«У них есть чему поучиться»: дрессировщики волков из «Уголка Дурова» рассказали о подопечных

Театр «Уголок дедушки Дурова» — единственное место в столице, где идут спектакли с участием дрессированных волков. О своих подопечных «Вечерней Москве» рассказали дрессировщики Поповы.

Считается, что волки плохо поддаются дрессировке, да и зрители в большинстве своем к серым хищникам особой симпатии не испытывают. Но дрессировщики театра «Уголок дедушки Дурова», супруги Сергей и Ирина Поповы, уже больше 15 лет работают с волками и все это время развенчивают стереотипы о них. О своих подопечных Сергей и Ирина рассказали «Вечерней Москве».

— Сергей, как и откуда вы пришли в «Уголок Дурова»?

— Я родился в цирковой семье. С животными я с самого детства, и, если честно, романтики в этом не видел и хотел найти себя в чем-то другом. Но остался и продолжил дело родителей. И сегодня я рад, что никуда не ушел. А в «Уголок дедушки Дурова» я пришел из цирковой компании Росгосцирка, когда Юрий Юрьевич Дуров возглавил театр и набирал новую команду.

— Цирковой и театральный жанры отличаются. Вам пришлось как-то перестраивать работу?

— Один из самых популярных аттракционов моего папы назывался «Сказка в цирке». Это был отдельный тематический номер, как в театре. И таких номеров было несколько. Отец относился к животным не как к инструментам в руках дрессировщика, а как к актерам. То есть жанр мне был хорошо знаком, и мы с Ириной оказались на своем месте. Но помимо искусства дрессуры в театре нужно владеть актерским мастерством. Нам дают уроки по этому предмету и хореографии для того, чтобы были под силу драматические роли: сегодня тебе приходится играть принца, завтра — маленького мальчика, а послезавтра — Карабаса-Барабаса. Вот это оказалось новым для нас.

— Как у вас появились волки?

— Мы никогда не думали, что будем дрессировать волков. Но однажды Юрию Юрьевичу Дурову привезли четырех волчат-девочек, и он предложил нам: «Не хотите поработать?» Все, кто в театре занимался волками, наотрез отказались брать девочек, заявив, что они проблемные…

— Они и правда проблемные?

— Мне с ними гораздо проще, нежели с мальчиками. Но в то время мы этого еще не знали… Мои родители пытались отговорить нас: мол, зачем вам это нужно? Волки не смотрятся на арене, они на любителя: это не милые собачки и не впечатляющие хищники вроде тигров или львов. Но мы решились и не пожалели об этом: волки оказались нашими животными.

Юрий Куклачев: Меня спас хирург с золотыми руками

— У нас в стране почти нет дрессировщиков волков. С кем вы консультировались перед тем, как начать работу с ними?

— Это было 16 лет назад, в то время даже в интернете было сложно что-то найти! Мы читали разную научную литературу, искали ученых и сообщества, где есть хоть какая-то информация…. И, перелопатив кучу книг, пообщавшись со «знатоками», которые, как потом выяснилось, оказались теоретиками, мы нахватались совершенно противоречивых знаний. В итоге нас всему научили... волки. Оказалось, что это вовсе не свирепые хищники, а трепетные создания, которые всего боятся. На них нельзя не то что кричать, а даже повышать голос, не говоря уже о том, чтобы поднимать руку! Они и в стае друг друга никогда не наказывают. Может, для кого-то это станет открытием, но волки — добрые животные, у которых грамотно распределены роли в стае. Так, если у обезьян вожак — тот, кто сильнее, то у волков — тот, кто мудрее. Волки любят всех детей: и собственных, и собачьих, и человеческих. Все, что написано у Киплинга в «Маугли», все правда! Они и о стариках заботятся. Когда волк заболевает и уже не может охотиться, остальные отрыгивают ему еду. А если кто-то из животных проявляет чрезмерную агрессию, то его могут выгнать из стаи. В этом случае он становится волком-одиночкой.

— И часто это случается?

— Нечасто, но каждый раз это трагедия для животного. У людей сложился стереотип о брутальности «волков-одиночек». На самом деле это — изгой. Одиночке повезет, если он найдет себе пару или его примут в другую стаю, ведь, во-первых, одному охотиться сложнее. Охота у волков — групповое действие, где один загоняет, второй выпрыгивает, третий нападает. А во-вторых, волки — социальные животные, которые сильно страдают от одиночества.

