«Чокнутые» профессора: Пытки утюгом, разврат и странные лекции
О. Соколов в Октябрьском районном суде Санкт-Петербурга 11.11. 2019
Почему наши ВУЗы всё чаще становятся центром скандалов
То, что произошло в Санкт-Петербурге, – эта гнусная история с участием известного историка – 63-летнего профессора СПбГУ Олега Соколова, убившего и расчленившего свою аспирантку и возлюбленную Анастасию Ещенко, вызвала сильнейший резонанс в обществе. И не только потому, что произошла настоящая жуть – варварская и бесчеловечная, в принципе. Но ещё и оттого, что, во-первых, её совершил не какой-то асоциальный забулдыга, а, по идее, образованный человек, преподаватель одного из ведущих вузов страны. Во-вторых, эту трагедию, теоретически, можно было предотвратить. А, в-третьих, она стала своеобразным продолжением череды скандалов, в которые вляпалась высшая школа страны.
И вопрос-то, на самом деле, встает вполне логичный: кто, как и чему учит будущее поколение в институтах и университетах?
В архиве профессора-убийцы: истязания, грубость и чванство. И всё как с гуся вода
Это сейчас ведь почему-то начали всплывать разные детали, так или иначе приоткрывающие личность самого профессора Соколова, мнившего себя эдаким научным Наполеоном современности, требовавшим называть себя «сир». Почему их не замечали прежде, и в самом СПбГУ прежде всего, непонятно.
Например, то, что ровно два года назад, в ноябре 2018 года, студентка обвиняла своего любовника-преподавателя в том, что когда она решила разорвать с ним отношения, Соколов привязал ее к стулу в своей квартире и методично избивал. Подносил к ее лицу раскаленный утюг, угрожая, что изуродует, поднимал за уши и за волосы вместе со стулом, пытался задушить.
Более того, по её словам, профессор приготовил заранее веревку, собираясь, как она сообщала в своем заявлении в полицию, задушить её. И на состояние аффекта это не было похоже, поскольку все было продумано изначально. Но ей повезло, почему-то он не стал её убивать.
Было, между прочим, заключение врачей о побоях, но у Соколова имелись влиятельные покровители, и всё как-то само собой завершилось по-тихому. Хорошо – это, как, может быть, скажет кто-то, личные взаимоотношения, хоть и, безусловно, дикие, не подобающие. А как быть с инцидентом на «научной почве»? Все с тем же Олегом Соколовым.
Дело в том, что московский учёный-историк из Москвы Евгений Понасенков обвинил питерского доцента Соколова в откровенном плагиате: по его мнению, «сир» в своей книге «Битва двух империй. 1805-1812» использовал выводы и тезисы, которые он изложил за восемь лет до этого в своем произведении. (Суд признал, кстати, буквально незадолго до убийства Анастасии Ещенко, что эти претензии Понасенкова оправданны.)
Так вот, ещё до того, как появилось это решение, один из студентов на открытой лекции историка в Санкт-Петербургском университете решил задать ему вопрос на эту тему. Реакция доцента была просто истерической – кадры произошедшего, кстати, попали в интернет. Соколов начал громко возмущаться, а потом приказал выгнать наглеца, посмевшего поднять этот вопрос, вон из аудитории. К парню и его товарищу подскочили, по их словам, два амбала и вытолкали их взашей – очень жёстко, между прочим.
Реакция?
В случившемся взялась разбираться университетская комиссия по этике. И – не увидела ничего вопиющего, признав, впрочем, что Соколов-де все же мог бы вести себя и получше.
Доцент Соколов О. В., как лектор, допустил нарушение норм этики взаимоотношений со слушателями и нанес, тем самым, ущерб имиджу Института истории и Санкт-Петербургского государственного университета в целом.
И всё.
«Одичавшая страна с клоачным языком»
Ситуация с другим профессором, из Высшей школы экономики, Гасаном Гусейновым, к счастью, не связана с физическим насилием и кровью. Но огласку она получила тоже сильную.
