«Физическая организация молодого Пушкина крепкая, мускулистая и гибкая, была развита гимнастическими упражнениями», — так описывали внешность поэта его биографы. Юлия Литвиненко Поэт Александр Пушкин был не только основоположником современного русского литературного языка, но также и весьма активным человеком, настоящим приверженцем здорового образа жизни. Так, наверняка мало кто знает, но именно Пушкин одним из первых в Российской империи открыл для себя бокс. Приверженец ЗОЖа Александр Пушкин вел классический здоровый образ жизни. Некоторые источники утверждают, что поэт начинал утро, как его литературный герой Евгений Онегин, — принимая ванную со льдом. А после регулярного посещения бани поэт с удовольствием мог нырнуть в сугроб или «остывал» в бочке с ледяной водой. Так, биограф Пушкина Павел Анненков следующим образом описывал поэта: «Физическая организация молодого Пушкина крепкая, мускулистая и гибкая, была развита гимнастическими упражнениями». Также приводится примерный распорядок дня Пушкина в Михайловском: «По ночам он, проснувшись, встает, садится за стол и пишет. Огонь в комнате его горит без перерыва. На свои прогулки Пушкин берет с собою железную фунтов на 9 палку, бросает ее кверху и ловит на лету или бросает ее вперед <…> Он любит стрелять в цель и часто стреляет из пистолета в расположенный за баней погреб, выпуская до 100 зарядов в утро», — говорится в книге литературоведа-пушкиниста Мстислава Цявловского. Он отмечает, что летом поэт с утра предпочитает окунаться в реку, а ледяную ванну принимает зимой. Любил боксировать… Некоторые источники сообщают, что Александр Пушкин был чуть ли не первым русским боксером. В подтверждение таких слов, как правило, приводится свидетельство князя Павла Вяземского, который вспоминал, что в 1827 году Пушкин учил его боксировать «по-английски». В то время Вяземскому было 7 лет, а Пушкин был хорошим другом его отца — князя Петра Вяземского. Поэта был частым гостем в доме Вяземских, где, судя по всему, и учил юного Павла. Как отмечают исследователи, при жизни Пушкина английский бокс не был распространен в России, в связи с чем не совсем ясно, почему Вяземский употребил это слово. Возможно, сам Пушкин шуточно называл свои уроки «боксированием по-английски», на деле показывая ребенку обычные русские приемы кулачного боя. Но существует версия, что поэт мог увлечься этим видом спорта по примеру своего зарубежного кумира — лорда Байрона. Например, его сосед и приятель Алексей Вульф отмечал, что Пушкин изучал Байрона «самым старательным образом» и даже старался усвоить себе многие его привычки. По мнению историка отечественных единоборств Михаила Лукашева, Пушкин мог начать боксировать сразу после выпуска из лицея — «очертя голову устремившись в ту бурную жизнь, которую вела определенная часть петербургской, в основном военной, гвардейской молодежи». Русская интеллигенция тех лет не жаловала ни какой-то малоизвестный бокс, ни русский кулачный бой, считая их грубой и варварской причудой иностранцев. Увлечение этим видом спорта рассматривалось как оригинальничанье или откровенное озорство. В те годы молодой Пушкин сблизился с лейб-гусаром, гулякой Петром Кавериным. В гусарской компании стихотворцу приходилось драться против немцев в загородном ресторане «Красный кабачок». Как пишет Лукашев, хотя Пушкин и был неплохо сложен и достаточно ловок, но вряд ли он мог противостоять взрослым мужчинам с мускулистыми руками ремесленников. «Единственное, что могло прийти ему здесь на помощь, — это приемы английского бокса», — отметил историк. Он обратил внимание на то, что основной техникой бокса был тогда так называемый прямой удар, т. е. удар, наносимый за счет резкого выпрямления руки в локте. Для русского же кулачного боя характерны удары с размаху. … и фехтовать Александр Пушкин неплохо сражался на рапирах. Он овладел искусством фехтования еще в лицее, где его обучал выдающийся мастер Александр Вальвиль. Так, некий прапорщик Федор Лугинин, который встречался с Пушкиным в Кишиневе в 1822 году, вспоминал, что однажды поэт нанес ему рапирой «удар очень сильный в грудь». Согласно свидетельствам, поэт — для личной безопасности — одно время носил железную 8-килограммовую палку, которой готов был огреть недоброжелателей. Сам поэт отмечал, что держит при себе палку «для того, чтоб рука была тверже». Ходьба Пушкин предпочитал прогуливаться по городу пешком и не раз доходил от Петербурга до Царского Села (а это около 30 км). В такие дни он рано утром выходил из города и уже к обеду являлся в Царское Село. После прогулки в царскосельских садах он точно так же возвращался домой. Во время работы над сочинением «История Петра I» поэт каждое утро ходил в какой-нибудь архив, и даже, переехав на лето за город, продолжал это делать. Верховая езда Поэт обожал лошадей и верховую езду. Порой он даже устанавливал своеобразные рекорды. Так, писал Пушкин, из Москвы в Болдино «500 вёрст, которые обыкновенно проезжаю в 48 часов». Кишиневские старожилы утверждали, что «бывали дни, когда он почти не слезал с лошади». Удовольствие от верховой езды Пушкин поспевал даже в стихах: «Как быстро в поле, вкруг открытом, Подкован вновь, мой конь бежит! Как звонко под его копытом Земля промёрзлая звучит!», — «Как быстро в поле, вкруг открытом…». 1828 «Ведут ко мне коня; в раздолии открытом, Махая гривою, он всадника несёт, И звонко под его блистающим копытом Звенит промёрзлый дол и трескается лёд», — Осень. IX. 1833 Физический труд Пушкин, как вспоминают современники поэта, также любил работать в саду. По словам его друзей, поэт сам копал грядки, рассадил множество деревьев и цветов. Он также участвовал в рытье пруда. Согласно некоторым источникам, дедушка поэта Осип Ганнибал сам испытывал страсть к садоводству. Так, у себя в поместье Михайловское он с удовольствием занимался огородничеством и садоводством. Более того, заложил в имении родовой парк. Помимо перечисленного, Пушкин также увлекался: коньками стрельбой из пистолета шахматами бильярдом плаванием борьбой
