Не преступный Сталин
«Сталин не ушел в прошлое — ОН растворился в будущем». - генерал Шарль де Голль.
Некоторые почему-то любят называть Сталина преступником, и если спросить, почему его так называют, то выяснится, что они не догадываются, что без приговора суда никого нельзя называть преступником. Упрямцы возразят, что, мол, был XX съезд КПСС, на котором Сталин был осужден.
Однако можно ли считать тот партийный съезд судом?
Конечно нельзя.
Во-первых, партийный съезд – это не суд, по определению, действовавшая на тот момент сталинская конституция не давала съездам вообще никакого правового статуса.
Во-вторых, на ХХ съезде никто никого не судил. В последний день работы съезда 25 февраля 1956 г., состоялось закрытое заседание для ограниченного круга делегатов, на котором первый секретарь ЦК Н.С.Хрущев выступил с секретным докладом «О культе личности и его последствиях». Доклад был опубликован в СССР только через 33 года – в 1989 году. [источники:1]
Естественно, никакой судебной процедуры эта полит-читка не предполагала, никаких процессуальных гарантий, никаких оценок доказательств и доводов, состязательности сторон не содержала. Просто один из соратников Сталина т. Хрущев исподтишка, по секрету решил оболгать своего великого предшественника в надежде утвердиться на месте вождя мирового коммунизма.
Эта выходка произвела совершенно противоположный эффект, обернулась большой трагедией для всего мирового коммунистического движения и нанесла тяжелейший политико-идеологический удар по авторитету Советского Союза.
Перебирая архивы тех событий, складывается впечатление, что вся антисоветская олигополия только и ждала этого момента, чтобы рассорить между собой руководство компартий разных стран, чтобы разжечь в партиях внутренние распри и раздоры, чтобы разделить монолитное пролетарское единство на местечковые ячейки «национального коммунизма». Ведь сталинская «идеология, как цементирующая система убеждений» была реальным фактором власти[2].
До 1956 г. никто никогда не ставил под сомнение лидерство СССР в международном коммунистическом движении. Выступление Хрущева породило ситуацию, когда во всех коммунистических странах и партиях перестали уважать Советский Союз. Многие, до этого момента вполне искренние коммунисты открыто поставили под сомнение идеи коммунизма – они просто утратили веру в искренность коммунистических вождей и в правильность коммунистического миропонимания. Низвержение Сталина, олицетворявшего собой коммунистическую идею, выбило почву из-под ног тех, кто положительно относился к СССР и коммунизму[3].
Завершая свое выступление на закрытом заседании съезда, Хрущев сказал:
«Мы должны со всей серьезностью отнестись к вопросу о культе личности. Этот вопрос мы не можем вынести за пределы партии, а тем более в печать. Именно поэтому мы докладываем его на закрытом заседании съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними наших язв».
В результате именно это и произошло – первой костью, которая была брошена на съедение антисоветским псам, стал именно этот хрущевский секретный доклад.
Доклад не был и не мог быть судебным вердиктом еще и потому, что весь от начала до конца он был секретным. И это тоже была феерическая глупость Хрущева. Как можно было рассчитывать на сохранение секретности, если доклад был оглашен публично, и его текст гулял по рукам неопределенного круга лиц. Официально он был разослан лидерам всех социалистических стран и секретарям Французской и Итальянской компартий на второй день после произнесения – 27 февраля[4].
Однако в действительности, текст был вброшен заранее, например, по воспоминаниям первого секретаря Венгерской партии трудящихся М.Ракоши, текст доклада был привезен ему 26 февраля[5].
Руководитель китайской делегации Чжу Дэ знал о содержании доклада как минимум за несколько дней до съезда[6].
Подписку о неразглашении доклада до его произнесения давал итальянец П.Тольятти[7].
Немец, секретарь СЕПГ В.Ульбрихт, слывший бОльшим сталинистом, чем сам Сталин, разгласил содержание доклада сразу по возвращении со съезда. Он опубликовал статью, в которой разъяснил немецким коммунистам, что теперь «Сталина нельзя относить к классикам марксизма»[8].
Этого ему потом долго не могли простить товарищи в обеих частях Германии.
Просочившаяся информация всколыхнула сторонников социализма по всему миру. В КПСС повалили запросы с просьбой разъяснить ситуацию. Но хрущевское руководство тупо молчало и лишь давало указания обеспечивать режим секретности. В результате 17 марта искаженные сообщения о закрытом заседании на XX съезде КПСС были опубликованы в буржуазных Рейтер, Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс и др. Коммунисты из всех уголков планеты требовали от КПСС объяснений. Никому и в голову не могло прийти, что был какой-то суд над Сталиным. Более того, хрущевское окружение столкнулось с резким неприятием любых антисталинских заявлений. Возникли массовые акции протеста.
