Как наш «Руссо-Балт» приехал первым на финиш «Ралли Монте-Карло»

31 декабря 1911 года, когда все обычные люди готовились выпить бокал шампанского в честь Нового года, двое отчаянных мужчин на Московской заставе Санкт-Петербурга готовились отправиться в невероятное путешествие. Уже ставший к тому моменту знаменитостью автолюбитель Андрей Нагель и его партнер Вадим Михайлов собирались стартовать во втором «Ралли Монте-Карло». Причем они не просто собирались стартовать. Они собирались доказать всем, что российские автомобили и шины – не хуже того, что производится в Европах и Америках.

Два российских гонщика, единственные участники этого пробега от России, собирались проехать самое большое расстояние из всех участников ралли на автомобиле «Руссо-Балт» С24/55 с шинами «Колумб-Елочка» товарищества «Проводник».

Специальная комиссия проверила пломбы на двигателе (по правилам ралли его запрещалось ремонтировать во время пробега), столичные фотографы сделали фотографии надраенного до зеркального блеска автомобиля и героев-шоффэров на память. Дали старт, мотор чихнул, и…!

Так и хотелось бы сказать, что «Руссо-Балт» исчез в клубах морозного воздуха, устремившись к далекой Франции. Но сначала мотор чихнул так удачно, что Вадим Михайлов не удержался и сломал правую руку.

Как поступили гонщики далее? Сейчас бы экипаж, скорее всего, снялся с соревнований, мол не судьба и так далее. Но тогда времена были другие, поэтому Михайлов наотрез отказался оставаться в Петербурге, сказав, что управится со своими задачами и одной рукой. После этого «Руссо-Балт» все-таки отправился в путь.

А почему они поехали в такой странный день – аккурат под Новый год?

Да потому что во всей остальной Европе было уже 13 января, в том числе и в Монте-Карло. А ралли было затеяно так, что автомобили стартуют из разных городов и съезжаются в Монте-Карло примерно к одному времени. Так как из Петербурга ехать было дальше всего, то и стартовать «Руссо-Балту» пришлось раньше конкурентов. Ну а почему гонка состоялась зимой – тоже очевидно. Во-первых, потому что зимой сложнее, а значит интереснее. А во-вторых, зимой в казино Монте-Карло возникала пауза, так как не сезон. Надо как-то завлекать публику. А тут как раз автомобили появились в большом количестве. Так почему бы не устроить какие-то интересные автомобильные соревнования. Например, «ралли» - когда все приезжают в определенную точку финиша из своих городов, а победитель определяется, например, исходя из средней путевой скорости.

В начале 1912 года это ралли проводилось во второй раз. И если в первом ралли приняли участие два десятка автомобилей, то на этот раз заявилось более 80, а доехали до финиша 59 машин. В том числе «Руссо-Балт» Нагеля.

В итоге получилось приключение, достойное своего блокбастера, который, к сожалению, вряд ли снимут. Потому что по ходу гонки случилось полным полно таких моментов, когда хоть стой, хоть падай, хоть плачь, хоть смейся. Например, очень большой проблемой было выбрать правильное направление на развилке дорог. Потому что зимой, да еще когда стемнело, даже в городе на улице не встретишь никого, а уж в поле тем более:

«… Иногда ночью мы останавливались в недоумении перед раздвоением дороги, без всякого обозначения. Днем было бы видно, что одна из дорог ведет на ближайшую ферму, а другая настоящая - ночью же они казались совершенно одинаковыми. Мы ехали наудачу и, конечно, попадали в тупик. Я ставил задний ход, а Михайлов шел с фонариком и указывал, куда можно осаживать. И это - десятки раз…»

А что делать, GPS придумают еще через очень много лет! И даже карт нормальных не имелось. Да и попробуй разберись ночью, какая дорога, куда ведет, где-нибудь в псковской или прибалтийской глуши.

Само собой, досаждали снежные заносы и мороз. Потому что печки в автомобиле не было, а морозы стояли достаточно приличные: до – 19 по Реомюру, что в переводе на привычные нам градусы Цельсия составляет около – 24 градусов. Через снежные заносы «Руссо-Балт» пробирался так:

«Снежных заносов мы встретили три: первый от с. Рождествено до Луги - около 90 верст, второй от Изборска до Адзель - около 100 верст и третий в Германии у Мариенбурга, Элбинга и Диршау также около 100 верст. Все эти куски дороги пришлось проехать на первой передаче, лишь изредка, и на несколько сажен, удавалось включить вторую.

