«Почему-то нет ни одного ордера на арест военных преступников Грузии»

Главный прокурор Международного уголовного суда (International Criminal Court, ICC) Карим Ахмад Хан в рамках расследования августовской войны 2008 года потребовал от суда выдать ордера на арест трех граждан Южной Осетии: бывшего министра внутренних дел Михаила Миндзаева, начальника следственного изолятора МВД Гамлета Гучмазова, а также бывшего омбудсмена и одного из лидеров югоосетинской оппозиции Давида Санакоева. В Цхинвале назвали это решение политически мотивированным ответом России, приуроченным к событиям на Украине.

МУС начал расследование военных преступлений августовской войны 2008 года 27 января 2016 года. Главный прокурор МУС Карим Ахмад Хан на официальной странице структуры объяснил свое решение так: «…Моя Канцелярия изучила доказательства, касающиеся предполагаемых преступлений, совершенных всеми сторонами вооруженного конфликта в период с 1 июля по 10 октября 2008 года. В соответствии со стандартами обвинения, расследование всегда проводилось независимым, беспристрастным и объективным образом, с учетом исключительно полученных доказательств и руководствуясь их выводами и обязательствами в соответствии с Римским статутом. На основании доказательств, собранных и изученных моей Канцелярией, у меня есть разумные основания полагать, что эти три лица несут уголовную ответственность за следующие военные преступления, совершенные на территории Южной Осетии, Грузия, и вокруг нее в период с 8 по 27 августа 2008 года: незаконное лишение свободы – статья 8(2)(a)(vii)-2; пытки – статья 8(2)(a)(ii)-1; бесчеловечное обращение – статья 8(2)(a)(ii)-2; посягательство на достоинство личности – статья 8(2)(b)(xxi); захват заложников – статья 8(2)(a) (viii); и незаконная передача – статья 8(2)(a)(vii)-1».

Бывший сотрудник МВД Южной Осетии и непосредственный свидетель событий августа 2008 года Егор Кочиев, который сейчас возглавляет югоосетинскую делегацию в формате МПРИ, называет ходатайство прокурора МУС абсурдным. И вот почему:

«Мне это все непонятно. Я, как бывший сотрудник МВД, на чьих глазах происходили события 2008 года, видел все собственными глазами и могу честно сказать, что ничего подобного, в чем обвиняются Миндзаев и Гучмазов, я не видел. А Давида Санакоева обвиняют в незаконной передаче! Я что-то не пойму, если люди были возвращены на родину, как это можно назвать незаконным? Я все это прекрасно помню. Они пытаются получить ордер на арест начальника следственного изолятора Гамлета Гучмазова. Люди содержались в следственном изоляторе, при этом они не нуждались в еде, питье, относились к ним очень нормально. Я бы сказал, наоборот, их успокаивали, говорили, что ведутся переговоры об их возвращении на территорию Грузии».

Впрочем, позиция МУС, по словам Егора Кочиева, в Цхинвале никого не удивила:

«Мы видим предвзятый, однобокий подход всех европейских структур, когда дело касается конфликта между Южной Осетией и Грузией. Почему-то нет ни одного преследования, ни одного ордера на арест военных преступников Грузии, хотя один из этих преступников свободно разгуливал по Европе. Можно сказать, главный преступник, который отдал приказ о варварской бомбардировке мирного города! Я говорю о бывшем президенте Грузии (Михаиле Саакашвили). То есть я могу предположить, что это заказное дело против этих трех моих соотечественников. Именно заказное, в желании еще при этом каким-то образом навредить не только Южной Осетии, но и России. Миндзаев Михаил Майрамович был министром внутренних дел, и я служил под его началом. Я прекрасно помню, что происходило, и прекрасно об этом знаю. МУС не сотрудничает с нами как с Республикой Южная Осетия. Нас не пускают высказать свою точку зрения в ООН, мы пытались высказать свою точку зрения в ОБСЕ, но и туда нас не пускают. А люди, которые способствовали сохранению жизней грузинских представителей, которые были задержаны, и, кстати, не было незаконных задержаний, – нахождение их в следственном изоляторе как раз таки способствовало тому, что эти люди остались живы, поскольку шли боевые действия, теперь обвиняются и требуют выдать ордера на их арест – на Михаила Миндзаева, Гамлета Гучмазова и Давида Санакоева. Я же говорю, абсурд!»