Приехав в Берлин, умные люди не удивляются, увидев в тамошних киосках газеты не только на немецком, но и на русском, и турецком, сербском и французском, греческом и польском, английском и итальянском, - написал у себя в Фейсбуке доктор филологических наук и один из автором Мифологического словаря. - А в Москве, с сотнями тысяч украинцев и татар, киргизов и узбеков, китайцев и немцев, невозможно днём с огнём найти ничего на других языках – кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна.
И – оценил заодно умственные способности жителей России.
Некоторым россиянам кажется, что русским в Украине невмоготу выучить вдобавок к своему русскому еще и украинский. Чёрт побери, а мир-то населен более умными и человечными людьми, чем я и мои соотечественники, как же так? Патамушта империя и великая держава? Наоборот: потому что порядком одичавшая страна. Очень много работы у следующих поколений, которым предстоит расчищать эти авгиевы конюшни,https://www.youtube.com/watch?v=tbktAceBZmE
Пост в соцсети вызвал, мягко говоря, неоднозначную реакцию – с учётом еще и того, что профессор успел поработать в зарубежных учебных заведениях, и теперь, будучи сотрудником Научно-исследовательского университета ВШЭ, он преподаёт еще и в Базельском университете, является участником международного проекта Бергенского университета The Future of Russian.
Последнее, к слову, не в упрёк учёному – ни в коем случае. Просто странным выглядит отношение к русскому языку, вот и все.
В самой «Вышке», когда скандал приобрел уже фактически всероссийский масштаб, собрали комиссию и вынесли вердикт:
В октябре-ноябре 2019 года Г.Ч. Гусейнов неоднократно публиковал в социальных сетях и средствах массовой информации тексты, содержащие неоднозначные суждения, которые вызвали широкий резонанс в публичном пространстве, – говорится в выводах комиссии. – Будучи опытным пользователем соцсетей и автором блога с большим количеством подписчиков, Гусейнов не мог не понимать, что любые высказывания в блогах носят заведомо публичный характер и мгновенно распространяются среди широкой публики.
Коллеги профессора уверены, что «как филолог с многолетним стажем, Гусейнов не мог не понимать, что люди в ответной реакции воспринимают его именно как преподавателя Высшей школы экономики». То есть крупного специалиста в филологических вопросах, касающихся языковой политики, тем самым расценивая его выступления как выступления авторитетного представителя департамента общей и прикладной филологии НИУ ВШЭ.
Его высказывания они назвали «непродуманные и безответственными», призвав извиниться. Но – Гусейнов отказался это делать наотрез.
«Поколение 60-70-х – сплошь коррупционеры»
Эти истории – то, что приобрело общественный резонанс, поэтому они выглядят так ярко. А сколько таковых, в принципе?
Сейчас, например, уже позабылось, но вот был неслабый скандал пару лет назад в Уральском федеральном университете, где в ходе лекции доцент Константин Юрченко, читая старшеклассникам из Екатеринбурга в вузе лекцию «Почему студенты выведут экономику из кризиса», тоже решил порассуждать.
Случились вот эти лихие 90-е года, когда эти люди вынуждены были как-то приспосабливаться. Они научились грабить, убивать, обманывать, врать, коррумпироваться – давать взятки, брать взятки. Это тот опыт, который они накопили за 90-е годы,
– заметил Юрченко, прибавив, что именно все эти люди сегодня и занимают ключевые посты директоров заводов, их замов, занимают государственные посты.
Люди 1965-1975 годов рождения – одно из самых больших зол. Они хорошо умеют врать, приписывать себе чужие заслуги и подставлять. Сегодня именно они составляют основу управленческого корпуса. Они основа коррупции. И они не изжили из себя "совок",
– сообщил преподаватель юношам и девушкам, будущим студентам, которые пришли послушать умного человека.
