Бунт венгров. Как советские танки подавили восстание в Будапеште

После окончания Второй мировой войны Венгрия, как и другие восточноевропейские страны, была включена в сферу влияния СССР. Это означало, что там начнётся постепенный переход от капиталистической экономики к социалистической. В разных странах этот процесс возглавили местные коммунистические лидеры, поэтому процессы имели отличия. В Венгрии установился ультрасталинистский режим Матьяша Ракоши.

Ракоши — старый коммунист, он участвовал ещё в попытке революционного захвата власти вместе с Белой Куном в 1919 году. Позднее сидел в венгерской тюрьме, отбывая пожизненное заключение за подпольную политическую деятельность. В 1940 году СССР обменял его на трофейные венгерские знамёна, захваченные Русской императорской армией в 1848 году. Так Ракоши вновь оказался в Советском Союзе.

Вместе с советскими войсками Ракоши вернулся в Венгрию в конце войны и получил поддержку Москвы. Новый венгерский лидер во всём старался ориентироваться на Сталина и даже превзойти его. В стране был развёрнут весьма жёсткий режим единоличной власти Ракоши, который расправлялся как с политически неблагонадёжными гражданами, так и со своими политическими конкурентами. После того как венгерская компартия и социал-демократическая партия слились в одну партию власти, Ракоши приступил к уничтожению соперников.

Практически все крупные коммунисты, не входившие в ближайший круг доверенных людей Ракоши, подверглись репрессиям. Министра иностранных дел Ласло Райка расстреляли. Сменившего его на этом посту Дьюлу Каллаи посадили. Будущий многолетний лидер Венгрии Янош Кадар был приговорён к пожизненному заключению.

Ракоши был свиреп и безжалостен, но в 1953 году Сталин умер, а в Москве резко изменилась политическая обстановка. Там решено было перейти к коллективному правлению, диктаторство резко вышло из моды. Новые московские власти смотрели на Ракоши как на маньяка и сделали ставку на Имре Надя.

Надь в годы Первой мировой войны попал в плен к русским войскам, в 1917 году, как и многие другие венгры, примкнул к большевикам, участвовал в Гражданской войне. Затем долгое время работал в Коминтерне, был связан с НКВД и считался надёжным человеком. Особым доверием Надь пользовался у Берии и Маленкова. Симпатизировал Надю и лидер Югославии Тито, который считался личным врагом Ракоши.

Ракоши вызвали в Москву и как следует отчитали за вождизм, а Надь стал председателем правительства. По аналогии с СССР, где после смерти Сталина была предпринята краткая попытка сделать пост главы правительства более значимым, чем пост первого секретаря партии.

Надь сразу же начал ориентироваться на своего советского коллегу Маленкова. Он начал "раскручивать гайки", до предела завинченные Ракоши, а также объявил о приоритете развития лёгкой промышленности и об отказе от слишком дорогостоящих и не вполне необходимых проектов в тяжёлой промышленности. Были понижены налоги и тарифы для населения.

Однако Ракоши не собирался так просто сдавать свои позиции. Его группировка укрепилась в партийном аппарате, и оскорблённый венгерский вождь ждал своего часа. Уже в начале 1954 года в результате аппаратной борьбы Маленков лишился поста главы советского правительства. Берия был расстрелян ещё раньше. Надь лишился своих могущественных покровителей, и Ракоши перешёл в наступление. Пост первого секретаря партии вновь оказался выше главы правительства. Вскоре Надь был смещён со всех постов и исключён из партии. А Ракоши начал сворачивать его политику.

Но уже в 1956 году его вновь ждал мощный удар. На ХХ съезде КПСС Хрущёв публично развенчал сталинский культ личности. Это нанесло мощный удар по позициям сталинистов в странах народной демократии. В новых условиях лучший венгерский ученик Сталина уже не мог оставаться у власти, но успел подготовить себе смену. Новым первым секретарём стал его ставленник, бывший шеф госбезопасности (AVH) Эрнё Герё. Выбор был в лучших традициях Ракоши, потому как Герё носил негласное прозвище Барселонский Мясник за свою весьма специфическую деятельность во время гражданской войны в Испании, где он зачищал ряды республиканцев от троцкистов и "неправильных социалистов".

Тем временем в польской Познани произошли массовые протесты рабочих, которые пришлось подавлять польской армии. Хотя выступления были подавлены, они поспособствовали приходу к власти Гомулки, с которым началась "оттепель". Эти события оказали большое влияние на Венгрию, вдохновив венгров на протесты.

