Федор Ромодановский: «король Пресбурга» и «генералиссимус Фридрих» потешных войск Петра I
Ф. Ю. Ромодановский на портрете Ф. Славянского, первая половина XIX в.
Герой сегодняшней статьи, являясь одним из ближайших соратников Петра I, все же не слишком известен и популярен в нашей стране. Причиной, возможно, является огромная разница в возрасте (более 30 лет), из-за которой его при всем желании очень уж трудно назвать «птенцом гнезда Петрова». Но, возможно, виной тому зловещая репутация этого страшного человека, которого князь Б. И. Куракин (свояк Петра I) называл «монстром» и «тираном», а историк Василий Ключевский – «заплечным обер-мастером». А москвичи шептали:
«Которого дня государь (Петр I) и князь Федор Юрьевич крови изопьют, того дня в те часы веселы, а которого дня не изопьют, и того дня им и хлеб не естся».
Речь, конечно, идёт о Федоре Юрьевиче Ромодановском, которому Пётр I даровал уникальный титул князя-кесаря и которого он почтительно именовал в письмах «Sir» или «Konig», либо государем, как в этом письме, написанном после взятия крепости Азов:
«Известно вам, государю, буди, что благословил Господь Бог оружие ваше государское: понеже вчерашнего дня молитвою и счастьем вашим государским азовцы, видя конечную тесноту, сдались».
Начнем наш рассказ по порядку.
Происхождение и молодость Федора Ромодановского
Герой статьи вел происхождение от Рюриковичей – князей Стародубских, один из которых в XV веке стал писаться Ромодановским. В XVI и XVII веках этот род не считался очень знатным, и возвышение Ромодановских началось при Алексее Михайловиче. Дед героя статьи в 1626 году стал стольником, в 1657-м – боярином. Его отец – Юрий Иванович, был родственником Алексея Михайловича по материнской линии, и шотландец на русской службе Патрик Гордон в своем «Дневнике» даже называет его любимцем царя. Более пространный отзыв о нем можно найти в записках австрийского посланника А. Мейерберга (Мейерна), который находился в России в 1661-1663 гг.:
«С этим князем, отличающимся более силою легкого остроумия, нежели суждения, да и чуть не сверстником царя, Алексей часто беседует по-приятельски, сложив с себя суровую важность величества».
Далее австриец демонстрирует свою склонность к высокому слогу и поэтическим метафорам:
«Этот до сих пор благоразумный любимец не распускает большого паруса по ветру царского расположения к себе, а скромно принимает его малым, чтобы этот ветер не умчал его в открытое море зависти, впрочем, не всегда придерживается и низких песков безбрежья».
Изображение Юрия Ромодановского в альбоме Мейерберга, 1661 г.
Впрочем, одними беседами дело не ограничивалось, и однажды Тишайший царь «в припадке гнева так оттаскал его за бороду, что он не на шутку пострадал».
Известно, что в 1654 г. Юрий Ромодановский участвовал в походе против Польши. А в 1658-м был послан к попавшему в немилость патриарху Никону с выговором от осерчавшего на него царя. Был на воеводстве в Могилеве и Казани, в 1667–1671 гг. возглавлял Пушкарский приказ. Наконец, в 1668 г. и он получил боярский чин. Около 1640 года в его семье родился мальчик, который и станет первым на Руси князем-кесарем.
Родовой герб князей Ромодановских
Служить Федор Юрьевич начал также при Алексее Михайловиче, но до поры до времени ничем особенно не выделялся, ответственных поручений не получал. В 1672 году он оказался первым в списке из десяти дворян, приглашенных к родинному столу в Грановитой палате по случаю рождения царевича Петра. В 1675 году упоминается как ближний (комнатный) стольник. В 1678 году мы видим его первым воеводой войск, отражавших нападение турок и крымских татар, которых разбил в августе близ Чигирина.
После смерти царя Федора Алексеевича в 1682 году государственная власть оказалась в руках его сестры Софьи. Федор Ромодановский в это время находился в селе Преображенском при младшем царе Петре I. Здесь он принял активное участие в формировании потешного войска.
Снова на страницах исторических документов имя Федора Ромодановского появляется в 1686 г., когда он стал главой (судьей) Преображенского приказа. В 1702 г. за этим учреждением было закреплено исключительное право ведения следствия по политическим делам. Но в 1718 году, уже после смерти Ф. Ромодановского, для следствия по делу царевича Алексея будет создана особая Тайная канцелярия.
