Мнения: Зачем Россия ищет трубопроводный путь в Индию
Прошедший саммит Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде запустил тектонические процессы в сфере энергетической безопасности Евразии. Отрывочные заявления отдельных спикеров на эту тему на самом деле скрывают огромный массив невысказанного. Однако именно энергетика и сопровождающие ее развитие гигантские инфраструктурные проекты могут стать не только ядром оформляющегося союза развивающихся государств, но и основным мерилом его устойчивости в долгосрочной перспективе. Прошедший саммит Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде запустил тектонические процессы в сфере энергетической безопасности Евразии. Отрывочные заявления отдельных спикеров на эту тему на самом деле скрывают огромный массив невысказанного. Однако именно энергетика и сопровождающие ее развитие гигантские инфраструктурные проекты могут стать не только ядром оформляющегося союза развивающихся государств, но и основным мерилом его устойчивости в долгосрочной перспективе.
Именно ШОС позволяет России, реализуя проект «поворота на Восток», думать о развитии экономических отношений не только с Китаем, но и со всей Евразией, а прежде всего с главной альтернативой Китаю – Индией. В силу динамики своего развития и логистической близости Китай остается ключевым покупателем российских энергоресурсов. Стоит признать, что эти закупки носят в некотором роде экстренный характер, а их наращивание невозможно до бесконечности. Россия резко снизила прокачку газа в Европу, и Китай, пользуясь ситуацией, запасается нефтью и газом впрок не без выгоды для себя – ресурсы закупают со все еще ощутимым дисконтом.
Полное прекращение поставок российского газа в ЕС кажется лишь вопросом времени. Между тем дефицит транспортной инфраструктуры пока не позволяет России в полной мере реализовать свой энергетический потенциал на восточном и южном направлениях. Важным проектом станет газопровод «Сила Сибири – 2», согласование которого в ближайшее время анонсировал в Самарканде российский вице-премьер Александр Новак. Труба мощностью 50 млрд кубометров газа в год примет в себя тот объем, который предназначался для прокачки по «Северному потоку – 2». А продолжение «Силы Сибири – 2» – газопровод «Союз Восток», который протянется через Монголию в Китай, сделает Улан-Батор частью общего энергетического пространства.
Не менее, если не более, важным направлением инфраструктурного строительства является направление «Север – Юг». Узкое горлышко Кавказа и перманентная политическая нестабильность в этом регионе не позволяют инициировать строительство крупных газопроводов. Россия, Азербайджан и Иран развивают сотрудничество по линии замещающих поставок, имеющих значительные ограничения. Впрочем, это не мешает развиваться транспортной инфраструктуре в этом регионе. В начале сентября три страны подписали соглашение о развитии транспортного коридора «Север – Юг», который претендует на роль важнейшего для России маршрута импорта товаров из Южной Азии в условиях санкционных ограничений.
И все же выход на энергетические рынки Южной Азии остается для Москвы крайне актуальным. Да, можно поставлять туда СПГ. Но, во-первых, логистика доставки СПГ все же уступает по издержкам трубопроводному газу. А, во-вторых, и она находится под угрозой санкционного противодействия, начиная с проблемы строительства достаточного количества газовозов и заканчивая ограничениями на страхование судов и заход в порты.
Важен и геополитический аспект труб, обладающий уникальным свойством монументально скреплять экономические интересы самых разных государств, включая государства-антагонисты. Те же «Турецкий» и «Голубой» потоки при всей сложности отношений Москвы и Анкары не позволяют двум странам переходить в открытую конфронтацию, которая нанесет непоправимый ущерб экономическим интересам двух стран.
Труба в этом смысле выполняет функцию предохранителя, который не допускает неконтролируемой конфронтации и заставляет стороны искать компромиссы. Ведь страны в буквальном смысле стянуты железным прутом. В этом смысле трубы добавляют трезвости мышления, которого сейчас так не достает Евросоюзу. Не зря ведь самые крупные трубопроводы получили название «Дружба», «Мир», «Союз» и тому подобные.
Альтернативным маршруту через Кавказ остается маршрут через Центральную Азию. Президент Владимир Путин в Самарканде на переговорах с премьером Пакистана Шахбазом Шарифом вскользь упомянул проект «Пакистанского потока». Казалось бы, последний имеет мало общего с российскими интересами. Газопровод должен протянуться с юга на север Пакистана, от Карачи к Лахору, доставляя поступивший на регазификационный терминал СПГ в северные, более холодные, районы страны. Однако значение газопровода, который изначально носил название «Север – Юг», заключается в том, что в перспективе он может стать частью крупной газопроводной системы в Южной Азии, соединив такие крупные добывающие страны, как Россия, Казахстан и Туркмения с крупными потребителями в Пакистане, а главное – в Индии.
До сих пор все крупные проекты, которые позволили бы Дели получать трубный газ в промышленных масштабах, блокировались Западом. Самый известный из таких проектов – газопровод «Мир» из Ирана через Пакистан в Индию. Иранский участок трубы, которая, по задумке, должна была быть введена в эксплуатацию еще в 2014 году, был построен. А вот с пакистанским возникли проблемы. В дело вмешались США, которые заявили, что не поддерживают проекты, «не отвечающие условиям прозрачности и устойчивого развития». Иными словами – не отвечают интересам самих США. А в 2020 году под давлением Вашингтона о выходе из проекта заявила и Индия, под предлогом нежелания сотрудничать с враждебным ей Пакистаном.
Ни шатко ни валко реализуется и долгострой ТАПИ – газопровод из Туркмении через Афганистан с конечными точками в Пакистане и Индии. Эта труба могла бы стать продолжением контролируемой Газпромом системы газопроводов «Средняя Азия – Центр» (Казахстан, Узбекистан), но здесь уже проблемой стала нестабильность в Афганистане. О ней, кстати, также упомянул Путин на встрече с премьером Пакистана, который, как известно, оказывает влияние на талибов.
Площадка ШОС, в которой участвуют все упомянутые страны, способна если не разрешить вековые противоречия между крупными азиатскими игроками – Китаем и Индией, Индией и Пакистаном, то как минимум не дать этим противоречиям встать на пути инфраструктурного развития Южной Азии.
Острый конфликт между Россией и Западом фокусирует усилия последнего в одной точке. Оказывать столь же мощное, как ранее, давление на Индию и Пакистан в этих условиях коллективный Запада уже не может. А вот коллективные страны Востока вполне могут взять своеобразное шефство над Афганистаном, гарантируя стабильность там без активного вмешательства во внутриафганские дела. Выйдя из Афганистана в 2020 году, США уже не смогут активно противодействовать использованию географически важного Афганистана в общеазиатских проектах, прежде всего – в строительстве энергетической инфраструктуры.
Шаг за шагом Россия, а вместе с ней и другие страны, ищут новый трубопроводный путь в Индию. Когда этот поиск увенчается успехом, Азиатский континент вступит в новую эру экономического могущества в противовес угасающим «гегемонам моря» – США и Великобритании.
Теги: газопровод , ШОС , поставки газа