-то попытки спецподразделений армии США, скажем, проникнуть на вашу позицию, совершить диверсию, освободить пленных были?
— Что вы! Даже таких разговоров не припоминаю. Правда, когда сбивали американский самолет, янки делали все возможное, чтобы спасти летчика. Старались всеми средствами обеспечить его отход к месту, где пилота мог бы подобрать, например, вертолет. На палубах авианосцев американцы всегда держали силы, готовые немедленно вылететь на помощь летчику, попавшему в беду. У каждого из них был пеленгатор, поэтому определить место нахождения человека не представляло большой сложности.
— А вообще, — продолжает Трушечкин, — американцы и о нас не забывали, давали о себе знать. Например, сейчас уже можно без опаски говорить, что мы слушали «Радио «Энтерпрайз». Мощная радиостанция этого атомного авианосца вела на русском языке свои передачи, которые мы слушали, настроив приемники. Удивляло, что противник даже наших командиров знал по именам…
Повод для воспоминаний
Спустя много лет, в 1986 году, Трушечкин краем уха уловил по телевизору сообщение, что некий Джон Маккейн баллотируется в сенаторы штата Аризона. А когда сказали, что его самолет был сбит во Вьетнаме советской ракетой, а он был в плену — все сомнения развеялись. В период недавней предвыборной шумихи в США ветеран войск ПВО вновь вспомнил свои вьетнамские победы…
— И много их вообще было? — интересуюсь у собеседника.
— В моем личном деле значатся 5 уничтоженных американских самолетов, не считая «беспилотников», награжден орденом Красной Звезды.
Во вьетнамской тюрьме Hoa Lo с Маккейном обращались наравне с другими американскими военнопленными - ненавидели за сожженые напалмом деревни. Он пытался несколько раз покончить с собой, не давали.
Русский герой, сбивший во Вьетнаме Джона Маккейна
За сбитый самолет Маккейна ракетчик Трушечкин получил орден Красной Звезды и тысячу рублей прибавки к пенсии.
- «К счастью, он не стал президентом. Он ненавидел русских. Он знал, что его самолет сбила наша ракета».
В ноябре прошлого года итальянская газета La Stampa рассказала историю Трушечкина. Он признался журналистам, что это именно он в 1967 году сбил самолет, в котором находился кандидат в президенты США Джон Маккейн.
Ветеран узнал пилота, когда увидел в телерепортаже о кандидате в президенты США кадры, на которых сенатор от Аризоны был еще молодым военным летчиком.
Подполковник Трушечкин, наблюдая за Маккейном по телевизору, радовался, что ему не удалось войти победителем в Белый дом. «К счастью, он не стал президентом. Он ненавидел русских. Он знал, что его самолет сбила наша ракета», – говорил ветеран.
Несмотря на то, что до последнего времени русские не признавались, что принимали участие в военной кампании, 70-летний Трушечкин убежден, что скрывать, а тем более стыдиться ему нечего, сообщало издание. Он рассказал, что попал во Вьетнам, будучи 28-летним капитаном, в то время, когда там уже были смешанные подразделения с вьетнамцами. Служил офицером наведения в ракетном расчете. А когда уезжал из Вьетнама, там еще оставались около 70 офицеров, а также солдаты, пленных американцев было 365 – как дней в году.
Материал уже был подготовлен к печати, когда из Санкт-Петербурга пришла печальная весть: Юрий Петрович Трушечкин умер. Редакция журнала выражает глубокие соболезнования родным и близким этого мужественного человека.