Даже в оккупированной Германии стали демонстративно вывешивать портреты Сталина, украшенные цветами. 22 марта руководитель компартии Норвегии Э.Левлиена, направил в ЦК КПСС, запрос о том, почему из Москвы нет никакой реакции на сообщения, циркулирующие в западной прессе, «по поводу происшедшего»[9].
Шведские коммунисты в газете «Ню Даг» прямо обвинили Хрущева в том, что, он скрывает информацию от иностранных товарищей, «щедро делится ею с буржуазными журналистами, которые используют ее для распространения домыслов и небылиц»[10].
28 марта Хрущев поручил отделу ЦК по связям с иностранными коммунистическими партиями ознакомить с докладом деятелей зарубежных компартий[11].
Будучи ознакомленными ряд руководителей отказались передавать эту информацию своим подчиненным, как например, лидер коммунистов Дании А.Ларсен, заявивший, что это «вызовет в руководстве партии ненужные распри»[12].
Чехословацкий лидер А.Новотный направил Хрущеву ехидный запрос по поводу того, а какой конкретно круг лиц нужно знакомить со столь тайным докладом[13].
Потом с аналогичными запросами обратились и другие коммунистические лидеры. В связи с чем, заведующий отделом ЦК КПСС по связям с иностранными компартиями Б.Н.Пономарев подготовил типовой проект телеграммы с соответствующими рекомендациями о допуске к докладу «ответственных работников»[14].
Однако у Хрущева не получалось сохранять тайну в узком кругу. Он как-бы хотел, чтобы все узнали, но чтоб никто не знал. Такой паранойяльный подход никто не мог одобрить, особенно в странах, которые только приступили к реальному социалистическому строительству.
Председатель КПК Чжу Дэ и посол КНР в СССР Лю Сяо обратились в ЦК КПСС и даже коммунисты Греции, проживавшие в эмиграции в Ташкенте, требовали познакомить всех коммунистов с решениями ХХ съезда[15].
Но этого сделано не было, Хрущев казалось-бы понял, что совершил непростительную глупость, которую хотел бы поскорей забыть, и вычеркнуть из своей биографии. Конечно-же, он никого не собирался судить, ведь в случае суда над Сталиным он первым бы оказался на скамье подсудимых. Ведь именно ему — Хрущеву на его запросе о новых лимитах по выявлению врагов народа Сталин оставил пророческую резолюцию:
«Уймись, дурак…».
28 марта, когда Хрущеву стало окончательно ясно, что просто отмолчаться не удастся, в «Правде» была опубликована директивная статья «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма?». Но и эту статью нельзя считать ни обвинительным заключением, ни приговором. Это всего лишь официальное публичное подтверждение тайного доклада. Оно нисколько не повысило рейтинг Хрущева среди коммунистов.
Наоборот наиболее многочисленные компартии заявили об «особой позиции» по этому вопросу. В зарубежных компартиях нарастали раздоры и столкновения вокруг ниспровергателей сталинизма.
Политику Советского Союза там перестали считать единственно верной и непогрешимой. Это рикошетом ударило по всем руководителям компартий. Приверженность сталинизму припомнили А.Новотному, Г.Георгиу-Дежу, М.Ракоши, Червенкову, Э.Ходже. В большинстве партий развернулась борьба за власть, в ходе которой козырной картой внутренней оппозиции был доклад Хрущева. Существует немало доказательств того, что, например, венгерские (1956)[16], чехословацкие (1968), польские антисоветские восстания в значительной мере были спровоцированы спекуляциями вокруг хрущевского доклада.
Примечательно, что именно этот доклад положил начало теме преследования евреев в СССР. Эта интересная тема возникла благодаря издававшейся на иврите в Польше газете «Фольке Штимме». 4 апреля 1956 г. в ней появилась статья «Наша боль и наше утешение», в которой, со ссылками на хрущевский доклад, впервые было рассказано о репрессиях евреев в годы сталинизма.
Спустя два месяца после выступления Хрущева лидер Китая Мао Цзэдун, поняв какое разрушительное действие он оказал на всю мировую социалистическую систему, сказал:
«Никому из нас не хочется делать тот трюк, который был совершен Советским Союзом»[17].
КНР и КНДР официально не одобрили антисталинское выступление советского лидера. Не случайно, когда осенью 1956 г. обстановка в Восточной Европе накалилась до предела, Мао Цзэдун фактически обвинил в этом Хрущева, говоря, что «Ленин и Сталин были орудиями коммунистического движения в борьбе с империализмом, одно из этих орудий мы отдали империалистам и направили против себя»[18].