Ближайший сотрудник Петра
При Петре I Ромодановский занимался не только розыскными делами, но также формированием, комплектованием и финансированием полков гвардии и новой регулярной армии, подготовкой военных операций, налогообложением дворцовых сел и даже торговлей табаком (с 1698 года). Укажем заодно, что потом Ф. Ромодановский возглавлял также Аптекарский и Сибирский приказы (с 1703 года) и Боярскую думу (не имея при этом чина боярина), контролировал изготовление артиллерийских орудий на Пушечном дворе, курировал восстановление Москвы после пожара 1701 года. Но больше всего Ромодановский запомнился всем именно как глава карательного органа. Б. Куракин, например, вспоминал:
«Сей князь был характеру партикулярного: собою видом как монстра; нравом злой тиран; превеликий нежелатель добра никому; пьян по вся дни; но его величеству верный так был, как никто другой».
Брауншвейгский дипломат Ф. Вебер пишет о непреклонности Ромодановского:
«Он наказывал подсудимых, не спрашиваясь ни у кого, и на его приговор жаловаться было бесполезно».
Да и сам Ромодановский писал царю в Амстердам:
«Всегда в кровях омываемся».
Любопытно, что, будучи человеком другого поколения, Ромодановский оказался сторонником реформ и действовал не менее решительно и грубо, чем молодой и нетерпимый царь. Пушкин назвал героя статьи «бичом горделивости боярской». В 1698 году вернувшийся из-за границы Петр собственноручно обрезал Ромодановскому бороду. Но в дальнейшем уже тот сам резал своим гостям бороды – и заботливо клал им в карман: чтобы «ее в гроб положить, если перед Богом стыдно».
Нередко обрезал он гостям и полы их старинных шуб. Кроме того, по примеру царя, он заставлял своих гостей напиваться допьяна. Рассказывают, что в его доме жил скворец, обученный говорить «Дядя, водочки!». А посетителей встречал медведь с подносом, на котором стоял кубок с перцовкой – по знаку он нападал на тех, кто отказывался или просто мешкал, и Ромодановский благодушно говорил, что зверь «знает, какую скотину драть!»
Правда, однажды всё пошло не по плану, и генерал-адъютант Павел Ягужинский со всей мочи ударил медведя в промежность. Ромодановский писал об этом царю:
«Твой Ягужинский зашиб моего Мишуту. Но скажу тебе, как перед образом, — орел!»
«Орел» П. И. Ягужинский на портрете неизвестного художника
Пушкин изучал историю тех лет, и, вполне возможно, именно этот эпизод он, немного переработав, пересказал в своей повести «Дубровский».
Пётр на такие «шалости» своего «кесаря» смотрел вполне благожелательно, но однажды упрекнул его за то, что Яков Брюс к нему в Амстердам прибыл с обожжённой рукой:
«И сюды раненые от вас приехали. Перестань знаться с Ивашкою (Хмельницким, русский вариант Бахуса)».
Ромодановский ничуть не испугался и даже с некоторым раздражением ответил царю:
«Неколи мне с Ивашкою знаться, ваше-то дело на досуге стало знакомство держать, а нам недосуг. А что Яков Брюс донес, что от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня».
Петр в ответном письме несколько «сбавил тон»:
«Писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал: и то правда, только на чьем дворе и при ком?».
В 1689 году именно герою статьи поначалу был поручен надзор за помещенной в Новодевичий монастырь царевной Софьей:
«Для крепкого ее содержания вскоре поставлен был перед монастырем тем крепкий караул из потешных солдат Преображенского полка, над которым командовал тогда в главном правлении из комнатных стольников князь Федор Юрьевич Ромодановский, муж верный и твердый, со всегдашним надзирательством».
Отметим, что вся карьера Федора Ромодановского отныне будет связана именно с Петром I. Даже его дочь Федосья стала женой брата первой супруги этого царя Петра – Евдокии Федоровны. А вот сын Иван, который унаследует титул князя-кесаря, женится на Анастасии Фёдоровне Салтыковой – сестре супруги второго (старшего) царя Ивана V. И станет дядей российской императрицы Анны Иоанновны.
Генералиссимус потешных полков
После падения Софьи власть оказалась в руках матери Петра Натальи Кирилловны, ее брата Льва Нарышкина и бывшего дядьки юного царя Бориса Голицына. Будущий император государственными делами начал интересоваться лишь через 5 лет, пока же он продолжал свои прежние игры с «потешными войсками» и с построенной в 1688 г. «потешной флотилией». В разное время для Петра были построены шесть потешных городков, самый известный из них – построенная в 1684 году Тиммерманом крепость Пресбург.
М. Нестеров. Постройка потешного городка Пресбург в селе Преображенском
Н. Каразин. Петр с потешными у крепостцы Пресбург
Но эти игры становились всё более серьезными. Герой статьи принимал активное участие во всех потешных походах молодого царя, причем на главных ролях.
