Пятым мостом в Новосибирске станет Нижне-Ельцовский — главный архитектор

Два месяца назад в Новосибирске назначили нового главного архитектора. Ответственную должность занял выпускник НГАХА Иван Штурбабин. Мы встретились с ним и расспросили о первых шагах в городской администрации, узнали, в принятии каких решений он участвует, обязаны ли застройщики с ним консультироваться по новым проектам, где в столице Сибири уже сформировалась комфортная среда, а где ещё предстоит решать проблемы, кто контролирует соблюдение дизайн-кода, как идёт реализация проектов КРТ и нужны ли мегаполису небоскрёбы.

— Иван Владимирович, вы работаете в должности главного архитектора Новосибирска два месяца. Вам уже удалось разобраться, в чём ваша основная задача?

— Когда мне предложили занять должность главного архитектора города, то я предупредил, что опыта административной работы у меня нет и я никогда в муниципальных органах не работал, а только в частном бизнесе. Мне был дан ответ, что это скорее плюс, чем минус. С самого начала мне чётко были поставлены задачи и мэром города, и начальником департамента строительства и архитектуры: цель — привести облик Новосибирска к уровню, соответствующему высокому статусу нашего города. И в этом году так удачно совпало, что департамент жилищного и коммунального хозяйства и Фонд модернизации ЖКХ, которые занимаются ремонтом фасадов зданий, стали координировать свои программы с учётом мнения архитектурного сообщества города. В этом большая заслуга и Новосибирского отделения Союза архитекторов России. До этого иногда появлялись такие решения по фасадам, которые, мягко говоря, многих удивляли. Поэтому возникла инициатива профессионального сообщества по колористическим решениям зданий, которую в этом году начали реализовывать.

Ещё одно профессиональное сообщество — Союз архитекторов и дизайнеров Новосибирска — тоже активно участвует в работе по такому достопримечательному месту, как улица Богдана Хмельницкого.

Ну и, конечно, главный художник города Маргарита Смердова активно координирует весь этот процесс. Всё это вместе сложилось, и сегодня идёт большая и плодотворная работа по выбору и согласованию цветовых решений для фасадов в городе. Мы этим занимаемся практически в ручном режиме, точечно уделяя внимание каждому дому, и действуем, разумеется, в рамках нормативов, касающихся архитектурно-художественных регламентов.

— Если для достопримечательных мест и памятников истории цвет фасадов определяют эксперты, то в обычных домах выбор цвета за жильцами, не так ли?

— Не совсем. На сегодня все здания должны иметь паспорт фасада, который согласован и утверждён главным архитектором города. Но, к сожалению, пока это не так — у существенной части домов таких паспортов нет. Возникают большие сложности во время капитального ремонта фасадов, когда в его проекте определены цвета, но жители с ними не согласны. Союз архитекторов рекомендовал свой вариант, а мы, выезжая на место, видим, что необходимо что-то другое. Тогда приходится договариваться.

Недавно у нас был интересный выезд в Академгородок, где мы наблюдали противостояние мнений даже между жителями соседних домов. Кроме того, один местный активист предлагал свои варианты, делая свои выкрасы на многих зданиях.

И когда мы ходили большой группой по Академгородку от одного фасада к другому, то не ждали, что сможем прийти к единому мнению.

Но постепенно все участники выбрали именно те цвета, в которые, согласно постановлению о достопримечательном месте, и должны быть выкрашены фасады. Сейчас уже обновляют внешний вид этой группы домов на Морском проспекте — их красят в исторический терракотовый цвет. К счастью, и собственники магазинов, расположенных на первых этажах, согласились добровольно убрать свою фрагментарную отделку с фасадов, чтобы всё здание было выполнено в едином стиле.

Ещё сейчас мы сталкиваемся с вопросами ремонта фасадов домов, отделанных силикатной плиткой, которая зачастую находится в очень плохом состоянии. И где-то в виде эксперимента, где-то уже в ходе работ подрядчики принимают решение по её ремонту и восстановлению, покраске плитки или только её гидрофобизации, расшивке швов или их затирке. Смотрим, что получается, как это влияет на облик здания в целом и как выглядит текстура такой стены после ремонта, чтобы по итогам года обсудить дальнейшие возможные решения. Таких домов в программе ремонта в ближайшие годы будет всё больше и больше.

— Мы живём сейчас в алгоритме «Новосибирск меняется». В мэрию пришла новая команда, изменились подходы к решению задач, произошла трансформация внутри профильных департаментов. Что-то изменилось в вашем департаменте, поменялся ли функционал?

— В департаменте прошла большая перестройка, изменилось подчинение отделов, перераспределились полномочия. Поскольку я в мэрии раньше не работал, мне пока сложно судить, насколько было хорошо раньше и туда ли мы двигаемся сейчас. Тут я доверяю людям, которые здесь работают давно и которые всё это решили. Раньше главному архитектору не подчинялись напрямую отделы или управления. Он был как бы сам по себе. Сегодня в подчинении главного архитектора находится управление КРТ, в состав которого переведён и отдел формирования городской среды. Насколько эта конструкция правильная — покажет время.

