«Утверждения Кобы Кобаладзе – это абсолютная ложь»
В списке памятных дат Абхазии 25 марта 1993 года не значится. Но пережившие грузино-абхазскую войну хорошо помнят этот день. Тогда в переполненном зале Дома культуры Гудаутского района состоялось большое народное собрание, которое решало, продолжать ли сопротивление после мартовской военной неудачи.
«Эхо Кавказа» ежегодно обращается к важнейшим датам новейшей истории Абхазии. Среди них и неудавшееся наступление абхазской армии на Сухум 15-16 марта 1993 года, в котором погибло 222 бойца – огромная цифра для столь малочисленного этноса (почти все они были абхазы). Но на «Эхе» ни разу не посвящали отдельного сюжета другой дате, очень близко с ней связанной, – 25 марта того же года, когда в переполненном зале Дома культуры Гудаутского района состоялся, можно сказать, народный сход.
На днях в рамках памятных мероприятий, посвященных мартовскому наступлению абхазских войск на Гумистинском фронте, в Музее боевой славы имени Владислава Ардзинба в Сухуме была проведена презентация документальной хроники «Матери, пересилившие боль» на канале «Абаза-ТВ».
Директор телеканала, председатель Союза журналистов Абхазии Руслан Хашиг, который вел презентацию, сказал:
«У войны есть свои правила, но наши враги, поправ их, отказали нам в передаче раненых, а также тел погибших. Шли переговоры, и грузинская сторона постоянно оттягивала передачу. Как известно, для абхазов всегда было важно со всеми почестями предать земле героев, сложивших за Родину свои головы, но нам этого не давали сделать. Грузинская сторона преследовала цель стравить народ Абхазии. Это была уже другая война – психологическая».
Добавлю, что стремление достойно похоронить близкого – это неотъемлемое свойство человека. Достаточно вспомнить описанные тысячи лет назад в «Илиаде» Гомера страдания троянского царя Приама, который пробрался ночью в палатку греческого героя Ахиллеса, чтобы вымолить у него тело своего павшею в бою сына Гектора. Но в традициях Кавказа это чувство, наверное, выражается особенно сильно.
О ситуации с передачей тел погибших участников мартовского наступления все прошедшие тридцать лет в абхазском обществе, конечно, помнили. В документальной книге «Абхазская трагедия», которая была издана в конце осени 1993 года в Сочинской типографии, а писалась в основном летом того же года, когда никому не было известно, когда и как закончится война, автор этих строк отмечал, что горе людей, потерявших близких во время кровопролитных боев на подступах к Сухуму, усугубилось невозможностью их похоронить. Многие тогда стали подозревать, что грузинское военное командование тянуло с ответом, не выходило на заранее оговоренные сеансы связи по рации, чтобы вызвать ропот среди абхазов против руководства РА, внести разлад в абхазское общество.
Кстати, на днях были показаны и кадры из архива Абхазского телевидения, на которых тридцать лет назад молодые тогда еще министр внутренних дел Абхазии (ныне премьер-министр) Александр Анкваб и Беслан Кобахия рассказывали о переговорах с грузинской стороной о возвращении тел погибших, которые так и не увенчались успехом.
И вот 16 марта 2023 года в эфире «Эха Кавказа» вышли два материала, посвященные событиям тридцатилетней давности. Один представлял видение абхазской стороны, а другой – грузинской. Такое и раньше бывало не раз при обращении к подобным значимым датам в истории обоих народов, и разность подходов и оценок при воспоминаниях о них совершенно не удивляет. Но на этот раз абхазских слушателей и читателей шокировали следующие слова участника гумистинских боевых действий, генерал-майора в запасе, директора грузинской Госслужбы по делам ветеранов Кобы Кобаладзе:
«В последующие дни мы, конечно же, вернули им тела погибших, расправа над покойниками – это не удел воинов… Знаете, как, что бы мы ни говорили, у нас в генах заложено уважение к врагу. Как бы то ни было, одно дело – боевые столкновения, но унижение уже побежденного, взятого в плен человека не укладывается ни в наших обычаях, ни поощряется Господом Богом».