Осенью 1690 года Федор Ромодановский, возглавив потешные полки и дворянскую конницу, «разгромил» стрельцов «генералиссимуса Ивана Бутурлина».
В 1691 году он защищал Пресбург: современники вспоминали, что был «великий и страшный бой», «равнявшийся судному дню». В результате всего лишь ротмистр Петр Алексеев (царь Петр) взял в плен «генералиссимуса Фридриха» (Ромодановского).
В 1693 году во время первого похода к Архангельску Петр назначил Ромодановского адмиралом, Бутурлина – вице-адмиралом, себя – шкипером. Этот поход был повторен в 1694 году, и, по распоряжению Петра, придворная делегация встречала в Мытищах не его, а именно адмирала Ромодановского.
Наконец, в октябре 1694 года состоялся «Большой Кожуховский потешный поход», в котором армии сторон опять возглавили И. Бутурлин (уже польский король) и Ф. Ромодановский («генералиссимус и король Пресбургский Фридрих»). Петр I находился в армии Ромодановского – то ли как рядовой бомбардир, то ли в качестве капитана артиллерийской роты Преображенского полка. План учебного сражения составил упоминавшийся выше генерал Патрик Гордон. Бутурлин, командуя стрельцами и ротами из дьяков и подьячих, оборонял специально сооруженную безымянную крепость. Ее осаждала и атаковала семитысячная армия Ромодановского, состоявшая из Преображенского и Семеновского полков, выборных полков солдатских Лефортова и Бутырского, трех рот гранатчиков, восьми выборных рот рейтарских, двух рот даточных людей, именовавшихся «нахалами» (!) и «налетами», и 20-ти рот стольничих.
Военные учения у села Коломенского и деревни Кожухово на миниатюре труда П. Крекшина «Истории Петра I», первая половина XVIII века
Напомним, что осада и бои у этой крепости проходили по сценарию Гордона, их исход был всем ясен. Однако страсти кипели совсем нешуточные, князь Б. Куракин вспоминал:
«С обеих сторон было убито с 24 персон и ранены с пятьдесят».
Среди раненых оказался даже царский любимец Франц Лефорт, который получил серьезные ожоги лица и шеи от попавшего ему в лицо горшка с порохом. Но отважный женевец все же сумел лично водрузить знамя своего полка на одном из «вражеских» укреплений. А сам Петр взял в плен стрелецкого полковника (который, видимо, не посмел отбиваться). При этом Ромодановский проявил самостоятельность и нарушил сценарий, залив «вражескую» земляную крепость «из медной трубы водою». По этой причине она была взята гораздо раньше, чем планировалось, что вызвало неудовольствие Петра. Закончилось все грандиозным пиром «победителей» и «побежденных», который был дан от имени «генералиссимуса Фридриха», то есть Ромодановского.
Князь-кесарь
Именно после Кожуховского похода герой статьи получил свой уникальный титул. И возникает закономерный вопрос: насколько серьезным он был? Не являлся ли аналогом похабных шутовских титулов печально знаменитого Всепьянейшего Собора?
Видимо, всё-таки нет. Вспомним, что император в Риме – это поначалу не титул абсолютного правителя, а почетное звание, которое солдаты присваивали одержавшему большую победу полководцу. Ромодановский как раз в это время победил «польского короля» Бутурлина.
С другой стороны, после реформ Диоклетиана цезарь — это «император второго ранга», заместитель и наследник августа. В Римской империи появились тогда два августа (восточный и западный) и два цезаря (и далеко не всегда они были родственниками — достаточно было усыновления). Таким образом, давая герою статьи титул «кесаря», Петр фактически объявил себя августом. Это подтверждается и записями думного дворянина И. А. Желябужского, который сообщает:
«Князю Федору Юрьевичу Ромодановскому дано новое звание государичем».
То есть все заинтересованные лица Петра I поняли правильно и к новому титулу Ромодановского отнеслись серьезно. Сделано это было явно для повышения статуса героя статьи, которого Петр теперь будет оставлять вместо себя в Москве для управления государством. Ведь ещё совсем недавно по приказу Федора Алексеевича были сожжены «разрядные книги», и бояре ещё хорошо помнили о местнической системе, по которой столь высокий пост в обход других не мог занимать не слишком знатный Ромодановский. Поэтому Петру пришлось изобрести новый титул, ставящий героя статьи выше прочих. И самому демонстрировать особое почтение в общении с ним: снимать при встрече шляпу и на его двор входить только пешком – не верхом и не сидя в коляске. Более того, именно Ф. Ромодановский «пожаловал» Петру I чины полковника в 1706 г., генерал-поручика и шаутбейнахта (контр-адмирала) в 1709-м, вице-адмирала в 1714 году.
В следующей статье мы продолжим рассказ о Федоре Ромодановском.