Можно, разумеется, спорить – прав Константин Юрченко или нет, насколько аргументирована позиция по обвинению сразу нескольких поколений в «совковости» и олицетворении их со злом. Другое дело, где, как и для кого это было сказано. Поступили, как водится, заявления о том, что это была частная точка зрения, она не отображает позиции университета и все такое прочее.
«Да понимаете, гражданин прокурор, мне тут преподаватель так сказал...»
Но тут ведь вот какая занимательная вещь получается. Если, скажем, где-нибудь в детсаду или школе педагог (воспитатель) выступит с какой-нибудь пространной речью на тему государственности, чистоты языка либо с еще какими-нибудь умозаключениями в стиле «свободного художника», представляете, какой шум поднимется моментально? Потому что – дети. И они, само собой, вернувшись из учебного заведения домой, полезут к родителям с расспросами – а вот, папа-мама, нам тут Марьванна такое рассказала, а что, как и почему?
Вспомнить тут пример с таганрогской воспитательницей, изложившей в детсаду малышам разъяснения о том, что такое «посадить на кол», – в контексте быстроты реакции на воспитательно-педагогический процесс, а?
Но студенты – другое дело, верно? Почти взрослые уже люди, они к родителям не станут приставать с просьбой что-то разъяснить. А будут, как это нынче принято, дискутировать в соцсетях – о коррумпированном поколении 60-70-х, да об авгиевых конюшнях, где граждане говорят, оказывается, «на клоачном русском языке».
А тут, условно говоря, Роскомнадзор с прокуратурой – раз, и будьте любезны: распишитесь, что вы там экстремизм разводите?!
И давай, иди и доказывай, что уважаемый профессор с кафедры (или в соцсети, где на него подписаны тысячи пользователей, включая тех же студентов; площадка здесь не имеет значения по сути) озвучил такую точку зрения, а неокрепший, но очень тянущийся к знаниям и либеральным устремлениям ум некоего «юноши со взором горящим» решил развить мысль.
А начнут закручивать гайки «трибунам», вновь грянет скандал
Вот и получается, что государство накладывает, с одной стороны, массу ограничений на заявления в СМИ и «брожения» в соцсетях, а с другой – совершенно выпадает тот сегмент «воздействия», назовём это так, который открыто и спокойно может выдаваться в эфир в стенах вузов.
Скандалы, которые сотрясают академический мир России, вызваны, прежде всего, не урегулированностью отношений в российских вузах, – согласен политолог Дмитрий Анисимов. – Необходимо, для начала, понять, кто отвечает за этику поведения сотрудников руководства вуза, академическая общественность или учредитель? Все современные проблемы – это и вопросы соблюдения научной этики, и возможность, например, сексуальных отношений между профессором и его студенткой, и вправе ли работать жена в подчинении у мужа, или может ли профессор выражать свои политические взгляды, используя бренд вуза.
Конечно, преступление, произошедшее в Санкт-Петербурге, выходит за рамки разумного, но остаётся вопрос: а куда, собственно, смотрела научная общественность, если она фактически одобрила прелюбодеяние на работе? «То есть – все знали о поведении профессора, но молчали, – отметил политолог. – В нормальных странах с ним бы давно разорвали контракт. Московская же ситуация с профессором Гусейновым имеет обратную сторону: если учёный высказывает свою политическую концепцию, он должен выступать именно как учёный, а не сотрудник вуза. Высшее образование вне политики, а агитация запрещена в российских вузах!»
Впрочем, если сегодня даже просто теоретически попытаться ввести то «урегулирование», о котором говорит эксперт, то можно себе представить, какой шум возникнет уже по этому поводу – причём, скорее всего, со стороны тех, кто сегодня яростно критикует того же Гусейнова или Юрченко (про оправдание Соколова не говорим – до такого, надо полагать, всё же не дойдёт).
Александр Степанов©