Когда для счастья есть все: как балерина из Японии приехала в СССР в начале перестройки и с тех пор считает Россию второй родиной
В начале апреля на сцене театра «Русский балет», в котором японка Масами Чино работает с 1991 года и называет родным, состоится праздничный концерт в честь ее 55-летия. «Вечерняя Москва» побеседовала с юбиляршей накануне важной для нее даты.
В начале апреля на сцене театра «Русский балет», в котором японка Масами Чино работает с 1991 года и называет родным, состоится праздничный концерт в честь ее 55-летия. «Вечерняя Москва» побеседовала с юбиляршей накануне важной для нее даты.
— Масами, ваш выбор России как страны для получения балетного образования вряд ли был случайным?
— Конечно. Хочу только сказать, что мое знакомство с Россией случилось намного раньше. У нашей семьи есть историк, который нашел ценные сведения о наших предках. Так вот, еще в начале XX века мой прадед открыл во Владивостоке первый японский универмаг. Прабабушка работала при российском посольстве, немного говорила по-русски. Она дожила до 98 лет, и я помню ее вкусные угощения — блины, пирожки с капустой и мясом, испеченные в точности по русским рецептам.
Ну а балериной я стала во многом благодаря моей маме Томико, в девичестве Танигучи. Будучи исполнительницей японских танцев, она вдруг открыла для себя классический балет и создала в Токио небольшую районную балетную школу. Ее страстному увлечению не помешал даже брак с моим отцом, режиссером и сценаристом Кодзи Чино. Папа тоже был весь в искусстве, вот и я выросла в этой прекрасной атмосфере.
— В созданной мамой школе звучала классическая русская музыка?
— Конечно, и Чайковский, и Римский-Корсаков, и Стравинский. Помню, как ставили «Золушку» Сергея Прокофьева. Желающих танцевать фею набралось целых десять девочек! И все они выходили на сцену одновременно.
Нельзя было отказывать. В 50-е годы в Японии еще слишком остро чувствовалась недавно закончившаяся война, а балет дарил праздник...
Лючия Сухорукова: Без доверия в цирке делать нечего
В свои 10 лет я сделала серьезный выбор, ежедневно добровольно мучила себя упражнениями на растяжку, готовилась к разным конкурсам, а когда участвовала, никогда не оставалась без наград. Меня стали выделять среди прочих, потом похвалила мамина подруга, наполовину русская, она и посоветовала за профессиональным ростом ехать в Россию. Что я и сделала в 1985 году.
— Как раз в то время, когда ветер перемен в нашей стране только набирал силу...
— Да, Советский Союз еще был отгорожен от всего мира «железным занавесом». Через знакомых, какими-то обходными, хитрыми путями мама смогла получить туристическую визу на месяц.
Москва показалась мне спокойным и чистым городом, только длинные очереди удивили. В Японии очередей никогда не было. А здесь даже за своими любимыми пирожками мне приходилось подолгу выстаивать. Мама смогла показать меня в Московском хореографическом училище, да не кому-нибудь, а народной артистке СССР Софье Николаевне Головкиной. И сегодня удивляюсь, что я ей понравилась! Представляете, моими педагогами были такие знаменитости, как Ирина Юрьевна Сырова, Людмила Сергеевна Литавкина, Максим Саакович Мартиросян, Елена Львовна Рябинкина... И все занятия, а также проживание в общежитие — бесплатно!
— И с туристической визой на месяц вы смогли поступить в хореографическое училище и остаться на обучение?
Играю музыку из «Чебурашки»: японский дирижер уже 10 лет дает концерты в России
— Моя учеба проходила первое время наездами, с перерывами. Возвращаясь в Японию, я усиленно осваивала русский язык, продолжала заниматься у мамы. Но именно в России я поняла, что вообще ничего не умею, что все мои знания и навыки нулевые. И все-таки меня хвалили — за шаги, растяжку, вращения, за терпение и труд. Кстати, я научилась делать все 32 вращения классического фуэте, еще недавно исполняла. Сегодня далеко не все балерины могут этим похвастаться.
— Представляю, как вам тяжело было привыкать к новой жизни…
— Бытовые условия, конечно, смущали — душевые, где не всегда была горячая вода, панцирные скрипучие кровати… Но все эти не удобства забывались в окружении добрых, заботливых москвичей. Мне очень помогали! В 1988-м, в первый год своей самостоятельной жизни в Москве, я начала набирать вес: увлеклась сладостями.
Мои педагоги стали учить меня правильному питанию. Учитель по русскому языку Серафима Моисеевна регулярно баловала своими полезными салатиками. Сотрудница методического кабинета Зоя Александровна Ляшко, последние годы она была на должности директора в архиве училища, очень многое для меня сделала и многому научила. Я считаю ее своей второй — московской — мамой. Благодаря ей я умею готовить вкусный борщ, оливье, селедку под шубой, хачапури...
— А как складывалась ваша карьера после окончания хореографического училища?
— В 1989 году меня взяли в Московский академический Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. За тот год, который я там проработала, приходилось танцевать больше концертных номеров, сольные партии в спектаклях мне не доставались. Очень сложной оказалась подготовка к международному конкурсу в Варне. Все оргвопросы нужно было решать самостоятельно: подбор партнера, репетиции, костюмы, визы. Я еще и ногу подвернуть за месяц до конкурса умудрилась.
В это же время меня стал преследовать с неприличными предложениями чиновник из Госконцерта... Но черная полоса закончилась, как только я встретилась с руководителем «Русского балета» народным артистом СССР Вячеславом Гордеевым. Он пригласил меня в свою труппу, началась другая, интересная, счастливая жизнь. Мы ездили на гастроли в США и Европу, выступали на разных московских площадках. В 1991 году на конкурсе в Душанбе я заняла второе место. Мне никто не мешал, организационные вопросы больше не отвлекали. На заработанные гонорары в 93-м я купила маленькую квартиру у метро «Бауманская», а еще через два года поступила в педагогический институт.
Тогда я уже много танцевала в спектаклях, вот, например, в «Коппелии, или Красавице с голубыми глазами» (комический балет французского композитора Лео Делиба. — «ВМ») исполняла главную партию.
— Так же счастливо сложилась и личная жизнь?
— На праздновании новоселья у моей подруги я встретилась с молодым ученым-математиком Алексеем Овчинниковым, и уже через три месяца мы сыграли свадьбу.
Муж увлечен работой так же, как я. Он мне часто говорит, что ценит мою способность «не приставать с пустяками». А вот после рождения сына у нас было несколько сложных лет. Я быстро вернулась на сцену, Марк оставался с няней, но часто болел и пришлось ради него на четыре года уехать в Японию, к маме. И там, в маминой балетной школе, Марк тоже увлекся балетом. Мы вернулись в Москву с твердым желанием учить его в Московской государственной академии хореографии.
— А сегодня Марк Чино солирует в Большом театре.
— Он танцует ведущие партии в «Сильфиде», «Щелкунчике», «Шопениане». И моя невестка Екатерина Клявлина тоже на сцене Большого.
— И вы с творчеством не расстались...
— По возвращении в Россию я возглавила балетную школу при японском посольстве, еще целых 10 лет продолжала танцевать в «Русском балете», теперь там же преподаю. Я написала для японцев книгу о своей жизни в России. А поскольку времени появилось больше, мы с мужем купили дачу под Пушкино — теплый хороший дом. Хочу поскорее построить там русскую баню. Только вот что касается посадок растений, то тут я пока полный неуч.
Надеюсь, друзья подскажут. Мы любим собираться здесь на праздники — на Новый год и 9 Мая. Как видите, у меня для счастья есть все.