Мирный китайский дракон
Как передало 13 октября китайское агентство «Синьхуа», министр иностранных дел КНР Ван И встретился с советником президента Сирии по политическим вопросам и связям со СМИ Бусейной Шаабан.
По словам товарища Ван И, Пекин отстаивает уважение базовых принципов международных отношений и выступает против постоянного вмешательства во внутренние дела других стран. Решение о судьбе Сирии должно быть принято сирийским народом, отметил китайский дипломат.
В тот же день, 13 октября, англоязычный сайт азербайджанского агентства новостей «Тренд» привёл заявление Ван И, сделанное тем на заседании Совета безопасности ООН и касающееся Сирии.
По мнению китайского дипломата, мир должен уважать суверенитет Сирии, её независимость и территориальную целостность. Выступая на заседании Совбеза ООН, Ван И сказал: «Китай не имеет личной заинтересованности в Ближнем Востоке, и поэтому готов играть конструктивную роль» («…China is ready to play a constructive role»).
По его словам, мир должен взять под контроль гуманитарный кризис в Сирии и «содействовать мирному процессу».
Таким образом, из заявлений дипломатических кругов Китая нельзя сделать никаких выводов о желании КНР «втянуться» в сирийский конфликт и устроить новую «мировую войну».
Однако тот же «Тренд» приводит мнение вице-президента Турецкого аналитического центра стратегических перспектив (Turkish Strategic Outlook analytical center) Мехмета Фатиха Озтарсу.
Он сказал «Тренду», что вмешательство Китая в сирийский конфликт может привести к «малой» мировой войне.
По мнению аналитика, в Сирии переплетаются интересы многих стран. Кто-то поддерживает там президента Башара Асада, а кто-то — террористические организации. Разные «интересы» всех «вовлечённых сторон» полностью изменят региональные границы, считает эксперт. Также он допускает создание «новых малых государств», которые получат контроль «над энергетическими ресурсами».
Но, добавим от себя, разве собирается Китай поддерживать кого-то в конфликте в Сирии? Асада? Нет. Может, террористов? Или «умеренных оппозиционеров», как это делают США? Нет. Напомним слова дипломата: «Китай не имеет личной заинтересованности в Ближнем Востоке…»
Журналист «Независимой газеты» Владимир Скосырев пишет: «Чем ожесточённее война в Сирии, тем больше КНР следует притче об обезьяне, наблюдающей с горы за схваткой тигров. Пекин, стратегический партнёр РФ, не собирается её поддерживать в этом конфликте».
Журналист тоже рассмотрел речь министра иностранных дел КНР Ван И на заседании Совета безопасности ООН. После цитирования фрагмента корреспондент задался вопросом: «Но что конкретно глава китайской дипломатии думает о российской военной интервенции в Сирии, которая стала едва ли не главной темой комментариев в мировых СМИ?» И дал ответ: «Из выступления это не ясно». А ведь западные лидеры, начиная с Обамы, упрекают Москву в расширении вмешательства в сирийский конфликт. И что КНР? Дракон молчит.
Тем временем другие зарубежные аналитики подвергли сомнению прочность российско-китайского стратегического партнёрства.
На сайте «Eurasia Review» вышла статья доктора наук Субхаша Капилы — индийского аналитика, окончившего британскую Королевскую военную академию в Камберли (Camberley) и длительное время служившего в индийской армии, а затем работавшего в канцелярии кабинета министров и на дипломатических должностях в Бутане, Японии, Южной Корее и США.
По его мнению, российско-китайскому стратегическому союзу мешает «непредсказуемость» Пекина. Эксперт уверен, что желание Поднебесной очевидно: стать «следующей глобальной сверхдержавой». Такая цель идёт вразрез с российскими и американскими стратегическими интересами.
Пекин не связывает себя верностью ни в отношении Москвы, ни в отношении США. Исторические примеры всем известны: даже в течение нескольких последних десятилетий КНР вертелась от стратегической близости к Соединённым Штатам до такой же близости к России. Китай «никогда не был полностью лоялен» даже былому своему «идеологическому наставнику и стратегическому покровителю» — Советскому Союзу.
