Вредные дети
— Значит, так, — сказала мама пятилетней дочке Юльке, — я сегодня вечером занята, поэтому из детского садика тебя заберет Саша.
— Чем это ты так занята, что даже не сможешь забрать родную дочь из детского садика? — ехидно спросила не по годам рассудительная Юлька.
— Во-первых, у меня дела, — строго ответила мама, глядя в зеркало и поправляя прическу, — во-вторых, это не твое дело.
— Знаем мы ваши дела, — сказал ребенок с непередаваемой бабушкиной интонацией. — Небось, очередной ухажер.
— Ну вот что, — воскликнула мама тоном, не терпящим возражений, — я бы тоже предпочла, чтобы тебя забирал из садика родной отец, но твой папочка оставил нас два года назад, поэтому сегодня тебя заберет Саша.
— Твой брат, — продолжала сопротивляться Юлька, — человек неплохой, но ужасный зануда. Он опять будет расспрашивать, чем кормят и какие стихи я читала на утреннике.
— Разговор окончен, — отрубила мама.
На самом деле у мамы, актрисы одного из уфимских театров, был шефский спектакль, за который обещали неплохие деньги. Это и нужно было объяснить ребенку. Но мама, как большинство взрослых, считала, что День защиты детей, отмечаемый 1 июня, дата чисто символическая. И не их детей сопливое дело знать, почему и по какой причине родители задерживаются на работе.
— Вы об этом горько пожалеете, — пообещала Юлька, и мама совершенно напрасно пропустила угрозу мимо ушей...
— Какая-то она сегодня странная, — сказала вечером воспитательница дяде Саше, показывая на Юльку, — все время молчит, о чем-то думает.
Дядя Саша также не обратил внимания на эти слова. Но как только забрался с племянницей в автобус...
— Граждане, — заорала Юлька, поливая пассажиров слезами, — помогите! Этот дядька схватил меня на остановке и куда-то везет! Он меня похитил! Верните ребенка законным родителям!
— Эй, ты что такое болтаешь? — опешил дядя Саша. — Я тебя сейчас отшлепаю!
— Вот видите, — продолжала вещать Юлька, — он меня бьет, я вся в синяках. Спасите, а то он продаст меня цыганам!
Автобус резко затормозил у обочины, и водитель молча взял в руки монтировку.
— А ну, мужик, покажи документы, — потребовал у дяди Саши здоровенный детина в камуфляжной форме.
— Какие документы? — завелся дядя Саша. — Это моя племянница, я везу ее домой из детского сада...
— Я не его племянница! — завизжала Юлька. — А этого дядьку я узнала — он маньяк, его фоторобот недавно по телевизору показывали!
— Ах, ты заср.., — воскликнул было дядя Саша, но не успел, потому что детина в камуфляже применил боевое карате. От искр, полетевших из глаз дяди Саши, в автобусе стало светлее в два раза. Прозревшие пассажиры обрушили на «маньяка» весь свой гнев, накопившийся от просмотра кровавых криминальных сюжетов. Дядя Саша хотел было спастись бегством, но какая-то тетка двинула ему по затылку свежемороженой курицей. И все померкло...
Юлину маму сорвали прямо со спектакля и, почти ничего не объясняя, затолкали в патрульную машину. Когда она в костюме Чебурашки ворвалась в отделение милиции, ее глазам предстала ужасающая картина: ее брат в наручниках с огромным фингалом и оторванными рукавами рубашки, толпа милиционеров с автоматами и ее Юлька, стоящая на столе дежурного, как Ленин на броневике.
— Ну почему ты так поступила? — спрашивала мама дочку спустя полчаса, после того, как все отделение милиции перестало корчиться от смеха.
— Почему? — вопрошала тетка с курицей, прижимая мороженую птицу к огромной шишке на дядисашином затылке.
— Почему? — плакал водитель автобуса, у которого под шум драки стянули всю дневную выручку.
— Потому что я отстаивала свои права, — ответило пятилетнее чадо. — Я хочу, чтобы меня забирали из садика либо папа, либо мама и больше никто. Ну, в крайнем случае — бабушка...
Шестилетний Дима не любил ходить с родителями в парк. Нет, гулять он, конечно, любил, но не в парке, где среди сонма соблазнов родители пару раз прокатят его на каруселях, а потом совершенно забудут про сына и пьют свое пиво в шумной замусоренной кафешке. А ты сиди, жди — то ли пиво в кафе закончится, то ли деньги у папы в кошельке. А чтобы купить ребенку что-нибудь вкусненькое — не дождешься. И однажды Димкино терпенье лопнуло.
— Купи мне кусочек шашлыка, — в тридцать седьмой раз потребовал Димка, подходя к отцу.
— Откуда я денег возьму? — в тридцать седьмой раз ответил тот, прихлебывая из девятой по счету кружки.
— Не приставай к отцу, — добавила мама, отправляя в рот очередную порцию чипсов. — Тебе чупа-чупс купили и будь доволен.
— Ах так, — прищурился Димка, потом вышел в центр помещения и заорал: — Люди добрые! Угостите несчастного ребенка кусочком шашлычка. Я уже месяц не ел мяса! Родители мои нигде не работают, все деньги пропивают, а меня держат голодным!
В кафе наступила тишина, которую прервал диктор радио, радостным голосом сообщивший: «Россия по уровню жизни находится на предпоследнем месте после Габона».
— Не дайте умереть с голоду, — продолжал Димка с надрывом. — Век за вас буду Бога молить!
Мама едва не подавилась чипсами, а папа мигом протрезвел, опрокинув на себя оставшееся пиво.
— Вах, дарагой, — воскликнул шашлычник, протягивая Димке шампур с мясом. — Иди, кющай, если мам-пап не кормит, да?
— У, жлобы, — раздалось из-за соседнего столика, — сами пиво глушат, а пацан вон какой худой.
Родители, багровые от стыда, бросились тащить ребенка из кафе.
— Дяденька грузин, — вырывался Димка из цепких маминых рук, — дайте откусить, отнимите меня у этих людей, они жестокие! Меня сейчас бить будут!
— Эй ты, корова, — крикнула какая-то подвыпившая дама, обращаясь к Димкиной маме, — сама-то вон сколько жира наела, а на ребенке экономишь!.. Иди ко мне, маленький, тетя тебя покормит. Когда Димку вытащили на улицу, у родителей уже не было сил ругаться...
Дети растут, взрослые стареют, говорили древние. Но что-то смешалось в нашем доме. Вы не находите?