У поэтов, как известно, жизнь измеряется не годами, а написанными стихами. Уроженка Ульяновской области Светлана Ивановна Матлина за свою долгую творческую жизнь издала более 60 книг и многократно побывала в роли «респондента», т. е. того, кто дает интервью. В этот раз мы решили с ней просто побеседовать, отбросив официальные роли журналиста и респондента как «трафаретные». «Да и зачем повторяться? Лучше поговорим, а ты потом что-нибудь выберешь из моих рассказов, – предлагает мне С.И.; беседуем мы у нее дома за чашкой чая. – Вообще-то, я в этом деле специалист: только успевай записывать. Однажды мне даже разрешили проехать на поезде “зайцем” только потому, что я весь путь травила байки для проводников и машинистов». В разговорном жанре С.И. столь же разнообразна, как и в поэзии: мы проговорили с ней почти шесть часов, и на диктофон за это время «назвучало» на целый сборник – здесь и биографический очерк, и мистический рассказ, и забавные притчи, и вещие сновидения, и трагические случаи. Я выполняю просьбу Светланы Ивановны и делюсь самыми яркими вещицами из получившегося сборника. Хитромудрый ребенок – Мое самое первое детское воспоминание – как я качаюсь в зыбке, подвешенной за крюк в потолке. Вот раскачиваюсь, раскачиваюсь и падаю. И лежу на полу, пока меня не поднимут, потому что сама встать еще не могу. А потом еще помню, как я наблюдала за взрослыми людьми: какие они грубые, большие, как они некрасиво двигаются и жуют. Потом эти впечатления отразились в стихах: одна из моих книг называется «Куколки ангелов». Куколки – это люди, которые пришли из какого-то другого, тонкого мира и возвратятся туда же. И дети, наверное, еще просто не привыкли к грубым чертам этого мира… Я в своей семье была белой вороной: мать – учитель математики, ее сестра главный бухгалтер. Когда они хотели посмеяться, то просили меня посчитать до ста: у меня ведь напрочь отсутствовали математические способности. В школе я писала за всех сочинения, а одноклассники решали за меня задачки – такое вот взаимовыгодное сотрудничество. В Новой Малыкле Ульяновской области, где я родилась и жила до 5-го класса, работали две библиотеки. Я была хитромудрым ребенком: записалась в обе и еще завела формуляр на свою мать. Все взрослые книги брала на ее имя, объясняя библиотекарям, что маме, мол, некогда. Так я прочитала много того, чего бы мне никогда не выдали. Маму даже один раз наградили как самого активного читателя, хотя она в библиотеку совсем не ходила. Строки в золотистом сиянии – Мне кажется, я писала всегда. Стихи мне часто снились – я видела целые строки на белом листе бумаги в золотистом свете. Далеко не сразу я догадалась, что их надо поскорее записывать: после пробуждения они быстро улетучивались, оставалось лишь легкое музыкальное поствкусие, какое-то полузабытое чувство, которое словами не передашь. В детстве я считала, что так бывает у всех – что все могут писать стихи. Ведь это так просто: протяни руку и возьми, не ленись да записывай. И до сих пор я творю так: ложусь, закрываю глаза и жду светящихся строчек. Потом встаю и просто их заношу на бумагу или в компьютер. Когда мой сын Саша был маленьким, он подходил и спрашивал: «Мама, почему ты днем спишь?» Я отвечала: «Я не сплю, а работаю!» – сын надо мной смеялся, он думал, что я шучу. Во сне мне нередко приходили и сюжеты поэм, стихотворений, есть и прозаическая книга, которая так и называется: «Сновидения». Она целиком посвящена этому таинственному и до конца не познанному явлению. Ахматова позвала в Москву – Поэт, наверное, обязан обладать развитой интуицией, но у меня иногда это граничит с мистикой. Расскажу только один случай, но их на самом деле сотни: хватит на несколько книг. В 1989 году мне приснилась Анна Андреевна Ахматова, которая четко сказала: «Ты должна быть завтра в Москве!» Я проснулась, весь день ходила под впечатлением от сна, а вечером, когда вернулась с работы, собрала чемодан, бросила туда свою рукопись и поехала на ближайшем поезде в Москву. Меня