Премьера спектакля «Париж для двоих»
Э. СМИРНОВ: Добрый день.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но сегодня вы еще и в качестве режиссера, поскольку премьера в «Буффе», которую вы выпускаете 14 февраля…
Э. СМИРНОВ: Да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: …в тот самый день. (Смеются.)
Э. СМИРНОВ: Все влюбленные…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да, да, да, в тот самый день, «Париж для двоих». Но разведка донесла, что вы теперь главный по хореографии в «Буффе». Как случился этот союз, который уже, на самом деле, начался-то, роман, давно?
Э. СМИРНОВ: Наш роман с руководством театра, с Исааком Романовичем, замечательным, добрейшим, умнейшим, талантливейшим человеком начался в 1985 году, и вот тридцать лет в этом году как мы вместе. И как-то исторически сложилось, я какое-то время уже работал там в качестве главного балетмейстера, потом я уезжал, было очень много постановок в других местах, и я не мог занимать эту должность. И вот, сейчас Исаак Романович предложил мне, чтобы я возглавил эту хореографически-пластическую часть в театре, и я сделал это с большим удовольствием. Я люблю этот театр, особенно этот театр, который сейчас стал таким…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Большим.
Э. СМИРНОВ: …большим, красивым, модным. Это, конечно, не сравнимо с тем, где они существовали раньше. Поэтому я принял это с большим удовольствием, с большой радостью, и, конечно, с большой ответственностью, потому что работать приходится с разными абсолютно артистами, как хореографически уже образованными, так и просто драматическими, вокалистами, музыкальными замечательными ребятами. Но, знаете, шаг за шагом, всё получается, и взаимоотношения с театром очень хорошие, и я думаю, что в перспективе будут какие-то интересные работы.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но, в принципе, получается, что вы следите за хореографией и пластикой во всех постановках, которые будут появляться в «Буффе», или как?
Э. СМИРНОВ: Скорее всего, да, да. Но я бы хотел, и я уже Исааку Романовичу это говорил, я бы хотел, чтобы принимали участие также и молодые хореографы, потому что свежая кровь всегда очень важна. И у меня такое количество талантливейших студентов, что я думаю, что театр не останется без такой мощной хореографической, пластической основы.
Т. ТРОЯНСКАЯ: «Париж для двоих», тут, в принципе, название говорит само за себя, и это камерная история, тем не менее, да? Поскольку это в Зеркальной гостиной всё…
Э. СМИРНОВ: Это камерная история, да, но можно ли назвать, допустим, историю Ромео и Джульетты камерной? (Смеются.)
Т. ТРОЯНСКАЯ: И да, и нет, смотря как поставишь.
Э. СМИРНОВ: Всё правильно, да, смотря как на нее взглянуть. Если они сидят в комнатке, это камерная история, если они вышли на площадь Вероны, это уже другое. Вот, поэтому, естественно, вы знаете, от локального к глобальному. Какие-то истории любви, которые мы представляем, которые, я надеюсь, будут понятны и интересны зрителю, то они все равно за собой имеют какую-то, опять-таки, вечность. Поэтому это история любви, история измены, история взаимоотношений со своим прошлым, со своим будущим, потому что мы делаем такой экскурс по Парижу, такую экскурсию по Парижу, где мы… — это улица, это Grand Opéra… Замечательные вокалисты у нас, замечательные актеры Магиленич, Мартынова, Ольга Пикало, талантливейшая артистка современного направления, известная очень в нашем городе, и не только, Мария Семушина. То есть, мы… это очень хорошо, когда у тебя есть такие артисты, которые… они синтетические, они универсальные — они могут играть, они могут петь, они могут двигаться, каждый по-разному, но все равно это такая, какая-то замечательная, очень хорошая органика. Вот, и мне с ними очень интересно было работать, а теперь уже День влюбленных покажет, правильно ли мы всё сделали, или нет.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но там хореография, там песни, да? Потому что «Буфф» это же сплав хореографии, песен и драмы?
Э. СМИРНОВ: Да, да, да. Вот, я уже это и перечислил. Это, во-первых, шлягеры великих шансонье…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Азнавур?
Э. СМИРНОВ: Это Серж Реджани, естественно, Азнавур, естественно, Ив Монтан. Вот, ребята блестяще…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Генсбур?
