Смотрю на сидящего у окна в полуразвалившемся деревянном домике бывшего командира Новика Гюлумяна. Он из тех, кому трудно говорить о войне. На вопросы отвечает коротко. Я молчу. Он тоже замолкает, а я стараюсь не задавать вопросов. Впервые через 22 года после установления перемирия Новик Гюлумян решился рассказать о боевом пути, который он прошел во время Арцахской войны. Когда война незбежна
Новик (по паспорту Армо) Гюлумян родился в селе Вериншен Шаумянского района. Здесь он женился, здесь родились четверо его детей. Тогда село имело 5.500 жителей, а население всего Шаумянского района составляло около 16.000 человек. Шел 1989 год, и было понятно, что война неизбежна и вот-вот начнется. Азербайджанские ОМОНовцы вместе с русскими поднимались на самую высокую точку села и в громкоговоритель сообщали, что в селе должны быть произведены паспортные проверки. «Они искали повод, чтобы зайти в село. Если б зашли, то обезоружили и выгнали нас из села»,- говорит мой собеседник. В том же году в нижней части Вериншена сформировался первый в селе отряд, потом уже в верхней части образовался второй отряд. Вскоре оба отряда объединились и выбрали своим командиром Самсона Марианяна. Но у него оказались проблемы со здоровьем, и Марианян вместе с двумя раненными в Манашиде ополченцами уехал лечиться. После этого командиром стал Новик Гюлумян. Число добровольцев в отряде постоянно росло и вскоре перевалило за 70. Ребята взяли под защиту также села Бузлух и Эркедж. Поддерживали связь с соседними селами Геташен и Мартунашен. Радиосвязь была неэффективной, поэтому часто приходилось ездить на лошадях. Тогда в Геташене действовал отряд Татула Крпеяна, для которого вериншенцы доставляли оружие и боеприпасы. В Мартунашене находился отряд «Арабо». Шаумян: отступление Захват Шаумяна был организован дислоцированной в Кировабаде 23-ей российской (бывшей советской) дивизией. К 13 июня 1992 г. Бузлух и Манашид уже пали. Та же участь ожидала Вериншен. Накануне Новик организовал эвакуацию вериншенцев. Для этого требовалась оборона. «Я отправил туда человек 20, чтобы они организовали эвакуацию. Предупредил их, чтобы жителей сажали в машину без вещей и сразу же выехали из села. Ребята поехали, все организовали, но вернулся только один, да и тот пропал без вести. Не знаю, почему они не вернулись. Наверное, ушли с семьями»,- сказал мой собеседник. В день захвата Шаумяна члены отряда Новика на трех автомобилях отправились утром в село. Они обошли все дома, забрали тех, кто еще оставался. «Мы забрали довольно много людей. Там были пожилые супруги, которые не захотели уезжать из села и остались там»,- рассказал Новик. К тому времени азербайджанцы уже въезжали в Вериншен. «Я видел , как в селе появились танки»,- сказал Новик и замолчал. Отряду удалось выбраться из села. Новик вспоминает, что Вазген Саркисян передал им из Армении: держитесь, посылаю танки. «Однако ничего этого не было. В книге Шагена об этом говорится»,- отметил он. «По всей видимости, это было организовано, но не знаю кем. Шаген написал об этом, отметив, что это было военно-политическое поражение Армении...»- продолжил мой собеседник. Эвакуированным жителям Вериншена пришлось пройти мучительный путь. Машина смогла проехать лишь часть пути. После этого основная часть людей пошла по дороге Ерицманкук-Джраберд, остальные направились в Талыш.