близкие удерживали и уговаривали: дескать, куда ты? У тебя там ни знакомых, ни друзей! А я всё равно поехала. Выхожу с вокзала, вижу: станция метро. Решила направиться в редакцию «Молодой гвардии», где мои стихи уже публиковали. Но до редакции я так и не добралась: меня окликнули из стоящего автомобиля, сказали, что заждались уже. Я села в незнакомую машину, по дороге выяснила, что мы едем в гостиницу «Олимпийская» на 9-е Всесоюзное совещание молодых писателей. Там проводились семинары, обсуждали рукописи – собрались поэты с разных республик. Естественно, все зарегистрированы, только я одна «зайцем». Я посидела на одном семинаре, потом на другом – и думаю: «Ведь ночевать-то мне негде, мест в гостинице нет, надо ночлег искать!» Пошла по коридору, присмотрелась к одной двери – не тянет, к другой тоже, дошла до последней – меня как насосом туда. Постучала, а там сидит поэт Эдуард Балашов, который возглавлял отдел поэзии в одном из толстых всесоюзных журналов. Я ему сразу рассказала всю правду: что я никто, человек с улицы, ночевать мне негде, но у меня есть рукопись со стихами. А дело в том, что на обсуждение и рассмотрение своих текстов записывались заранее – там были отобранные делегаты со всех республик. Но Балашов вдруг проникся моей ситуацией, взял рукопись и ушел читать. А затем через какое-то время выходит и говорит: «Ваши стихи отдаем для публикации в журнале “Наш современник”, а вас рекомендуем в Союз писателей РСФСР!» Помню, я в тот момент подумала: «Вот тебе и Анна Андреевна!» Через Бейсова к Благову – Я с Петром Сергеевичем Бейсовым познакомилась во время учебы в Ульяновском пединституте. Он вел у нас древнерусскую литературу и был очень строгим преподавателем. На первом курсе я училась плохо: пропускала занятия, вся была погружена в поэзию. Как-то Бейсов меня даже выставил с лекции за то, что я вместо того, чтобы записывать лекцию, сочиняла стихи. Но зато потом мы с ним очень подружились, и он привел меня к Николаю Благову, который тогда был, что называется, в зените славы. Я отдала Николаю Николаевичу свою рукопись, но он поначалу почти не обратил на меня внимания: считалось, что девушка-поэт со временем обязательно уйдет с головой в семью, детей, и ей будет не до творчества. Я ждала около года хоть какого-то отклика, но в итоге пришлось забрать рукопись: он даже не взглянул на мои стихи. Однако затем именно Благов рекомендовал опубликовать мою первую книгу стихотворений «Звездопад» в Приволжском книжном издательстве (Саратов) – и я, конечно, очень благодарна ему за это. О моем сборнике «Лик души» Николай Николаевич отзывался так: «Эта книжка зазвучит тяжелыми медными звуками, которые создают неповторимую свежесть и непохожесть в женской поэзии. Стихи Матлиной сразу выделяются какой-то предельной серьезностью, значительностью…» «Сакура цветет»: сборник за одну звездную ночь – Под занавес нашей беседы расскажу забавную историю. В 2002 году накануне Дня города ко мне обратились мои друзья-поэты, которые, как известно, народ безденежный: а им хотелось и со стихами выступить на разных площадках, и попраздновать. И вот я ночью вышла на балкон, посмотрела на звезды и вдруг представила себя в роли японской дамы – гейши Йоко. Это единственное японское имя, которое мне пришло в голову – из-за знакомства с творчеством Джона Леннона, конечно. За одну ночь я написала 27 стихотворений о жизни и любви Йоко – и с утра помчалась к знакомому верстальщику. Уговорила его за сутки сотворить сборник тиражом 50 экземпляров, который на Дне города мои друзья-поэты успешно распродали. Вот так мы заработали себе на праздник… Стоит добавить, что Светлана Ивановна Матлина – не только поэт, но и замечательный художник. Дар рисовать открылся у нее после рождения дочери Анисии и целого ряда интересных мистических совпадений и событий – но это, наверное, тема для другой большой статьи. Евгений Сафронов, научный сотрудник Ульяновской областной научной библиотеки – Дворца книги Фото из семейного архива, автор: М.Г. Матлин
