При всех отличиях подходов России и Китая к решению широкого круга вопросов в самом важном подходы Москвы и Пекина совершенно одинаковые – в мире не может быть узкой группы государств, навязывающих свои интересы всем остальным. Мало сомнений в том, что в ходе нового визита в Россию председателя КНР Си Цзиньпина будут обсуждаться вопросы, имеющие стратегическое значение для всего мира. Среди подписанных двусторонних документов, само собой, окажутся надолго цементирующие наше стратегическое партнерство с Китаем. Возможно, будут найдены решения для практических проблем двусторонней торговли, на которые часто обращают внимание наблюдатели. Однако в первую очередь участие главы китайского государства в торжественных мероприятиях, посвященных 80-летию Победы СССР в Великой Отечественной войне – про ценности. Взаимное признание того, что разгром нацизма является центральным событием новейшей истории и главным материалом ценностного фундамента, объединяющего Россию и Китай в современной международной политике. И совершенно не имеет значения то, что для США и Западной Европы итоги Второй мировой войны уже не представляют особой важности. Не говоря уже о сказках, которые сочиняют в маленьких странах непосредственно к западу от российских границ. Для Москвы и Пекина имеет значение только то, что помогает им отстаивать свои интересы и двигать мир к более справедливому порядку в отношениях между государствами. Потому что любой мировой порядок – это не результат эфемерных «общих усилий», а продукт настойчивости совершенно конкретных держав. Способных объединить свои усилия на общей ценностной основе, но не забывать про национальные интересы. А в сентябре, как стало известно, президент России поедет в Китай, где примет участие в торжествах по поводу аналогичной годовщины уже «китайской» части Второй мировой войны. И важность этого визита также будет в том, что он подтвердит наличие у нашего сотрудничества с Поднебесной именно ценностной основы. Почему это важно? В первую очередь потому что практические интересы России и Китая очень часто могут быть совершенно разными. Более того, даже трактовки отдельных событий Второй мировой войны у нас, как пишут весьма осведомленные специалисты, часто отличаются. Что уж тут говорить об экономике или отношении к глобализации, где Россия и Китай выступают часто с совершенно отличающихся между собой позиций. Мы это очень часто замечали в прошедшие три года, когда конкретные китайские компании или банки отказывались работать с российскими партнерами, потому что боялись оказаться под ударом «санкций» со стороны США или в меньшей степени Евросоюза. Действительно, китайский бизнес намного больше любого другого остается включенным в систему, контроль над которой сохраняют американцы. Исправить проблему можно только самыми радикальными методами: разрушая всю систему связей, созданную Китаем после начала там реформ в середине 1970-х годов. Но это сильно ударит по китайской экономике, на процветании которой зиждется «контракт» между правящей коммунистической партией и населением КНР. Трудно представить себе правительство, которое отважится на такие эксперименты с собственным государством. Отличаются и подходы России и Китая к важнейшим вопросам отношений с Западом. Никто этих отличий не скрывает, они широко известны сравнительно начитанной публике. Стратегия России является военно-дипломатической и нацелена на принуждение США и Евросоюза к тому, чтобы они признали неспособность нас победить и пошли на переговоры. На этом пути мы с пониманием относимся к риску возможной эскалации и даже непосредственно военного противостояния с Западом. Прошедшие три года Россия была к этому морально готова, остается подготовленной и сейчас. Стратегия Китая иная – она сочетает экономику и дипломатию. В Пекине уверены, что их ресурсов достаточно для того, чтобы в перспективе вытеснить США с позиций глобального гегемона, не создавая угрозы прямого военного столкновения. Даже наращивая свое военное могущество, Китай не исходит из того, что будет неизбежно сражаться с силами США и их союзников. Такое отличие подходов, естественно, проецируется на тактические действия в отношениях с американцами и Европой. Китайцы постоянно создают у тех поводы для того, чтобы усомниться в решимости Пекина даже по самым принципиальным вопросам. Тем более что понимание самого смысла переговоров со стратегическими конкурентами у России и Китая может отличаться. Нравится нам это или нет, но российский подход является проявлением классической европейской дипломатии – он направлен на установление некоего постоянного статуса по итогам даже самой жесткой конфронтации. Именно так строилась вся европейская международная политика на протяжении столетий пока Россия принимает в ней активное участие: столкновение – постоянный статус на сравнительно длительный период, и так до следующего военного противоборства. А в период действия длительного мира мы полностью открыты к сотрудничеству с бывшими противниками. Китайский подход, как представляется, совершенно не обязательно видит переговоры как средство о чем-то договориться на продолжительное время. Весьма вероятно, что в Китае их воспринимают исключительно как решение тактических задач и проблем сегодняшнего дня. Поэтому, когда Пекин ведет переговоры с Западом на любом уровне, он исходит из необходимости решить свои проблемы сейчас, а не создать прочную основу для долгосрочных отношений. Природы конкурентных отношений никто при этом не отменяет – просто нужно избегать излишней конфронтации или действительно крупных рисков. А для этого можно идти на уступки, кажущиеся с российской точки зрения даже чрезмерными. Однако в самом важном подходы России и Китая являются сейчас совершенно одинаковыми – в мире не может быть узкой группы государств, навязывающих свои интересы всем остальным. Именно отсутствие такого искажения международной жизни в Москве и Пекине видят, как справедливый мировой порядок. Для России и Китая, как представляется, совершенно не работает западная логика, согласно которой уход одного государства-диктатора неизбежно означает замену его на другого. Китай и Россия естественно стремятся к расширению своего влияния и используют для этого существующие преимущества. Но обе державы не испытывают никакого желания становиться всемирным паразитом и брать на себя соответствующие обязанности. Иногда это создает проблемы, является причиной того, что доллар сохранит в предстоящие десятилетия характер мировой резервной валюты. Но такое поведение полностью отражает стратегическую культуру России и Китая, а поэтому рассчитывать на его изменение было бы совершенно бессмысленно. Эта стратегическая культура неизбежно подводит Москву и Пекин к выводу, что именно итоги Второй мировой войны должны оставаться главной основой мирового порядка. Во-первых, потому что благодаря им Россия и Китай сами добились наивысшего статуса в мировых делах и получили возможность влиять на ход мировой истории. Во-вторых, потому что тогда действительно велась борьба со злом – германским нацизмом и японским милитаризмом, не имеющим оправдания в глазах России или Китая. Слишком большую цену обе страны заплатили за Победу в 1945 году. И наконец, потому что международный порядок, созданный в середине прошлого века, обеспечивает максимум возможных прав государствам, невзирая на их размеры и военное могущество. Начинающиеся в Москве торжества по поводу 80-летия Великой Победы – это важный повод для России и Китая показать – себе самим и остальному миру – единство взглядов на наиболее важный вопрос прошлого. И современности, поскольку именно в великих событиях недавней истории мы находим основу для собственных представлений о справедливости. Тимофей Бордачёв