Герё не устраивал ни Москву, ни самих венгров. Рычагами власти он не успел овладеть в полной степени. Партийная интеллигенция открыто сочувствовала Надю.

Революция

22 октября будапештские студенты разослали в партийные газеты требования в духе демократизации и деракошизации. Они требовали вернуть в партию Имре Надя, провести суды над Ракоши и его сторонниками, виновными в массовых репрессиях, и так далее. Эти студенческие манифесты были опубликованы в нескольких газетах, симпатизировавших Надю.

На 23 октября была назначена студенческая демонстрация под лозунгами демократизации социализма. Власти колебались, отдавая противоречивые указания. Демонстрацию то запрещали, то разрешали, то опять запрещали, что вызвало недовольство и без того взвинченного населения. В итоге на демонстрацию явилась едва ли не треть Будапешта.

Первые несколько часов она носила мирный характер, но постепенно толпа радикализировалась. Частично этому способствовали в том числе и неудачные действия Герё, который выступил по радио, назвав демонстрантов фашистами и контрреволюционерами.

Хотя сам митинг явно был всплеском народного недовольства, начавшиеся позднее события явно были хорошо организованы и продуманы заранее. Слишком уж грамотно и слаженно всё делали восставшие. Буквально за несколько минут организовались повстанческие отряды, которые стали действовать с удивительной скоростью и синхронностью, захватывая склады с оружием и полицейские участки. Восставшие пытались пробиться в Дом радио, чтобы зачитать свои требования по всей стране. Здание обороняли сотрудники госбезопасности, вскоре появились первые жертвы.

Весьма помогло восставшим то, что в Будапеште практически не было войск. Армия досталась советской Венгрии от хортистской, воевавшей на стороне нацистов во Второй мировой войне. По этой причине Ракоши армии не доверял и все вопросы порядка и контроля пытался решать силами AVH. Понятно, что в таких условиях военные особой симпатии к старому режиму не испытывали и активного противодействия восставшим не оказывали, а некоторые солдаты и сами начали переходить на их сторону.

К вечеру полиция де-факто перешла на сторону восставших, отказавшись им противодействовать по приказу главы городской службы правопорядка. Ситуация стала критической для Герё: буквально за несколько часов восставшие захватили склады с вооружением, ключевые магистрали, мосты через Дунай, заблокировали и разоружили имевшиеся в городе воинские части, заняли типографии. Герё запросил военную помощь у Москвы.

Утром 24 октября в Будапешт вошли части Особого корпуса советских войск в Венгрии. Одновременно Имре Надь был назначен главой правительства. Тем же утром он обратился по радио к населению, призвав прекратить борьбу и пообещав значительные перемены.

Казалось, ситуация вот-вот нормализуется. В Москве хорошо относились к Надю и не имели намерений топить беспорядки в крови. Однако восстание развивалось по своим законам. Надь практически не имел влияния на так называемую низовую инициативу. По всей Венгрии на местах стали возникать параллельные советам органы власти, которые не подчинялись никому. К тому же все были предельно взвинчены, поэтому инциденты с советскими солдатами были только вопросом времени.

25 октября восставшие подожгли советский танк, который в ответ открыл огонь по агрессивной толпе. Погибло несколько десятков человек. Информация сразу же облетела баррикады. С этого момента началась вторая фаза революции.

Отряды восставших, всё ещё имевшие оружие на руках, принялись отлавливать на улицах агентов госбезопасности, которых затем безжалостно линчевали. Ситуация вышла из-под контроля, венгерские военные стали открыто переходить на сторону восставших целыми частями. Уступки венгерского правительства и даже сам Надь уже не могли ничего сделать с разгулявшейся стихией. Налицо был полный слом государственного аппарата. Агенты AVH разбежались, армия либо не вмешивалась, либо присоединялась к восставшим, полиция не работала.

У Надя было два варианта: либо вновь запросить Москву о военной помощи, либо попытаться возглавить революцию, использовав свою популярность. Он выбрал более рискованный второй вариант. 28 октября Надь объявил о том, что в стране происходит революция. Как глава правительства, он отдал приказы оставшимся лояльными армейским частям прекратить сопротивление, а всему партийному активу — сдать оружие и не оказывать восставшим сопротивления. После этого он упразднил AVH, сотрудники которого спаслись бегством, укрывшись в расположении советских частей.