Сам оппозиционный политик Давид Санакоев в беседе с «Эхом Кавказа» отметил, что не ожидал, что как человек, «который способствовал возвращению людей домой, буду в чем-то обвинен». Он сомневается, что у суда есть хоть какие-то доказательства его причастности к военным преступлениям, что «я применял к кому-то меры жестокости»:

«Я думаю, то, что связано со мной, связывают с переговорным процессом (обмен пленными, задержанными, телами погибших), в котором я участвовал от югоосетинской стороны. Кроме меня в этом процессе от нас не участвовал никто. Я был один. С грузинской стороны в процессе участвовали секретарь Совбеза Ломая, депутат парламента, председатель комитета по обороне и безопасности Таргамадзе и замминистра обороны Мамука Муджири. И первый раз, когда мы встретились, я уже тогда забрал с собой полный автобус граждан, которые хотели в Грузию. Это были люди, в основном гражданские, среди них, возможно, были и военные, которые переоделись в гражданскую форму, но их всех передавали, то есть с ними такой работы не велось, по крайней мере, я такого не знаю, что определяли, есть среди них военные или нет. Просто тогда это был знак доброй воли. И они тогда передали нам несколько человек. Этот процесс тогда проходил буквально за несколько встреч. Для меня удивительно, что МУС вот сейчас… Даже не удивительно, а показательно, что МУС именно сейчас поднял тему августа 2008 года. Потому что я не верю, что их расследование приносит какие-то результаты. Например, я не вижу, что МУС где-то упоминает о докладе Тальявини. Наверное, это единственный европейский доклад, который основан хоть на каких-то материалах: они были и в Южной Осетии, и в Грузии. В докладе прямо говорится, что первой напала на Южную Осетию Грузия. И я не вижу, чтобы какой-то грузинский чиновник, те, кто отдавали приказы, или те, кто их исполняли, несут какую-то ответственность, что кто-то из них наказан. Я вижу обратное, что все эти люди, которые принимали участие в убийствах мирных граждан Южной Осетии, в других противоправных действиях, они их награждают, поощряют. Чтобы МУС на это обращал внимание и кого-то задерживал в Грузии, я почему-то не вижу. Я думаю, что сейчас это (заявление МУС) напрямую связано с событиями на Украине. МУС этим хочет еще раз задеть Российскую Федерацию. Эта одна из мер давления, которую через МУС Запад пытается оказать на Россию».

Санакоев назвал процесс политически мотивированным. Бывший омбудсмен говорит, что представители МУС обращались к нему, и тогда-то, по его словам, ему и стало ясно, что на объективное расследование рассчитывать не приходится:

«Ко мне обращались представители МУС, и я их спрашивал, в каком контексте это будет рассматриваться, что их интересует? Когда они мне ответили, что будет рассматриваться война в рамках одного государства, что Южная Осетия является частью Грузии, я понял, что это политизированный подход к расследованию и никакого объективного расследования со стороны МУС не будет. Поэтому сказал им: как только вы объективно подойдете к вопросам, как только вы поставите на первое место фактологию, вот тогда, думаю, я буду с вами сотрудничать, а пока я не готов».

К концу августа 2008-го, добавил Санакоев, югоосетинской стороне удалось вернуть в Грузию фактически всех ее задержанных граждан, и часть тех, кто был задержан до начала войны. Санакоев говорит, что «мы считали, что обмен необходим». По данным бывшего югоосетинского омбудсмена, около 190 человек было передано из Южной Осетии в Грузию и около 50 человек было возвращено югоосетинской стороне.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия