Маневры стратегической авиации США — против хуситов, но с прицелом на Иран

С 10-го по 20-е апреля истекает формальный срок ответа Ирана на «щедрое» американское предложение о переговорах относительно условий возобновления ядерной сделки (бывший СВПД). Всё это происходит на фоне прямого вызова, который политике Д. Трампа в отношении сектора Газа бросили йеменские хуситы.

Американцы двинули авианосную группу и перебрасывают стратегические бомбардировщики, но вряд ли именно хуситы являются тут главной мишенью. Это сигналы Ирану, и в Тегеране их должны прочитать правильно. Ситуация для иранцев становится, мягко говоря, не самой простой.

Архипелаг Чагос и угрозы Ирану

Авиабаза Диего-Гарсия (арх. Чагос в Индийском океане) является для США активом исключительной важности, если вести речь о стратегии военно-политического давления на Ближнем Востоке в целом и на Иран в частности.

Официально на атолл переброшено три «стратега», по данным неофициальным, уже целых семь. Семь В-2 Spirit — это, без преувеличения, много, тем более что туда перевели и четыре дополнительных топливозаправщика.

У иранцев имеется сильная, без всякого сомнения, собственная ракетная программа, но преодолеть до этой авиабазы нужные 4,2–4,5 тыс. км иранские системы пока не в состоянии. А вот американские В-2 Spirit и долетят до точки выгрузки в районе, к примеру, Маската, и, отработав, развернутся без особых проблем обратно.

Конечно, узкий канал Ормуза, как и в целом аравийскую акваторию и побережье, иранские системы в случае полноценного ответа накрывают полностью вместе с основными базами США в Катаре и Омане. Также у Ирана сохраняется «опция» очередного ответа Израилю как главному выгодоприобретателю (по логике ястребов Б. Нетаньяху) от американских ударов. Но нынешние израильские власти идут на обострение сознательно и готовы дать Израилю шанс претерпеть «тяготы и лишения», тем более что референдум на эту тему они проводить явно не собираются.

Такая переброска за неполный месяц до окончания сроков «послания от Д.Трампа к А.Хаменеи» означает подготовку к кампании военного давления, уже, что называется, на грани. Острота этой грани заключается в том, что Д.Трампу в свое время сильно досталось за его эпичный морской поход трех авианосных групп к берегам Северной Кореи. Получилось все настолько «не очень», что аналогично поступить в случае Ирана, где нельзя сослаться на наличие «безумца с ядерными боеголовками», уже не выйдет — в Иране нет в плане признанной международной повестки ни агрессивных безумцев, ни ядерных боеголовок. Все прекрасно понимают, что это противостояние разворачивается сугубо по линии США-Израиль-Иран.

Проблемой для США является не только близость баз на аравийском побережье, а также наличие контингентов (пусть и небольших) в Ираке. Еще стоит вопрос выбора цели. Либо нефтяная отрасль Ирана, либо объекты его ядерной программы. Судя по обрывкам дискуссий, которые разворачиваются в Вашингтоне, в США нет понимания того, какова может быть реакция на мировых рынках.

Мнения пока полярны. Удары по объектам ядерной программы выглядят на первый (правда, поверхностный) взгляд более рациональными, поскольку они не дают синергии на биржи, а сами объекты ограничены по числу. Но здесь немало своих сложностей. Если Бушерская АЭС — это побережье, то Исфаган и Натанз — это уже самый центр Ирана, а главный объект и главная цель в плане атаки на ядерную программу (Фордо) — это район г. Кум — уже практически север Ирана. До него расстояние по ударам стратегами почти предельное, а сам центр обогащения находится внутри скальных массивов (90-150 м под землей). Однако удары по АЭС «Бушер», очевидно, что создают критические угрозы экологии, причем всем соседям сразу, что сразу нивелирует тезисы новой американской администрации об «ответственном подходе к вопросам стратегической безопасности».

При таких вводных можно понять сомнения и колебания в Вашингтоне, и все же большая вероятность при таких условиях у атаки на нефтяную инфраструктуру Ирана с попыткой контроля судоходства на выходе в Индийский океан, хотя такой контроль — дело в океанской акватории, акт, больше направленный на медиа-сферу, чем на практический результат.

Фактор хуситов

Понятно, что тренироваться американцы сегодня собираются на движении йеменских хуситов. Делать это они могут безболезненно для себя и одновременно отрабатывая все аспекты кампании против самого Ирана.

Хуситам в данном случае категорически не везет, при этом они сами же заводят себя в ловушку, пытаясь за весь молчащий арабский мир бороться за сектор Газа. Они играют тут в две руки уже с ястребами иранскими (некоторой частью), но стратегически для них ситуация тупиковая. На уровне принципа движение очки, несомненно, набирает, но на уровне предметной и физической реальности, столь же несомненно, ставит себя и свое население (совсем не избалованное мирной жизнью) под серьезную угрозу.

И дело тут не только в том, что они цинично выбраны как объект тренировки, это было бы полбеды. Хуситы для Д. Трампа — это наследие администрации Дж. Байдена. Якобы это «Сонный Джо» подкармливал и ХАМАС, и Хезболлу, и хуситов, и иранскую ракетную программу.

С ХАМАС, Хезболлой и Ираном это откровенный перебор в плане нарративов, но весьма удобный для Д. Трампа и его компании управленцев. Однако в плане хуситов это почти правда — нормализация с этим движением и встраивание его в свои проекты, это стратегия бывшего советника по национальной безопасности Дж. Салливана. Именно он потратил несколько лет на это направление, ставил себе в заслугу участие в примирении Саудовской Аравии и движения. До 7-го сентября «Ансар Аллах», за исключением дежурной риторики, не делало и целенаправленных атак на Израиль и вообще получало сигналы о том, что их не забудут при реализации стратегии соглашений Авраама.