Э. СМИРНОВ: Да. Эдит Пиаф, естественно, тоже, Мирей Матье. Ребята блестяще с этим справляются. Мы взяли много современной французской музыки, это очень популярная во Франции ZAZ. Я хочу…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да она и в России тоже популярна.
Э. СМИРНОВ: Она и в России очень популярна, да. Камилла… У нас консультантом была Клер Бриант, француженка, которая уже много работает у нас в Петербурге, которая сейчас учится в академии Вагановой, мой большой друг. Она нам очень помогла как с точки зрения языка, так и с точки зрения подбора какого-то музыкального материала — что модно, что не модно, trendy, всё. Мы все за всем этим следим, то есть, у нас диапазон достаточно большой.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Для всех возрастов, что называется.
Э. СМИРНОВ: Для всех возрастов, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: От Азнавура до ZAZ, получается.
Э. СМИРНОВ: Но это очень важно. Я, например, всю свою жизнь работал так, что — и студенты все уже знают это — и баба Глаша, которая убирает помещения, должна быть заинтересована, когда она увидела, ей должно это понравиться, и так же, я не знаю, профессор наших университетов или Сорбонны, там, Кембриджа, им всем должно быть интересно одинаково. Просто один понимает так, другой так, но интересно должно быть всем.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но не всегда, наверно, это возможно, чтобы универсальная была такая история. Хотя в случае с французскими песнями это, наверно, именно так, да, согласна.
Э. СМИРНОВ: Да, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Очень актуально появляется ваш спектакль — в тот момент, когда, в принципе, петербуржцам приходится сидеть в городе и в Европу в связи со скачущим рублем — или евро скачущим, я не знаю, кто у нас скачет, — с точки зрения, рубль скачет по отношению к евро, поэтому люди сидят в городе, и в Европу выехать достаточно сложно, а тут такая возможность почувствовать атмосферу Парижа.
Э. СМИРНОВ: Вы знаете, как бы жизнь это доказала, что можно находиться в клетке и при этом чувствовать себя совершенно свободным, умным, знающим человеком, и наоборот, можно ездить по всему миру и ничего не понимать. Поэтому мне кажется, что вообще и петербуржец, и любой русский человек, у него есть огромная (особенно благодаря Интернету), огромная, такая великая возможность, когда он может посетить любой уголок Парижа, и в первую очередь, конечно, это поэты, это музыканты, это художники, скульпторы, архитекторы. И вот, нас как раз интересует именно эта сторона Парижа, и эта сторона Парижа для меня, например, и не только, для многих, с кем я разговаривал, это какая-то мечта. Вот, у Веллера есть потрясающий рассказ, который называется «Хочу в Париж» — с какой-то стороны мы имеем отношение к этому рассказу тоже замечательного нашего писателя. И поэтому Париж — это такая вот мечта, это д'Артаньян… Я помню французские фильмы, Жан Марэ, боже мой! Это…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но это, кстати, единственные фильмы, которые можно было посмотреть в советские времена.
Э. СМИРНОВ: Да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Мне кажется, они были самыми популярными, поэтому этот французский кинематограф так нам близок.
Э. СМИРНОВ: Ну, спасибо коммунистам, мы же видели великолепный фильм с Бельмондо, который так и назывался, «Великолепный», мы видели «Мужчину и женщину», мы видели «Шербурские зонтики» и т.д. Это как-то странно, что эти коммунисты давали нам смотреть такие прекрасные фильмы.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Почему-то к французам они проявляли такую лояльность, потому что французского кино было в советские времена как-то в большей степени, да?
Э. СМИРНОВ: Ну да, да. А «Фантомас» вспомните, с Луи де Фюнесом сколько было замечательных картин.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да, «Большая прогулка», все эти шедевры.
Э. СМИРНОВ: Да, да, которые были очень интересны. Их до сих пор мы смотрим по выходным.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Согласна. Да, «Закон есть закон»… Боже мой, здесь вспоминать можно бесконечно. То есть, вы считаете, что, в принципе, для того, чтобы где-то оказаться, достаточно просто создать какую-то атмосферу, и не обязательно отправляться туда?