Это действительно так, 5 июня с подачи от Госдепартамента США «Нью-Йорк Таймс» напечатала полный текст доклада Хрущева. И с тех пор десталинизация является эталонной темой «всех независимых борцов» со всякой несвободой и тоталитаризмом во всем мире.
После этого для Хрущева сталинская тема была полностью исчерпана и закрыта. Он словно осознал, что всем, на чем он держится и всем чем располагал, он обязан Сталину. Он в спешном порядке свернул уже намеченный на лето 1956 г. Пленум ЦК КПСС по идеологическим вопросам критики «культа личности Сталина»[19].
В срочном порядке были даны указания по сворачиванию темы «культа личности» руководителям компартий Англии, Франции, Италии, Бельгии, Люксембурга и других стран[20]
30 июня 1956 г. было принято постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», в котором четко просматривается попытка загладить ошибку, смягчить нелогичности и несообразности доклада на XX съезде КПСС.
В последующем ЦК КПСС пришлось немало потрудиться, чтобы ликвидировать ущерб от «секретного» доклада. Для борьбы с «происками реакции» были задействованы все организационные, идеологические, финансовые и военные усилия. Расхлебывать пришлось десятилетия, чтобы «здоровые социалистические силы компартий овладели положением» и дали решительный отпор тем, кто «пытался клеветать на партию и вести дело к подрыву единства коммунистов»[1]. Пришлось даже согласиться, что в отдельных компартиях «культ личности» не только приемлем, но и очень даже полезен, когда речь идет о таких национальных коммунистических лидерах, как Мао Цзэдун, Ким Ир Сен, Чжоу Эньлай, В.Ульбрихт, Э.Ходжа, М.Торез, П.Тольятти, Д.Ибарури[21].
В последствии, Хрущев неоднократно официально дезавуировал свой доклад, расточая похвалы Сталину, которого он ни в коем случае не считал преступником. Уже на июльском Пленуме в 1957 г. сталинский министр В.М.Молотов с откровенным сарказмом припомнил Хрущеву его резкое вразумление, что тот вдруг стал «расписываться, что Сталин — это такой коммунист, дай Бог каждому»[22].
Потом Хрущев окончательно прозрел, «Мы нашего Сталина в обиду не дадим…», говаривал он. Оценивая работу своих подчиненных из ЦК, он вдруг совершенно нелицеприятно им заявлял:
«Вы все не стоите сталинского го*на…».
На встрече Нового 1957 года в присутствии дипломатического корпуса, собравшегося в Георгиевском зале Кремля там же, где и был сделан «секретный» доклад, Хрущев поднял бокал в честь генералиссимуса И.В. Сталина, а потом на приеме в китайском посольстве объявил, что «имя Сталина неотделимо от марксизма-ленинизма»[23].
Таким образом, главный обвинитель на съезде – «суде» против Сталина отказался от обвинения, которого фактически и не было.
А значит, Сталин не преступник.
Преступниками являются в основном те, кто его так называет в нарушение конституции и здравого смысла.
Источники:
[1] О культе личности и его последствиях: доклад первого секретаря ЦК КПСС Хрущева H.C. XX съезду КПСС // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 128-170.
[2] Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. London. 1962. P. 88.
[3] См.: Setton-Watson H. East-European Revolution. New York. 1956; Rotschild J. The Communist Party of Bulgaria. New York. 1959; Gasteyger C. Die feindlichen Bruder. Bern. 1960; Taborsky E. Communism in Czechoslovakia. 1948-1960. Princeton, N.J. 1961.
[4] Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 1. Оп. 2. Д. 18. Л. 116.
[5] Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы. М. 1998. С. 50.
[7] Бокка Дж. Пальмиро Тольятти. М.: Изд-во “Прогресс”. 1974. С. 502
[8] РГАНИ. Ф. 5. Оп. 28. Д. 422. Л. 17.
[11] Там же. Ф. 3. Оп. 14. Д. 12. Л. 71, 118.
[12] Там же. Ф. 5. Оп. 28. Д. 435. Л. 100.
[13] Там же. Д. 381. Л. 74-75.
[16] См.: Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы. М. 1998.
[17] Мао Цзэдун. О десяти важнейших взаимоотношениях (25 апреля 1956 г.) // Избранные произведения. Пекин. 1977 (на русск. яз.). С. 339-340.
[18] РГАНИ. Ф. 5. Оп. 28. Д. 403. Л. 86.
[19] Там же. Ф. 2. Oп. 1. Д. 188. Л. 4-30.
[20] Там же. Ф.3. Оп.14. Д.35. Л.4.
[21] Там же. Ф. 5. Оп. 28. Д. 415. Л. 165.
[22] Там же. Ф. 2. Oп. 1. Д. 239. Л. 27.
[23] Правда. 1957, 19 января.
https://artyushenkooleg.ru/wp-oleg/archives/1595