Письмо небрату-украинцу
Привет, Мыкола! Стою в очереди за тёплой водой. У нас в Москве сейчас открыли такие специальные пункты подкормки граждан. Знаешь, тоскливо, с пустым и холодным животом засыпать, поэтому власть о нас заботится. Стою и думаю о тебе, глядя как угасает костёр под цистерной и беспокоясь о том, как бы водичка не остыла. В очереди сказали, что кто-то впереди видел, как в нашу цистерну упала крыса, но я в такую удачу не верю, хотя люди перемигиваются между собой, о бульоне разговаривают.
Одна женщина пыталась пробиться без очереди, трясла перед нами каким-то кулем, дескать у неё там ребёнок. Избили её и поставили в конец очереди. В общем, знаешь, по делом. По телевизору показывали, как бульдозером давят газ и электричество, которое предназначалось для вас. Я сначала плакал, а потом, знаешь, проняло, встал на стул и начал петь гимн. Потом заснул, хоть голодный, но счастливый.
Говорят к пляжу в Баку прибило трупы срочников, которые изображали ракеты "Калибр". С одной стороны, плохо, что парни погибли, с другой, они наши ракеты изображали, поэтому я написал, с компьютера жены, письмо с просьбой их наградить, посмертно. Жена плакала, говорила что её теперь арестуют. Дура!
Но я отвлекся. Я, Мыкола, вспоминал, как вы покрышки, беркутят, колорадов и титушек жгли на Майдане и думал, какие вы молодцы, и свобода рядом и мяса жареного много. Извини, я все о еде, голод отвлекает.
У вас пишут, что мы бобров покупаем и едим. Не верь, бред, бобров с мигалкой всех в Кремль везут, люди вдоль дорог стоят, смотрят, плачут и руками машут, будто радуются. И улыбаются. Если такой машине не будешь улыбаться, то конец, автомат в зубы и в Донбасс, а там ваши.
Мы так Бурятию и потеряли, вообще говоря. Как новость прошла по телевизору, что против нас санкции и еды больше не будет, какой-то из царей тогда в Бурятии был, обозлился, что они все прищуренные, решил что задумали что-то. Люки в танках заварили и на вас. Они оттуда вам кричали, да вы не слышали небось, все танки ватой обиты, ничего не слышно. Но я вас не сужу, вы родину защищали от орд, откуда вам знать.
Сейчас прошел мимо кто-то в погонах, по голове меня погладил, я счастлив теперь и почти не хочу есть. О! Он сапоги в ведре помыл у старика, повезло деду, с гуталином вода будет, так-то посытнее все-таки. Заботятся они о стариках, что ни говори!
У нас в крематории, я же в крематорий устроился, не говорил тебе, лучшее место сейчас для работы, три талона дают, на хлеб, на Киселева и на блин с лопаты, так вот, там рассказывали, как ваш Петро возил русскую делегацию в ООН мордами по столу, а их потом ещё из зала вывели, ха-ха-ха, так смеялся, так смеялся. Потом, правда, на рассказчика донес куда следует и талоны у него украл, пока он на допросе был, да он все равно с допроса и не вернулся, не нужны они ему больше.
Извини, Мыкола, карандаш заканчивается, да и очередь уже подходит, ты мне не пиши, а то посадят меня. Как жену. Я тебе не рассказывал, её посадили. Какое-то она там письмо написала с компьютера, дура. А ты мне лучше, вместо письма, передай привет, какой-нибудь загогулиной на визитке Яроша, у нас её сейчас вместо таблицы настройки по телевизорам показывают. Я пойму.
Обнимаю, Мыкола, мы очень ждём, чтоб вы нас освободили. Хотя очень, конечно, любим рабство и унижение, но вдруг вы лучше будете нас унижать, человечнее, а, Мыкола?
Слава Украине!