Тем не менее в Кремле в тот период были настроены весьма миролюбиво. Надя, конечно, заподозрили в двойной игре, однако не исключали, что он делает это, чтобы погасить страсти. В Президиуме ЦК КПСС были настроены на уступки и мирное решение конфликта. 30 октября состоялось заседание, на котором Хрущёв предложил опубликовать Декларацию о готовности вывода советских войск из стран народной демократии. Молотов также предложил немедленно вступить с венграми в переговоры о выводе советских войск из страны. Ворошилов даже предложил умеренно покритиковать советскую политику в этой декларации. Шепилов и Жуков также предложили вывести войска из Венгрии.

В тот же день была опубликована декларация, в которой сообщалось о готовности обсудить со странами народной демократии вывод советских войск. Советские части покинули Будапешт, вернувшись к местам своей дислокации.

Обострение

После ухода советских войск Будапешт и некоторые другие венгерские города оказались под контролем восставших. Спецслужбы разбежались, полиция не работала. Хозяевами на улицах стали полевые командиры, не подчинявшиеся Надю. Начались поиски и убийства спрятавшихся коммунистов.

Произошёл раскол и в руководстве восставших. Руководители революционного комитета обороны, руководившего вооружёнными отрядами, никак не могли прийти к компромиссу. Хотя оба военных лидера восставших в прошлом были коммунистами, у них был разный подход. Отставной генерал Кирай (осуждённый в начале 50-х при Ракоши в ходе очередной чистки) выступал за тотальное уничтожение всех подвернувшихся под руку коммунистов, агентов спецслужб и т.д. А полковник Мелетер, перешедший на сторону восставших уже в процессе революции, выступал против излишнего насилия и даже распорядился расстрелять нескольких боевиков повстанческих отрядов, активно участвовавших в линчеваниях.

Не было единства и среди полевых командиров. Ковач поддерживал Надя, тогда как Понграц был настроен явно антикоммунистически, а Дудаш вообще ограбил Госбанк Венгрии и объявил, что плевать ему на Надя, у него своя политическая платформа.

Тем временем Надь освободил из заключения кардинала Миндсенти — примаса Венгрии, который сразу же стал его конкурентом, самим своим существованием олицетворяя прежний капиталистический режим. Надь также объявил о восстановлении многопартийной системы, проведении свободных выборов, разрыве союзнических отношений с СССР и роспуске венгерской компартии.

Это было уже не лавирование между различными сторонами конфликта, а окончательный переход к одной из них. К тому же в то же время разразился Суэцкий кризис в Египте. В Москве все эти события восприняли как экспансию западных капиталистов и их попытку пересмотреть сложившийся статус-кво.

31 октября состоялось новое заседание Президиума ЦК КПСС, на котором советские руководители уже не демонстрировали вчерашнего благодушия и намерения решить всё миром. Хрущёв предложил пересмотреть оценку и не выводить войск из Венгрии, поскольку это может быть воспринято на Западе как признак слабости. С предложением Хрущёва согласились Булганин, Жуков, Молотов, Каганович, Сабуров и Ворошилов.

Также было решено создать новое правительство во главе с лояльным Яношем Кадаром. Что касается Надя, то особой кровожадности в его отношении в Кремле не планировали. Его даже хотели включить в состав нового правительства. Кроме того, была намечена встреча с Тито, который также покровительствовал Надю, затем требовалось заручиться поддержкой лидеров других стран социалистического лагеря.

Три дня ушло на переговоры с лидерами стран народной демократии, а также Тито. В итоге все согласились, что события в Венгрии зашли слишком далеко и спасти ситуацию может только вооружённое вмешательство.

Вихрь

4 ноября началась операция под кодовым названием "Вихрь". Советские войска возвращались в Будапешт. На этот раз не для того, чтобы молча обозначить своё присутствие, а чтобы сломить восставших в бою. Ввод войск осуществлялся в связи с официальной просьбой Кадара.

Советские войска не могли применять авиацию, дабы избежать больших потерь среди населения. Поэтому штурмовать приходилось каждый дом в центре города, где укрепились восставшие. В провинциальных городах сопротивление было значительно более слабым.

Надь призвал обороняться от вторжения и обратился к ООН за помощью. Однако серьёзной поддержки от западных стран он не получил. Бои продолжались на протяжении трёх дней. К 7 ноября ситуация в стране была взята под контроль, сохранились лишь отдельные очаги сопротивления. Надь укрылся в югославском посольстве, часть полевых командиров была арестована, часть лидеров восстания бежала из страны.

Причины восстания

До сих пор нет единой точки зрения на то, чем всё же было венгерское восстание 1956 года. В зависимости от политических пристрастий, одни исследователи считают его стихийным народным восстанием, другие — хорошо организованным и подготовленным выступлением.