Дж. Салливан вообще считается у нас в медиа-сфере таким недалеким исполнителем, а между тем именно он несколько лет подчищал и убирал то, что делал в регионе другой его именитый коллега (по сути конкурент) Б. Макгерк, и строил действительно сложные комбинации. Но проблема в том, что теперь для Д. Трампа и его команды хуситы — это инструмент «ненормального Байдена», который при своем сонном правлении дал вскормить Иран и во всем якобы потакал Ирану. Хуситы здесь объект, а не субъект, но Д. Трампа эти тонкости уже не интересуют, и именно на несговорчивых йеменцах США собираются обкатать операцию против Ирана и ее обеспечение.

Иран в ответ на американское послание официально отказался вести с США прямые переговоры, логично заявив, что администрация Д. Трампа предлагает их вести под давлением и на неравных условиях. Вряд ли в Иране не понимают, что в США тезис о «равных условиях» не может быть воспринят в принципе, но и переговоры под таким медийным давлением на самом деле вести невозможно, если говорить о рациональных решениях по принципу взаимного выигрыша.

На непрямые переговоры Тегеран согласие дал. США в качестве посредника предложили Москву, что для Ирана стало неожиданностью, но неожиданностью, в которой первоначально не усматривалось негативного оттенка. В противном случае иранские спикеры по традиции взорвали бы эфир комментариями.

Не было сделано резких заявлений даже в том случае, когда в США официальный спикер К. Левитт по итогам первого прямого диалога Вашингтона и Москвы написала в публичном отчете, что: «Лидеры двух стран разделяют мнение о том, что Иран никогда не должен быть в состоянии уничтожить Израиль». Сказать в Иране ничего не сказали, но услышать услышали, поэтому Вашингтону в качестве дополнительных посредников были предложены ОАЭ и на крайний случай Катар.

Такая тишина не свойственна для Ирана уже с точки зрения внутренней политики, где ядерная сделка, как и любые темы, связанные с «суверенитетом», обсуждаются весьма бурно.

Резкий шаг только сделал прошлый переговорщик по заключению СВПД от 2015 г., а до недавнего времени вице-президент по стратегии Дж. Зариф, но это напрямую с темой посредничества Москвы не связано, а связано вообще в целом с ситуацией, где СВПД превращается сугубо в ирано-американские переговоры вне больших форматов вроде прошлого «5+1+МАГАТЭ».

При этом вполне можно понять этого тяжеловеса от иранской дипломатии, ведь если из ядерной сделки исключаются Китай и европейские страны (даже с посредничеством Москвы), то на другой стороне переговорного процесса будут стоять даже не США, а Израиль. Но Израиль априори не удовлетворят вообще никакие аргументы, кроме полного демонтажа объектов в Фордо, причем силами израильских же специалистов. Да и в этом варианте Израиль все равно скажет «мало». Здесь уже сам Д. Трамп, как, впрочем, и вся его бодрая духом команда, настойчиво и уверенно двигаются в тупик. Сделав де-факто Израиль частью переговорного процесса по иранской ядерной программе, США одновременно минимизируют шансы на ядерную сделку.

Предварительные выводы

В данном случае мы наблюдаем ситуацию в процессе, когда условия для результативных переговоров не только не создаются, но, наоборот, делается всё, чтобы они и не возникли. Очень сомнительно, что Д. Трамп найдет для себя (прежде всего) аргументы, чтобы как-то ограничить израильские аппетиты. В Израиле ведь тоже идут ва-банк, фактически списывая своих заложников и снова идя в сектор Газа. Д. Трампа уже надо дожать, и для Б. Нетаньяху игра стоит свеч.

Иран сейчас в некоторой растерянности, поскольку этот тупик им тоже очевиден. В этом плане у них еще есть опция позвать обратно Зарифа, чтобы использовать его наработки и опыт в отношении Евросоюза. СВПД можно ведь обсуждать и через посредников с США, и напрямую с ЕС, который с Трампом уже в откровенном клинче. Убедит ли это Трампа и Нетаньяху, вопрос, конечно, интересный.

Если движение хуситов продолжит атаки на Израиль, то шансы на удар США по Ирану в одном из двух рассмотренных вариантов вполне могут превысить 90%. При этом в самом Иране довольно распространено мнение, что раз ответные удары Израиля не привели к результату, то и кавалерийскую атаку США исламская республика выдержит. Однако у Ирана очень протяженные границы, и теперь у Израиля полная свобода маневра над Сирией и Ираком. Так что самоуверенность тут может сработать у Ирана как фактор негативный.

России категорически невыгодны удары по Ирану. Что по объектам ядерной программы, что по нефтегазовому комплексу. Хотя ряд умных людей и скажут, что рост цены на энергоносители выгоден. В моменте выгоден, а в плане реализации южного коридора не выгоден вообще. Договор о стратегическом партнерстве нас не обязывает за Иран воевать или противостоять США, но если есть хоть какие-то возможности этот сценарий развернуть, то это надо делать. Нет в настоящее время для России никакой выгоды и в том, что Д. Трамп рискует с иранской операцией (якобы быстрой) увязнуть, ровно так же, как его предшественники, которых он яростно критикует за дорогостоящие и бесплодные войны.

Узким звеном, которое тянет ситуацию к обрыву, сейчас является руководство хуситов. Влияние на него имеют Иран и Оман. Учитывая качество наших отношений с оманским султанатом, Москва вполне в состоянии либо организовать в Маскате что-то вроде переговорной конференции, либо вообще пригласить через тот же Оман представителей хуситов на переговоры уже в Россию. Это как раз и будет деятельным посредничеством по иранской ядерной программе.