Э. СМИРНОВ: Достаточно иметь немножко души, сердца и воображения.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Охх! Это призыв для тех, кто сейчас вздыхает и понимает, что в ближайшее время ехать ему никуда не предвидится. Возвращаюсь к вашему творчеству. При том, что вы сейчас занимаетесь так плотно в театре «Буфф», вы не отставляете свою деятельность, в принципе, в стране и за ее пределами, я так понимаю, и вам дана полная свобода.
Э. СМИРНОВ: Да, безусловно. Конечно, я стараюсь и буду стараться делать так, чтобы это не было ни в коем случае в ущерб работе в «Буффе», но опять-таки, я говорю, что мы собираемся сделать там определенную команду, чтобы работа всегда кипела, это очень важно, потому что организационная сторона очень важна. А так — да, конечно, я… мне нужно выполнять обязательства, которые у меня есть перед театрами и Петербурга, Москвы и других стран европейских, на сегодняшний день. Вот, недавно с Хворостовским «Демон» был выпущен концертном зале Чайковского в Москве, где я тоже приложил свою руку…
Т. ТРОЯНСКАЯ: А что вы делали?
Э. СМИРНОВ: Ну, там пластическая сторона была, которая вот это…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Не от Хворостовского, да? Нет? (Смеются.)
Э. СМИРНОВ: Нет, нет.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А я думала, вдруг Хворостовский задвигался.
Э. СМИРНОВ: Вот, но та же самая Асмик, замечательная вокалистка, которая там работала. Вы знаете, иногда какой-то определенный жест может решить вообще всю сцену, и Дмитрий Бертман, с которым мы работаем, я не знаю, бесконечное количество времени во всем мире…
Т. ТРОЯНСКАЯ: «Геликон-опера».
Э. СМИРНОВ: Вот, мы очень как-то нашли друг друга с точки зрения, что он абсолютно точно понимает, чувствует и ценит тот жест, который может высказать гораздо больше, чем несколько десятков фраз о любви, о ненависти, о дружбе или еще что-то. И вот это очень интересно, с ним работать. И при этом мне очень интересно работать также и с фигуристами, с которыми мы работаем в команде Алексея Мишина. Там есть замечательные новые ребята, Александр Петров, у которого — я так, тьфу-тьфу-тьфу, — думаю, что будет очень большое будущее.
Т. ТРОЯНСКАЯ: То есть, вообще, получается, ваша сфера вашей деятельности, она абсолютно в разных областях. То есть, она смежна и со спортом, и с драматическим театром, и с музыкальным театром…
Э. СМИРНОВ: И с балетом, конечно, да, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну, с балетом, это понятно, да. А где вы себя чувствуете лучше всего, вольготнее всего?
Э. СМИРНОВ: Там, где есть актер.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А это неважно, где он может быть?
Э. СМИРНОВ: Это неважно, конечно.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Он даже и в фигурном катании может быть?
Э. СМИРНОВ: Абсолютно.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Или личность, все-таки? Актер или личность?
Э. СМИРНОВ: Ну, вы знаете, настоящий актер, он всегда личность, одно не может быть без другого. Так мне кажется, жизнь так показывает. Поэтому самое главное, чтобы был актер. Пусть даже он будет со сложным очень характером, пусть он будет гений-и-злодейство-совместимым… Пусть они совместимые…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Совместимые, да? То есть, вы знаете такие случаи?
Э. СМИРНОВ: Совместимы, абсолютно. Но все равно это очень интересно работать. Обычно всегда находишь общий язык. Очень с редкими, обычно с какими-то не совсем интересными актерами происходят какие-то конфликты, но это просто от некоторой убогости такой. А в основном, я не знаю, 99,9%, всегда полное взаимопонимание, и всегда очень интересно, потому что я же питаюсь ими, а они питаются мной.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А кто такие сложные актеры? Сложные…
Э. СМИРНОВ: Ну, их актеры… не очень-то так… Ну, просто люди, которые так, попали в театр.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А в Петербурге с какими театрами вы сейчас сотрудничаете еще, помимо «Буффа»?
Э. СМИРНОВ: В Петербурге сейчас нету, нет…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Нет, да, в Петербурге?
Э. СМИРНОВ: Нет, в Петербурге нет. Вообще, в Петербурге так стало очень сложно работать.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А в связи с чем? Сложность эта с чем связана? Почему сложно?