«Я спустился через Талыш. Там есть село Акоп Камари, бывшее Люлясаз. Пришел туда, а там несколько ребят из отряда «Тигран Великий». Был также Володя Карапетян из спецполка с «Фаготом». Танки русских уже были в Матахисе. Мы хотели сбить их. За день до этого, когда русские должны были войти в Карачинар, Володя получил приказ о том, что спецполк должен покинуть село. Это решение было принято в верхах. Левон (президент РА Левон Тер-Петросян. – Авт.) лично отдал приказ об уходе полка. Володя не согласился, а сверху поступил приказ о том, что он уже не командир, что назначен другой»,- рассказал Новик. Когда спецполк ушел, Володя Карапетян отправился к Шагену Мегряну и сказал ему, что не может вернуться назад. Вечером 13 июня Новик со своим отрядом находился у Мегряна в Гюлистане. Спустя три дня они встретились с Шагеном в Матагисе. Талыш к тому времени уже пал. Они несколько дней остались в Атерке, где организовали эвакуацию жителей. Именно в Атерке Новик рассказал Мегряну о своем намерении создать партизанский отряд. Диверсии 21 июня 1992 г. был сформирован партизанский отряд «Ехникнер». В течение первой недели проводилась предварительная разведка, потом начались диверсионные действия. Шаген Мегрян был командиром отряда, Новик Гюлумян – его заместителем. «У Мегряна был следующий план: осуществляем диверсии в разных направлениях, при этом за короткий срок бываем во всех селах. У азеров сложилось впечатление, что нас очень много. Территория была огромная. За день мы проходили 40 километров, причем с грузом. Мой груз, например, весил килограммов 30»,- сказал мой собеседник. До апреля 1993 г. отряд действовал в условиях полного окружения. В тот период был осуществлен ряд диверсий. Члены отряда не раз бывали в Вериншене, который к тому времени был разграблен и разрушен. В январе 93-го Новик приехал на пять дней в Ереван, чтобы найти семью. Вестей от родных он не получал уже 8 месяцев. В Ереване шаумянцев сперва привезли в школу-интернат рядом с автостанцией, откуда часть людей увезли в Третье село, а часть разместили в здании рядом со школой в совхозе Киров в Араратской области. «Разместив людей, Шаген вызвал нас. Я собрал ребят и отправился к нему. План был такой: речь шла о взятии Шаумяна. Он говорил, что должен поехать в Ереван, доставить много оружия, людей, а нам нужно будет провести разведку. Шаген вернулся, а вслед за ним должны были прислать оружие и людей»,- вспоминает Новик. Тайна Артатапа
Мегрян приказал, чтобы о размещенной в Артатапе базе никто не знал, за исключением членов отряда. Приходилось вводить в заблуждение даже летчиков вертолетов. Вертолет садился на горе Качал, откуда до Артатапа приходилось идти пешком 10-12 км. Затем добирались до Ехакера, где была создана вторая база. Вертолеты начали садиться в Ехакере после того, как Вазген Манукян сказал, что там должны начаться действия. Связь с внешним миром поддерживалась с помощью вертолетов, которые доставляли еду и необходимые вещи. «Летчики вертолетов были героями. Они знали, что их могут сбить, но все равно летали»,- сказал Новик. Иногда из-за неблагоприятной погоды полеты не выполнялись. На мой вопрос, что делали в таких случаях, Новик сказал: охотились или организовывали деверсии в шаумянских селах, где выкапывали свой картофель, который не успели собрать. А однажды даже нашли на дороге целый бидон с сыром. Бой в Тонашене 27 марта, во время боев в Тонашене, Новика ранили в ногу. В тот день с нашей стороны погибли три человека, пятеро получили ранения. Бой шел в открытом поле. Трудность состояла в том, что неожиданно напали сразу несколько групп. По словам Новика, они основывались на данных карабахской разведки, согласно которым в Тонашене была только одна группа. Между тем выяснилось, что в домах находилось несколько групп. Раненных в этом бою доставили в степанакертский госпиталь, хотя вертолет с телами погибших должен был лететь в Ереван. На третий день скончался 22-летний Айк, получивший ранение в горло. От волнения голос Новика стал срываться. Парень, добавил он, только женился. В госпиталь к Новику пришел генерал Гурген Далибалтаян, а на второй день – занимавший тогда должность