Киргизские народные промыслы в РФ
«Будучи наркокурьерами, они якобы не знают, что перевозят наркотики». За что еще судят кыргызов в России?
В последнее время в Москве участились случаи, когда мигрантов из Центральной Азии (без указания национальности) судят по статьям за «изнасилование», «разбой» и «перевозку наркотиков».
Об этом «Азаттыку» рассказала Салтанат Митиева, работающая переводчиком во время суда и следствия в отношении мигрантов, которых подозревают в совершении преступления.
Она живет и работает в Москве с 2005 года. Вначале, как и многие гастарбайтеры, занималась уборкой. Когда она работала уборщицей в городской прокуратуре, ей предложили выступить переводчиком для подозреваемого в преступлении мигранта. Сейчас женщина работает переводчиком для кыргызов и узбеков, подозреваемых в совершении преступления.
«Как-то в один из дней мне сказали, что «у тебя хороший [разговорный] русский, мы не можем поговорить с твоим соотечественником, сможешь помочь, мы заплатим». Пошла, там сидел мужчина лет пятидесяти, которого задержали по подозрению в изнасиловании. Он работал грузчиком в магазине, его обвинили в изнасиловании и убийстве женщины, которая работала вместе с ним.
И тогда я впервые выступила переводчиком. Возможно прокурор заметил мой потенциал, но он спросил, есть ли у меня высшее образование. Я сказала, что окончила вуз (ОшГУ) в Кыргызстане. Подписали договор, так и стала переводчиком. На своем опыте заметила, что многие мигранты, подозреваемые в совершении преступления, страдают из-за незнания языка. Не могут точно выразить свое мнение следователю и судье. При этом была свидетелем случаев, когда некоторые переводчики или адвокаты неправильно переводили».
«Самое душераздирающее – видеть обвиняемых по статье «Убийство ребенка или попытка убийства». Только в этом году я принимала участие в трех процессах по этой статье. Так, женщину посадили на два года за то, что пыталась убить своего седьмого ребенка и выбросила его в мусорный бак. Ранее она родила от первого мужа пятерых детей и развелась с ним. От второго мужа есть дочь. Потом она забеременела, поругалась с мужем, а он оставил ее в Москве и уехал в Кыргызстан. У женщины начались схватки, и она родила на улице под деревом. Там же завернула младенца в найденные на мусорке тряпки и оставила в контейнере.
Ребенка нашел работавший там дворник (кыргызстанец) и сообщил полиции. Правоохранительные органы в течение двух часов задержали женщину там, где она проживала. К счастью, ребенок выжил, сейчас он в Доме малютки в Москве. За то, что женщина оставила своего ребенка, ее посадили на два года.
Второй процесс состоялся в августе этого года. Преступление было совершено в прошлом году во время пандемии. Женщина родила ребенка у себя в ванной и там же утопила ребенка. В таких преступлениях присутствует и вина мужчин. Потому что женщины во время беременности очень уязвимы,и ждут особенного внимания. Мужчины не понимают этого, а женщины хотят отомстить и пытаются убить своего ребенка. Они говорят: «Раз ребенок тебе не нужен, то и мне не нужен», и пытаясь отомстить идут на такое преступление. Но в итоге, наказание получают женщины, а мужчин не привлекают к ответственности. В обоих случаях женщины рожали от своих мужей, а не от незнакомых или неизвестных мужчин.
Проживающие в одной квартире кыргызстанцы не интересуются делами друг друга, им нет дела до этого. Бывает даже так, что они живут вместе, но не знают имен друг друга. Было бы хорошо, если бы они не были такими равнодушными. Когда человек остается с проблемой один на один, он может бездумно совершить что-то плохое».
«В России все чаще судят кыргызстанцев за то, что они грабят своих же земляков, берут у них в долг и не возвращают, отбирают телефоны или пользуются чужими банковскими картами.
Но не только молодые соотечественники, а даже люди более старшего возраста не знают законов. Понимая, что это нарушение, идут на преступление. К примеру, граждан КР часто стали ловить на краже денег с чужих банковских карт. Дело в том, что в магазинах России покупки до 1000 рублей можно совершать с картой без введения пин-кода. Даже если они не воруют, а находят чье-то карточку, все равно сразу же начинают тратить деньги. И утверждать, что «я не думал, что это воровство» – абсурд. В случае обнаружения чьей-то карты, можно отдать ее полиции, кассирам в магазине или отнести в банк. То есть вариантов не идти на преступление много.
Так, один кыргызстанец тратил по 900 рублей, в итоге сумма выросла до 150 тысяч рублей. Сейчас банковская карточка привязана к владельцу телефона, при ее использовании ему приходит уведомление. Владелец карты пишет заявление в полицию и, благодаря камерам, [вора] быстро находят, в течение двух часов. Если сбежал, то через два дня.
Был еще случай со студентом из Андижана, который нашел в банкомате кем-то забытую карту и поспорил с друзьями, что сможет разблокировать ее. Он вводил цифры наугад, но это приравняли к незаконной попытке разблокировать карту, в итоге он провел пять с половиной месяцев в следственном изоляторе. Он не думал, что совершает преступление, но его обвинили в этом и ему пришлось отбыть наказание.
Киргизы обманывают друг друга, грабят, берут в долг и не возвращают. В такие случаях они пишут друг на друга заявление и многих арестовывают. А истцы потом говорят, что «хотел запугать, написав заявление». В российских законах нет понятия «встречное заявление»: раз написали заявление о преступлении, то все, далее его (обвиняемого – прим. ред.) ждут или следственный изолятор, или тюрьма».
«Кроме того, судьбы мигрантов часто разрушает статья 228, касающаяся перевозки и сбыта наркотиков. Работающие курьерами кыргызстанцы зачастую не в курсе, что доставляют наркотики, так как им говорят, что это лекарство или что-то другое.