— Как главный архитектор города оцените, пожалуйста, как реализуются проекты комплексного развития территорий (КРТ) сегодня. Какие площадки вы можете особо выделить?

— Мы вошли в эпоху КРТ не так давно, и нашем городе реализован пока только один такой проект — на улице Объединения. Застройщик расселил там старый одноэтажный дом и возвёл на его месте многоэтажку. Проект небольшой — буквально один жилой дом. Но сегодня застройщики реализуют уже десятки проектов.

В своё время в генплане города зонами КРТ было «накрыто» большое количество площадок, в основном в частном секторе. Но из-за понимания, что в ближайшие годы не все территории найдут инвесторов, значительную часть площадок вывели из КРТ, чтобы люди могли с этими участками что-то делать — строить, регистрировать недвижимость и так далее.

Вообще механизм КРТ создан для того, чтобы формировать более комфортную среду.

У нас ещё много ветхого жилья, которое уже отслужило свой срок, и основная задача — привлечь застройщиков для расселения этих домов.

К сожалению, процесс КРТ не быстрый. Город выставляет свои условия, застройщики свои. В нагрузку застройщикам город ставит задачу создания или финансирования строительства социальных объектов — школ, детских садов, спортивных сооружений, дорог. Поскольку застройщик получает большие участки, город за это тоже должен что-то получить для блага всех жителей. И сегодня всё строительство многоквартирного жилья в Новосибирске осуществляется только через механизм КРТ.

— У нас в городе под КРТ попадает великолепный памятник архитектуры — историческая ТЭЦ-1 на Фабричной. Известны ли вам какие-то подробности этого проекта и концепции застройки прибрежной территории?

— Это очень интересная площадка для города. Многие выпускники наших архитектурных вузов выбирали и выбирают её в качестве темы своего диплома: предлагают своё видение, что можно здесь сделать. Здание это всегда вызывало интерес, поскольку находилось на закрытой территории, на которую нельзя было зайти. Построенное в 1925 году, оно за свою долгую историю постепенно как промышленный функционирующий объект обрастало разными пристройками. Культурным наследием его признали в том виде, в каком он был на тот момент. Новый владелец ведёт сейчас работу по обследованию исторического здания, чтобы выяснить, что действительно стоит сохранить, какие поздние наслоения и пристройки стоит убрать, какой функцией можно наполнить это историческое и уникальное место.

— Обязаны ли застройщики консультироваться с главным архитектором города в процессе реализации своих идей?

— Такой обязанности пока у застройщиков нет. Но, конечно, мы хотим, чтобы в будущем все объекты согласовывались с главным архитектором города. Чтобы мы видели, что будет строиться, и чтобы перед выдачей разрешения на строительство на проектной документации ставилась подпись главного архитектора.

— В недавнем прошлом проекты застройки и реконструкции регулярно обсуждали на президиуме градостроительного совета при мэрии Новосибирска. Заседания эти были открытыми. Планируется ли продолжать эту практику?

— Есть наше огромное желание и запрос со стороны архитекторов, чтобы возобновить заседания архитектурно-градостроительного совета, так как заседаний не было очень давно, а вопросов и тем для обсуждения уже достаточно много. И мы над этим работаем. Хотелось бы, чтобы это была большая и открытая дискуссионная площадка для экспертов.

— Совсем скоро в эксплуатацию введут четвёртый мост через Обь. Генплан города предусматривает строительство ещё трёх мостов: Заельцовского — в районе улицы Сухарной, Матвеевского — в створе улицы Одоевского, Нижне-Ельцовского — в районе Нижней Ельцовки. Ясно, что одновременно строить эти сооружения не смогут. Какое из трёх, по-вашему, актуальнее всего для горожан?

— Для Новосибирска, расположенного на двух берегах Оби, лишних мостов никогда не будет.

Все мосты, заложенные в генплан, нужны — и нужны уже, как говорится, вчера.

Первым из перечисленных вами будет Нижне-Ельцовский мост. Именно его департамент транспорта включил в программу развития до 2030 года. Следующим, скорее всего, станет Матвеевский мост, а уже за ним — Заельцовский.

— Мы все видим, как за последние десять лет выросло качество жилья, строящегося в нашем городе. А можете назвать основные недочёты новостроек? Над чем ещё застройщикам надо работать?

— Я бы отметил как недочёт заполнение крупных участков на окраинах города однотипными домами по принципам микрорайонной застройки. Такой подход был хорош в 70–80-е годы, когда массово решали вопрос жилья. Сейчас такую застройку массивами с большим расстоянием между домами, с промежутками пустырей, которые становятся дикими парковками, с низкой плотностью улично-дорожной сети и с отсутствием обслуживающих функций на первых этажах уже нельзя назвать комфортной.