председателя Комитета самообороны НКР Серж Саргсян. Последний принес с собой карту и попросил Новика указать место, где находилась база «Ехникнер». Новик сказал, что он человек неграмотный и в картах не разбирается. Разумеется, это было не так. Самая впечатляющая диверсия Перед освобождением Карвачара ребята из отряда организовали диверсию недалеко от Сарсангского водохранилища. Они перекрыли дорогу, ведущую от Сарсанга к Карвачару, чтобы противник не мог доставлять туда боеприпасы. «Трое суток мы непрерывно вели бой, чтобы не допустить доставку оружия в Кельбаджар. Но одно дело кратковременная диверсия и совсем другое бой в течение нескольких дней, когда твое местонахождение уже известно. Мы расположились в верхней части дороги. В нас уже начали строелять, но мы выстояли»,- сказал Новик. 2 апреля Карвачар был освобожден. Неосуществленная мечта Мегряна С Шагеном Мегряном Новик встретился во время похорон Айка. После этого он оказался в больнице в Норке, где 17 апреля 1993 г. узнал о гибели командира. Новик не захотел говорить об этом. Он до сих пор не знает причину гибели Шагена. «После того, как Шаген погиб, в нас что-то сломалось. Ребята надеялись, что в 93-94 гг. освободят весь Шаумян. Я был в этом уверен, так как все шло к этому, была проведена подготовка. Когда Шаген вернулся из Еревана, я почувствовал, что настроение у него другое. Но он держался, говорил: раз сказали, что возьмем, значит обязательно возьмем. Другой вопрос, сумеем ли удержать»,- отметил бывший ополченец. В день похорон Шагена ребята покинули Гюлистан. Их было мало, но опасности нападения не было. Если б они остались, то в дальнейшем к ним бы примкнули другие. «Я так и не смог выяснить, кто отдал приказ о том, чтобы они ушли из Гюлистана. Это было странно, как и вопрос вертолета. Ребята перешли границу, проведенную между Карабахом и Шаумяном (имеется в виду граница между бывшим НКАО и Шаумянским районом Азербайджанской ССР. – Авт.). Отдали приказ, доставили их туда, поставили, как в советское время...»- сказал мой собеседник. Не долечившись до конца, Новик вернулся в «Ехникнер». «Ребята ждали. Чаляну (Сергей Чалян, начальник штаба отряда. – Авт.) ампутировали ногу. Я предложил выбрать Сергея, чтобы он занялся этим делом. Не хотели, но я их убедил. Командира не назначали до 95-го года. После Шагена командара у нас не было. Мы сами так решили»,- сказал Новик. Шаумян остался неосвобожденным Новик был одним из немногих, кто неодобрительно воспринял новость о перемирии. Тогда они поняли, что дело освобождения Шаумяна останется невыполненным. «Мы надеялись, что возьмем Шаумян...»,- сказал мой собеседник и замолчал. До 2006 г. он служил в военной системе. В 2003-2006 гг. был командиром основанного им же в Атерке контрактного батальона. В 2006 г. вышел на пенсию. Спустя 22 года Новик Гюлумян награжден орденом «Боевой крест», медалью «За отвагу», многочисленными другими медалями. Он признается, что не знает, где хранятся его награды. Это знают жена и дети. И хотя Новик живет в Ереване, мысленно он часто уносится в Шаумян. Со временем тоска по родному краю усиливается и не дает покоя. Новик так и не смог привыкнуть к жизни в Ереване. Но дети привыкли. «Я и ее заметил, как время пролетело, как они выросли»,- говорит мой собеседник. И добавляет: вероятность войны есть всегда, и если война начнется, то он, если силы позволят, опять встанет в строй. Мы прощаемся. Новик смотрит на собаку, сидящую возле дома. Бьвший командир вместе с семьей живет в деревянном домике, который в 1992 г. был выделен беженцам. Один из его друзей отметил, что у Новика на глазах все разграбили и унесли, но он ни разу в жизни ничего не взял, потому и находится сейчас в таком состоянии. Несколько лет назад мэрия Еревана приняла решение выделить Новику Гюлумяну квартиру, но, как он сам говорит, очередь до него, видимо, не дошла, «таких, как я, наверное, много». «Таких, как вы, немного»,- возразила я своему собеседнику. «Я это сделал не для того, чтобы кто-то оценил или помнил. Я это сделал по совести, ради своих детей. И я не жду чьих-либо оценок...» - сказал на прощание Новик Гюлумян. Марине Мартиросян Фото Акопа Погосяна