Не вызывает сомнений, что множество венгров действительно были недовольны режимом Ракоши — как из-за тяжёлого экономического положения в стране, так и из-за масштабных репрессий. Но вместе с тем в первые часы восстания отдельные его участники проявили недюжинную организованность, что вряд ли было возможно сделать спонтанно, импровизируя на ходу.

На руку восставшим был долгий политический кризис в Венгрии. Ракоши и его противники так увлеклись долгой борьбой за власть и влияние, что постепенно забыли про все остальные дела. Когда Ракоши наконец удалось отстранить, его преемник сразу стал непопулярен и, по сути, даже не успел полноценно взять в свои руки рычаги управления. В ситуации, когда все политические силы в тяжелейшей борьбе взаимно ослабили друг друга, снизу появилась третья сила, которая взяла в свои руки власть на улицах.

У восставших не было какой-то единой политической программы. К восстанию присоединялись самые разные люди. В руководстве восставшими было очень много коммунистов, чьи расхождения с Москвой были весьма незначительны, однако они были увлечены революционной ситуацией и увидели в ней шанс для себя. Революционный министр обороны Пал Малетер был членом компартии и полковником венгерской армии. Глава революционной нацгвардии Бела Кирай был командующим сухопутными войсками Венгрии при Ракоши, но в 1951 угодил в опалу и был отправлен в лагерь. Редактор революционной газеты "Венгерская свобода" Миклош Гимеш был не только членом партии, но и воевал в рядах югославских партизан Тито. Геза Лошонцы вступил в венгерскую компартию ещё до войны. Даже один из самых жестоких полевых командиров Йожеф Дудаш, прославившийся кровавыми расправами над агентами госбезопасности и коммунистами, сам был убеждённым коммунистом. Он с 14 лет был коммунистическим активистом, занимался подпольной работой, сидел за это в румынской тюрьме, в годы войны имел теснейшие связи с коммунистическим подпольем. Даже занимаясь кровавыми расправами, он заявлял, что действует в интересах рабочего класса и крестьян, во имя социализма. А на суде уверял, что является убеждённым социалистом, а свои действия оправдывал революционной целесообразностью. Другой полевой командир Янош Сабо тоже был старым коммунистом — он ещё в 1919 году вступил в венгерскую Красную армию, появившуюся после первого захвата власти коммунистами. Всех их объединяло либо разочарование в ракошизме, либо то, что они пострадали от репрессий в годы правления венгерского диктатора.

Идейных антикоммунистов в рядах восставших было не так уж много. Из более-менее явных в руководстве восставших выделялся разве что Гергей Погратц, придерживавшийся националистических взглядов.

Последствия

Надь, укрывшийся в югославском посольстве, после переговоров был передан Румынии, оттуда в СССР, а из СССР — в Венгрию. В Москве не желали крови Надя, не считая его главным виновником случившегося. К тому же смертный приговор Надю был невыгоден с имиджевой точки зрения.

Однако суд проходил в Будапеште и окончательное решение было за Кадаром. Недавний политзаключённый с пожизненным сроком, он внезапно оказался на вершине власти, практически не прилагая к это значительных усилий. Но он ещё не чувствовал себя уверенно на фоне политических конкурентов. Надь был для него опасен, и Кадар хотел казни, хотя Москва дважды настаивала на переносе суда, пытаясь убедить венгерского лидера проявить великодушие. Но живой Надь был бы для Кадара вечным напоминанием того, при каких обстоятельствах он пришёл к власти, а также точкой притяжения для оппозиции. А этого ему совсем не хотелось.

Кадар уже избавился от одного опасного соперника. Ракоши был полон решимости вернуться в Венгрию с советскими войсками и показать всем мятежникам кузькину мать. Но Кадар позвонил в Москву и попросил устроить Ракоши где-нибудь в СССР. Желательно в максимально далёком и некомфортном месте. Его пожелание исполнили, отправив Ракоши вместо Венгрии жить в маленький киргизский городок Котмак.

Теперь в руках Кадара была жизнь второго опасного конкурента. И он настоял на смертном приговоре.

Так началось более чем 30-летнее правление Кадара, который находился у власти столь долго благодаря тому, что не совершал ошибок своих предшественников. При нём Венгрия считалась самой свободной из всех стран соцлагеря. Никаких ограничений на эмиграцию, упор на высокий достаток населения, минимум идеологического нажима и принуждения — всё это привело к долговечности "гуляш-коммунизма" Яноша Кадара.