Э. СМИРНОВ: Я думаю, наверно, с финансированием, с какой-то стороны. С другой стороны, допустим, если взять Музкомедию, то Музкомедия сейчас…
Т. ТРОЯНСКАЯ: На мюзиклы ориентирована.
Э. СМИРНОВ: Да, ориентирована на мюзиклы, причем на мюзиклы, которые много лет уже сделаны в другой стране, за рубежом. Хотя они делают очень хорошую кальку такую, они калькируют очень хорошо это, грамотные артисты появились, и их с интересом смотришь. Вот, «Джекилла» я смотрел…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да, хороший очень мюзикл, качественный.
Э. СМИРНОВ: Да, очень прилично. Музыку — как бы мне вообще не понравилось, но это неважно, это субъективно, за исключением нескольких моментов. Вот, а так, наверно… я не знаю, от чего, но стало сложно. Все-таки наш город становится… Ну, это все говорят, это такая расхожая фраза…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Здесь всем сложно, да.
Э. СМИРНОВ: Нет, дело в том, что — ну, вот, провинциальный городок, разваливающиеся дома и т.д. Но это временно, я думаю, что лет через девяносто, через сто пятьдесят всё изменится.
Т. ТРОЯНСКАЯ: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную…»
Э. СМИРНОВ: Ну, мы будем жить в другом месте, в каком-то… (Смеются.)
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну, в общем, да.
Э. СМИРНОВ: В зависимости от того, что мы сделали в этой жизни.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Мы заслужим, да?
Э. СМИРНОВ: Да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Мы будем видеть небо в алмазах, может быть.
Э. СМИРНОВ: Или наоборот, да, будем сидеть в норках.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А с чем это связано, вот такое отношение к культуре? С непонятными чиновниками, которые возглавляют культуру? Вообще, вот…
Э. СМИРНОВ: Вы хотите разрушить мою дальнейшую карьеру?
Т. ТРОЯНСКАЯ: Нет! Нет! (Смеются.)
Э. СМИРНОВ: Это такие… это провокационные вопросы.
Т. ТРОЯНСКАЯ: А мы говорим об общей атмосфере.
Э. СМИРНОВ: Общая атмосфера в стране очень хорошая.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Всё хорошо.
Э. СМИРНОВ: Очень хорошо.
Т. ТРОЯНСКАЯ: И кризис нас только сподвигает…
Э. СМИРНОВ: Ну, что вы? Кризис нас сплотил, и мы будем идти вперед семимильными шагами.
Т. ТРОЯНСКАЯ: (Смеется.) Хорошо, давайте тогда поговорим про хореографию. Очень много споров сейчас ведется про современную хореографию, и нашу страну… Я слышала мнение художников, которые жили здесь, а потом уехали туда, и вот, они говорят в разговорах о нашей стране — наша страна воспринимается как представитель такого, ретро-искусства, где классический балет, литература, тоже классика… То есть, такое ощущение, что ничего современного в нашей стране не происходит. У нас Мариинский театр, причем с балетами, набором классических балетов… Хотя там сейчас происходят разные вещи, и там уже и Саша Вальц поставила «Весну священную», и Макгрегор тоже поставил балет, то есть, какие-то вещи происходят. Почему нашу страну все время воспринимают как страну, где были Петипа, и вот, только классика исключительно, Чайковский, Достоевский?..
Э. СМИРНОВ: В этом в какой-то степени виноваты мы сами, русские, потому что тот промоушен (опять нехорошее слово), то продвижение каких-то спектаклей, каких-то новых работ, оно на таком минимальном уровне, что даже говорить об этом смешно. Нет никакой правильной рекламы, нет продвижения. Скажи мне, кто твой провайдер…
Т. ТРОЯНСКАЯ: То есть, у нас всё есть?..
Э. СМИРНОВ: У нас есть талантливейшие ребята. Вы поверьте мне, я тоже около тридцати лет преподаю в консерватории, и там, лет двадцать в академии Вагановой искусство хореографа — есть ну очень талантливые люди, которые не могут себя продать, потому что это совершенно разное…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Они не умеют.