— Ученый Ясон Бадридзе, два года проживший в волчьей стае, рассказывал, что волки обладают телепатией. Вы замечали что-нибудь подобное?

— Много раз! Они подают друг другу сигналы взглядами, но это не мистическая телепатия, а бытовая. Знаете, такая бывает между супругами, которые прожили вместе всю жизнь и без слов могут понимать друг друга.

— Слышала, что волки часто пугаются резкого шума и света. Значит, из-за этого он может отказаться выполнять команды дрессировщика. Как вы с этим справляетесь?

— Нам повезло: мы не переезжаем с места на место. Ведь волки привыкают к определенному расположению зрительных мест и прожекторов. Но если что-то упадет или кто-то не вовремя выйдет на сцену, то они могут испугаться, да. У нас была волчица Василиса, которую мы часто водили на телевидение. Сначала она боялась, но со временем начала получать удовольствие от этих вылазок. Волки — очень тщеславные животные, любят внимание. Но даже с Василисой возникали проблемы. Так, одно время мы никак не могли понять причину ее паники после выхода на сцену. Оказалось, что в зрительном зале установили новые ионизаторы. Мы запаха не ощущаем, а она чувствует и пугается. Потом привыкла.

Справляться же с ситуациями, о которых вы сказали, несложно, потому что у нас несколько волков. Не захочет один — возьмем на сцену другого. А для них это болезненная вещь, поскольку волки — очень ревнивые создания. Вот есть у нас семейная пара — Пелагея и Степан. Они в одном вольере живут. И если взять на номер Степу, а Пелочку оставить, то она закатит «мужу» скандал, он это прекрасно знает, поэтому после представления заходит в вольер и не смотрит на нее. А она уже готова: с разгона припечатывает его к стене!

— А с чем связана такая реакция на новые предметы?

— Волки — неофобы (неофобия — страх перед чем-либо новым. — «ВМ»). Мы считаем, что они опасные хищники, которые воруют детей, а на самом деле... Это человек по отношению к волку — хищник, потому что он тысячелетиями охотится на него, причем делает это изощренными способами. В ход идут как яды и капканы, так и оружие. Отсюда и страх животных перед каждой новой вещью. Впрочем, у неофобии волков есть и плюсы. С теми же собаками порой бывает страшно гулять, потому что они все тащат в пасть и только потом думают, часто становясь по этой причине жертвами догхантеров. А осторожный волк так никогда не поступит.

— Ирина, в отличие от Сергея, вы не из цирковой среды. Где же вы с ним нашли друг друга?

— Сережа с родителями после гастролей во Франции приехал в Брянск. Родители уходили на пенсию и передавали Сереже номер. А я работала в видеопрокате рядом с цирком. И Сергей ходил ко мне в прокат, и мы обменивались фильмами. Так и начали общаться. Спустя несколько месяцев мы уехали на гастроли уже вместе.

— А почему вы решили погружаться в цирковую среду? Можно же было просто поддерживать мужа...

— Я не знаю цирковых семейных пар, где муж ездит по гастролям, а жена ждет его дома. Нет, цирк — это общее дело, ваш образ жизни.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы овладеть азами дрессировки?

— Немного. Мы в театр «Уголок дедушки Дурова» пришли с номером «Кошкин дом», и мне сразу дали ослика и кабана. А у меня никакого опыта работы с ними не было. Поэтому пришлось учиться в процессе. К счастью, у меня есть одаренный наставник (смеется). Азы можно рассказать и показать, но дальше нужно самому искать подход к каждому подопечному: все животные разные. Поэтому дрессировка построена на интуиции.

— Вы много лет воспитываете волков. А волки вас чему-то за это время научили?

— Они научили меня колоссальному терпению и спокойствию. Когда я родила дочь, то быстро почувствовала: она плачет, если я нервничаю. И теперь меня невозможно вывести из себя. То же и с волками. Что-то не получается — ничего страшного, попробуем еще раз. Знаете, мы с Сережей — эмоциональные люди, нас называют итальянской семьей. Когда мы ужинаем на даче, нас слышит вся улица! Хотя мы не ругаемся, а просто горячо обсуждаем что-то. А вот с волками я иногда шепотом разговариваю.

Ну и, конечно, они научили меня безграничной любви! Мне кажется, что так, как любят волки, ни одни животные любить не умеют.