Российско-китайское партнёрство — это всего лишь т. н. стратегическая договорённость длиною в несколько лет, возникшая по окончании эпохи 1990-х годов, сменившей времена холодной войны.
Такое партнёрство аналитик не считает «стратегическим». Это лишь реакция на «необузданные проявления» стратегического доминирования Соединённых Штатов в последние два десятилетия.
Эксперт показывает массу противоречий в международной политике России и Китая.
Россия и Китай имеют разные взгляды на Японию. Китай рассматривает Японию в качестве «непримиримого врага»: к такому определению Пекин приводят и исторический опыт, и опасения, связанные с переоценкой Японией военных приоритетов и оборонной философии.
Россия, несмотря на известный территориальный спор с Японией по поводу островов, напротив, стремится установить хорошие политические и экономические отношения с Токио.
Другой региональный фактор, по которому расходятся Китай и Россия, — Вьетнам. Россия долгое время была стратегическим партнёром Вьетнама и имела с ним идеологическую связь. Сегодня Россия получила контракт на поставку шести подводных лодок Вьетнаму, а также ракет, боевых самолётов и ПКР (противокорабельных ракет). Россия заинтересована в том, чтобы Вьетнам «выпал» из партнёрства с Соединёнными Штатами.
Китай, который «агрессивно балансирует на грани войны и военной агрессии против Вьетнама из-за споров в Южно-Китайском море», маркирует Вьетнам как «врага», несмотря на идейную близость. Китай продолжает эскалацию конфликта и игнорирует международные норм и конвенции, считает эксперт. Такие недружественные действия против Китая пробудили у вьетнамцев «сильные антикитайские настроения».
Теперь непосредственно о Китае.
По мнению Субхаша Капилы, Россия воспринимает Китай как «долгосрочную стратегическую угрозу», особенно по отношению к безопасности и целостности своих дальневосточных областей, на которые «облизывается Китай» (туда «уже проникли тысячи нелегальных китайских иммигрантов», пишет автор).
Что касается Ближнего Востока, то этот регион является «решающей основой российских интересов национальной безопасности». И здесь Китай, кроме «риторической поддержки России по Сирии», не сделал ничего существенного. Единственное — это совместные российско-китайские военно-морские учения в Восточном Средиземноморье в этом году.
В своих предыдущих статьях индиец поднимал тему возможной реакции России и Китая на вовлечение «в прямую конфронтацию» медведя либо дракона с Соединёнными Штатами. Что будет в таком случае? Как поведут себя Москва или Пекин, если кто-то из них окажется противником Вашингтона? Ответ эксперта был таким (и сейчас он не изменился): ни Россия, ни Китай не выйдут «за рамки риторической поддержки».
Наконец, в самой России, как представляется аналитику, есть «сильная оппозиция», выступающая против стратегического союза с Китаем. Аргумент противников сближения с Поднебесной ясен: поставка колоссального объёма энергоресурсов Китаю и продажа ему вооружений укрепят его военный потенциал. Последнее, в свою очередь, сильно осложнит отношения России с её друзьями (например, Вьетнамом). Мало того, «в один прекрасный день» Китай может включить и саму России в список военных врагов. Наконец, делая дела с таким партнёром как Китай, Россия ослабит своё стратегическое положение и подпортит себе имидж.
Таким образом, добавим в заключение, зарубежные эксперты полагают, что у России и Китая не может быть стратегического партнёрства, и даже ограниченный союз с «драконом» может повредить Москве в стратегическом отношении.
Кроме того, эксперты считают, что в случае конфликта между США и Россией китайский «дракон» будет просто наблюдать за ходом спора, ограничиваясь всё той же риторикой. В свою очередь, и русские не полезут воевать за китайских братьев.
Также эксперты сомневаются, что КНР будет принимать какое-то участие в кампании на Ближнем Востоке, кроме «риторического». У КНР нет «личного» интереса в этом регионе, говорят официальные представители Поднебесной.
Итог: паникёры, ведущие речи о грядущей «малой» мировой войне, которая начнётся с действий Китая в Сирии, зря сотрясают воздух.
Олег Чувакин