Э. СМИРНОВ: Они не умеют, и не бывает того, чтобы талант себя мог хорошо продать, это очень большое исключение. Это очень большое исключение из… такого почти, практически не бывает, а другим это не надо. Сегодня директору гораздо интереснее, театра, сделать новую, еще по хиту, редакцию «Раймонды» и т.д., ему не нужен этот Петров, Иванов, Сидоров абсолютно. Я в Испании работаю, я веду мастер-классы там каждое лето, и я говорю: «Давайте я вам…» В Барселоне, там школа, я говорю: «Давайте я вам сделаю сейчас этот спектакль, я сделаю вам его чуть ли не за неделю, и будет хорошо». Они говорят: «Мы верим, но нам Мигель важнее, чем вы».
Т. ТРОЯНСКАЯ: Понятно.
Э. СМИРНОВ: И они говорят: «Пусть Мигель сделает плохо, но это будет наш Мигель, и через двадцать лет он сделает это хорошо». А наши люди нам не нужны. Это, к сожалению, это извечная история…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Удивительная, да.
Э. СМИРНОВ: Ну, удивительного нет ничего, это…
Т. ТРОЯНСКАЯ: А что случается с этими талантливыми ребятами, которых вы…
Э. СМИРНОВ: Кто-то уезжает, кто-то так, что-то делает в стол, и всё.
Т. ТРОЯНСКАЯ: То есть, получается, зарывают свои таланты.
Э. СМИРНОВ: Ну, не они зарывают, мы… мы, все россияне, их убиваем. Это то же самое происходит в науке, то же самое в музыке, это во всех отраслях, которых мы… Мы талантливые, у нас и дети талантливые.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Нет, но мне кажется, в этом смысле драматический театр как-то в более выгодном положении, потому что…
Э. СМИРНОВ: И оперный.
Т. ТРОЯНСКАЯ: И оперный, да, да.
Э. СМИРНОВ: Да, да, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну, оперный тоже, опера благодаря трендам и классике, в основном.
Э. СМИРНОВ: Да, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Это тоже. Гергиев носится с русскими композиторами, за рубежом продвигает их, поэтому опера не считается, а вот драма как раз ценится благодаря… Я не знаю, может быть, это универсальный язык? Почему?
Э. СМИРНОВ: Вы знаете, если бы Валерий Абисалович Гергиев взялся за балет, то я думаю, что через три-четыре года наш балет был бы… Но Валерий Абисалович любит оперу.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но у него свои приоритеты, да.
Э. СМИРНОВ: У него свои приоритеты, он любит музыку, он любит оперу, а балет не очень. Но если бы он полюбил балет и взялся бы за это, я не сомневаюсь, что это была бы совсем другая картина.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну, а все-таки происходит же что-то. Я просто помню, когда Ратманский впервые ставил в Мариинском театре, он ужасался от ребят, артистов, он говорил, что они абсолютно не приспособлены к современной хореографии. А сейчас современный…
Э. СМИРНОВ: А сейчас другое совсем, они блестяще работают.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да, и сейчас ребята другие. В том-то и дело, что они абсолютно европейский, мировой уровень, и…
Э. СМИРНОВ: Тут проблема в том, что мы начинаем делать Yota'у вместо того, чтобы придумать что-то другое — вот, допустим, то же самое имеет отношение к технике. Мы плетемся в хвосте, и мы делаем а-ля Начо Дуато, а-ля Форсайт и т.д., что, в принципе, это даже сегодня в мире не очень интересно. Сегодня в мире на таких спектаклях, как у них… Я сейчас говорю субъективную точку зрения.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да.
Э. СМИРНОВ: На таких спектаклях, как у них, выигрывает только исполнитель. Если у тебя блестящий исполнитель, это будет смотреться, что бы ты ни делал. И сегодня идет борьба не хореографов, а исполнителей. Когда были хореографы Бежар, Роббинс, я не знаю, Килиан, (неразборчиво), то есть, они и сейчас есть, да?
Т. ТРОЯНСКАЯ: Да.