Более интересную, живую, насыщенную и многофункциональную среду создаёт периметральная квартальная застройка. В таком подходе присутствует иерархия перехода из личного камерного пространства квартиры в крупное отрытое общественное пространство города, когда сначала мы выходим из квартиры в подъезд, из подъезда во двор, где есть чёткие границы закрытого пространства, затем — на улицу, в открытую общественную среду с магазинами, кафе, объектами соцкультбыта. Такая среда для горожан исторически присуща, удобна и более комфортна.

— Как вы считаете, где в Новосибирске уже сформирована качественная жилая среда?

— Например, на улице Тимирязева компания «Русь» построила жилой комплекс на территории, где когда-то были теплицы совхоза «Цветы Сибири». Получилось уютно. Горожане теперь специально проходят по этой улице вдоль красивых домов, гуляют и фотографируются. Это пример новой комфортной жилой среды, хотя изначально многие опасались, что все будет хуже, чем было.

На левом берегу по принципу квартальной застройки возводят жилой комплекс «19|56». Это территория на пересечении улиц Вертковской и Костычева. При работе над этим проектом прорабатывалось много вариантов разных типов застройки, но в итоге пришли к квартальной, которая формирует очень интересную среду. По этажности там решение сложное — нужно было учесть инсоляцию всех окружающих домов. В итоге получился квартал с секциями разной высоты и отдельно стоящей как доминанта 25-этажной секцией.

Когда застройка не вся высотная, а разная, от пяти до 25 этажей, то получается очень комфортная среда.

У людей разные приоритеты: кто-то хочет жить на высоте, и ему важен вид из окна, а кто-то, наоборот, хочет жить ниже, иметь небольшое число соседей. В этом ЖК такой подход был реализован — есть многоэтажные подъезды с большим количеством квартир, и есть девятиэтажные секции, где всего две квартиры на этаже.

Первые этажи этого комплекса займут магазины и кафе с большими витринами со стороны улиц. Дворовая территория предполагает развитое благоустройство с полным отсутствием машин. К слову, соседние участки на Телецентре, освобождаемые сейчас от старых и ветхих деревянных двухэтажек, планируют застраивать по аналогичному квартальному принципу.

— Последние несколько лет мы все ждём, когда уже начнётся строительство настоящего небоскрёба в Новосибирске. Высока вероятность, что нас обгонит Барнаул. Как вам видится этот концепт? Нужны нашему городу небоскрёбы?

— Небоскрёб в Новосибирске, возможно, появится в ближайшие годы. Застройщики этого очень хотят и активно работают над проектами. У нас нет нормативных требований, запрещающих строить небоскрёб. Вопрос скорее в экономической выгоде, ведь инженерные системы и обеспечение пожарной безопасности там будут очень дорогие. На сегодня для застройщика это вопрос даже не выгоды, а престижа. В Нью-Йорке небоскрёб — это выгодный объект. В нашем городе пока ещё нет таких экономических условий по стоимости земли и недвижимости. Хотя, возможно, символично, что в Новосибирске, который называли «СибЧикаго» за его стремительный рост, самое высокое здание теперь тоже называется «Чикаго». И очень хочется верить, что так же, как и тогда, когда наш город превзошёл по скорости роста свой американский прообраз, в ближайшие годы в Новосибирске появится свой собственный стиль высотной архитектуры, превосходящий современные зарубежные образцы небоскрёбов.

— Кто в Новосибирске отвечает за соблюдение дизайн-кода? Каким образом принятый регламент внедряют в жизнь?

— Архитектурно-художественный регламент размещения информационных и рекламных конструкций приняли шесть лет назад, и сегодня мы уже можем наблюдать результаты. Мы видим, что в городе наконец-то упорядочена реклама — вывески на домах приведены к стилистическому единству. В утверждаемых паспортах фасадов заранее обозначены места возможного размещения наружной рекламы в соответствии с дизайн-кодом. Соблюдение его регламентов контролирует управление наружной рекламы мэрии. Они выписывают уведомления о том, что нужно привести вывески в соответствие с правилами. И демонтируют конструкции, если требования не выполняются.

— Какой вуз вы окончили и кто для вас авторитет из мировых звёзд архитектуры?

— Вырос я в семье архитекторов. Родители закончили Сибстрин, а я учился в НАрхИ. Мы были первыми, кто пришёл на подготовительные курсы в 1992 году в здание бывшей Высшей партийной школы на Красном проспекте, которое было передано созданному Новосибирскому архитектурному институту. Поступив в НАрхИ, я закончил его уже как НГАХА. А сейчас это НГУАДИ. Но, несмотря на все переименования, для нас, его выпускников, он остаётся родным домом — где нас всегда рады видеть преподаватели, среди которых уже много и наши однокурсников.

Из современных «архитектурных звёзд» мне очень интересен Бьерке Ингельс из Дании — специалист с очень нестандартным подходом, который в каждом здании находит какую-то интересную и знаковую объёмную идею. Это уже мировая величина. Офисы его архитектурного бюро BIG отрыты в Европе, США и Китае.