Одним из тех, кто прочел на сайте «Эха» эти слова, был Руслан Хашиг. Недоумевая, зачем спустя три десятилетия господину Кобаладзе понадобилось такое произносить, если вся Абхазия знает, что было совсем иначе, он изъявил желание высказаться в нашем эфире. И вот что сегодня сказал:
«Утверждения Кобы Кобаладзе в интервью «Эху Кавказа» не соответствуют действительности. Это абсолютная ложь. Я могу это со всей ответственность заявить как журналист, как человек, который хорошо знает и помнит события тех дней марта 1993 года. Я не просто это видел и слышал, у нас есть видеоматериалы, подтверждающие прямо противоположное. Грузинская сторона не передала в марте 93-го абхазской стороне ни одного военнопленного, не передали тела погибших. Несмотря на то, что более недели представители абхазских властей вели переговоры с властями Тбилиси, грузинскими военными. Эти сообщения есть в средствах массовой информации. Эти интервью хранятся у нас в архиве. Они каждый день обещали абхазской стороне, что завтра выдадут тела погибших, но на следующий день придумывали новые проблемы. Вот так продолжалось с 18 марта 93-го года по 24 марта, но они не выполнили абсолютно ни одно условие достигнутых соглашений».
И 25 марта состоялось то самое собрание родственников павших бойцов, общественности сел и городов с целью, как было объявлено, посоветоваться, что предпринять в ситуации, которая сложилась с выдачей тел. Но вскоре разговор вышел за рамки оговоренной темы и коснулся самых широких аспектов общественно-политической и военной обстановки. Я был на том собрании и так описал затем в книге «Абхазская трагедия» один из самых острых его моментов:
«…Когда один из ораторов начал свою речь словами: «Давайте прежде всего решим, будем ли мы воевать или будем сдаваться…», его прервали шумом, гневными выкриками: «Сам сдавайся!» – и долго не давали продолжить выступление».
Почему я тогда не назвал имя оратора, который долго, несмотря на вызванный на себя огонь, пытался закончить именно так заранее выстроенную им фразу? Просто мне казалось, что это была его ораторская ошибка, что он не сумел перестроиться по ходу общения с залом. Но сейчас могу его назвать, поскольку, выступая на упомянутой презентации документальной хроники, он, тогда комиссар Вооруженных сил республики, а сейчас секретарь Совбеза Сергей Шамба сам вернулся к этому эпизоду, объяснив, что действовал сознательно, дабы вызвать зал на откровенность.
Видеокадры собрания, показанные на телеэкранах, вернули многих к тому памятному дню, но большинство, тем более молодежь, видело их впервые. В итоге тогда было принято обращение к народу Абхазии с призывом продолжать борьбу. И в основу того текста легли слова, прозвучавшие из уст абхазской женщины Шушаны Хеция: «Нам не отдали тел наших близких, но мы знаем, что они лежат в родной земле».
Руслан Хашиг отметил, что только в ноябре 1993 года были перезахоронены погибшие в мартовской операции:
«Они нам не выдали тела погибших, более ста человек. Захоронили в районе Республиканской больницы. У нас есть фото и видеокадры тех мест, когда в ноябре 93-го производилось перезахоронение погибших в мартовской операции. И вот в эти дни в Сухуме, Гудауте были организованы фотовыставки о том перезахоронении».
Даже от многих снимков берет жуть, ибо некоторые люди на них были в противогазах. А один снимок попал во второе, дополненное издание книги «Абхазская трагедия», вышедшее в начале 1994 года. На нем пожилая женщина стоит у вскрытой братской могилы, отшатнувшись и закрыв глаза рукой: она узнала сына… Годы спустя я узнал, что это была бабушка моей будущей жены.
Был еще такой эпизод после войны. На месте бывшего захоронения группа бизнесменов решила возвести магазин, но матери погибших возмутились, и они отказались от строительства.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Подписывайтесь на нас в соцсетях
Telegram
Youtube