Э. СМИРНОВ: Но вот, когда были у них театральные работы, это было совершенно одно, а когда идет просто звучание музыки, даже сами названия говорят за себя — «Звук пустоты в треугольнике молчания». И вот, все на этом сейчас подвинулись, потому что, оказывается, это всё легко делать. Это Катаев очень хорошо писал, когда он создал стиль «мовизм» от французского слова mauvais (плохой), то он говорит: «Вы знаете, а потом оказалось так много конкурентов!», потому что все рванули в это направление. Потому что, оказывается, для этого не надо ничему учиться, для этого надо иметь просто нахальство, и всё, и такую, очень мощную жизненную энергию. Не творческую, а жизненную энергию плюс нахальство. Вот, мы пошли этим путем сейчас, и масса молодых людей, они видят, они же… Они видят, что это продается очень хорошо, что этим люди занимаются, что это рекламируется, и они ушли от того, на чем стояло великое русское искусство вообще, особенно балета. Это драматургия, это хореография, чувство, эмоция, да? Как Блок говорил, три вопроса: что, как и зачем? Так вот, зачем в русской культуре всегда было очень важно не просто, что ты и как делаешь. Да, очень интересно, сидишь десять минут, смотришь какой-то…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Вопрос мотивации.
Э. СМИРНОВ: Да. А для чего это всё сделано? Это тебя не трогает. Ты понимаешь, что артист очень хороший, всё… Но зато это хорошая реклама, билет стоит у тебя, извините, четыреста-пятьсот евро, и тогда ты понимаешь, наверно, это чего-то стоит. Публика на сегодняшний день так же виновата в том, что происходит. Двадцать лет назад свистели — посвистывали, не свистели, посвистывали — и ножками притопывали, если что-то им не нравилось, а теперь публика съедает всё, потому что на том материале хореографическом, музыкальном, драматическом, сериальном и т.д. у публики совершенно пропали рецепторы хорошего и плохого.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну, публика деградирует, получается?
Э. СМИРНОВ: Ну, да. Идет взаимопроцесс, да.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Но все-таки, согласитесь, в балет, в хороший театр ходит публика, которая смотрит сериалы, но не вся та публика, которая смотрит сериалы, а которая немножко как-то шире смотрит.
Э. СМИРНОВ: Конечно. Мы не говорим сейчас о каком-то… знаете, так огульно, поголовно абсолютно все вот такие, так и так, и так… Да, но жена тащит мужа в театр, на оперу или на балет, муж дремлет, потом немножко хорошего коньяка в буфете, потом еще подремать и т.д. В основном, все равно всегда женщины продвигали театр, мужчин было не так много, и сейчас то же самое, да? Но деградация происходит. Но это нормально, потом, значит, будет какое-то возрождение. Не может, чтобы всегда были только взлеты, это пройдет. Что стагнация существует в постсоветском хореографическом, об этом не писал только ленивый.
Т. ТРОЯНСКАЯ: Согласна, но, тем не менее, смотрите, был Дягилевский когда фестиваль, и приезжал тот же Макгрегор со своим балетом, который уже и балетом не назвать, это какое-то исследование, мне кажется, тела, и народ с интересом на это смотрел. Конечно, фестивали не показатель…
Э. СМИРНОВ: Фестивали не показатель, это первое. Второе — я могу исследовать тело пять минут, десять минут, пятнадцать мне уже скучно, потому что это тело ничего… Это не Cirque du Soleil, это тело уже больше мне ну ничего не покажет. Все равно, нога идет (неразборчиво) до уха, или не идет. Нога поднимается — ну, сделал ты два-три пируэта… Я всегда… у меня студент ставит, допустим, какую-то работу вариационную и в конце делает, там, два пируэта. Я говорю: «Если ваш артист делает, как Дудинская делала, пять пируэтов, тогда вы имеете право так заканчивать вариацию, но двумя-тремя пируэтами кого удивишь?» И сегодня артист, который делает два-три пируэта, он кого удивляет этим? Это же смешно!
Т. ТРОЯНСКАЯ: Только того, кто ни одного пируэта никогда в своей жизни не видел. Вот его можно удивить.
Э. СМИРНОВ: Ну, и то вряд ли уже, потому что люди делают фантастические вещи. Вот, поэтому это…
Т. ТРОЯНСКАЯ: Ну что, в конце я хочу все-таки всех пригласить на «Париж для двоих», «16+», между прочим, в театре «Буфф» 14 февраля и далее, что называется, по расписанию. И режиссер, и хореограф этого спектакля Эдвальд Смирнов, который был у нас сегодня в гостях. Спасибо, и удачи!
Э. СМИРНОВ: Спасибо вам. Удачи.