На второй передаче машина шла довольно ровно, рассекая снег по инерции, но на первой она ежеминутно старалась свернуть в сторону наиболее глубокого снега.

Приходилось иногда прямо останавливаться, так как не хватало больше сил тянуть за руль и я, в некоторых случаях, просил помощи моего соседа, который также вцеплялся в рулевое колесо и мы сообща выводили коляску на середину дороги. Особенно трудно было на Псково-Рижском шоссе, которое очень узко, а по бокам разложены камни, засыпанные снегом.

В Германии, ночью мы попали в снежную вьюгу - фонари освещали перед собою лишь белое пятно и ехать можно было только наугад, со скоростью верст 10-15 в час. Направление здесь можно было держать благодаря деревьям, посаженным у дороги…»

Ломался ли «Руссо-Балт» по дороге?! В общем и целом нет! С самой лучшей стороны проявили себя шины «Колумб-Елочка» товарищества «Проводник»:

«Ухода за шинами не было никакого - как они, все четыре, вышли с петербургским воздухом - так с ним же и едут обратно по железной дороге, вместе с автомобилем. Весь запас - четыре покрышки и восемь камер - остался нетронутым, а бутылка с сжатым воздухом нераспечатанной…»

А вот цепи, которые надевали на шины, чтобы ехать по гололедице, конечно, рвались. Из-за этого чуть было не пришлось прервать гонку, так как во Франции цепи порвались и ехать дальше не представлялось возможным. Хорошо, что рядом нашлась деревня, в которой с трудом удалось купить железную цепь у местного винодела. Более того, об этом эпизоде уже в наше время стали рассказывать легенду, что когда порвались все цепи, Нагель придумал надеть на колеса кожаные ремни с набитыми в них гвоздями, изобретя тем самым шипованные шины! Правда, в его воспоминаниях есть рассказ о том, как они пробирались сквозь туман, как они мчались сломя голову к финишу в Монте-Карло, боясь, что их обгонит стартовавший из Берлина Юлиус Бейтлер. Но в итоге Бейтлер их не обогнал. В том числе и потому что по дороге умудрился врезаться в воз с дровами.

На финиш в Монте-Карло «Руссо-Балт» Нагеля и Михайлова пришел первым! Это случилось в 11:23 8 (21) января 1912 года. Следом через несколько часов прикатил Бейтлер.

Увы, но правила ралли были таковы, что мало было приехать первым на финиш.

Средняя скорость «Руссо-Балта» составила 16,7 км/ч. Средняя скорость Бейтлера – 30 км/ч. Российский экипаж получил первый приз за сложность маршрута и выносливость, но общее место оказалось девятым. Потому что учитывались: средняя скорость, количество мест на автомобиле, вес перевозимого багажа, элегантность и чистота автомобиля.

И понятно, что по параметрам элегантности уставший после долгой дороги через российское бездорожье «Руссо-Балт» уступал, например, приехавшему из Гавра лимузину «Делонэ-Бельвилль»:

«Всеобщий восторг вызвало прибытие к финишу роскошного дубль-лимузина «Делонэ-Бельвиль» с внутренним управлением.

Пассажиры этого громадного экипажа, совершившего немалое путешествие из Гавра в Монако (1229 километров), во главе с владельцем машины Полем Менье, не производят впечатления усталых путешественников- автомобилистов, покрывших за какие-нибудь сутки добрую тысячу километров. Все они в количестве 8 человек (7 кавалеров и 1 дама) изящно, не по-спортивному одеты, в цилиндрах и смокингах и невольно кажется, что эта веселая и оживленная компания приехала не из-за туманных берегов Ла-Манша, а из театра или концерта…»

Поэтому, несмотря на то, что на финише «Руссо-Балт» был первым, в итоге он остался девятым.

Впрочем, Андрею Нагелю и Вадиму Михайлову все равно было чем гордиться. В Петербурге их заслуженно считали героями. Настолько, что Николай II наградил Андрея Платоновича орденом Святой Анны III степени. Через несколько месяцев, все на том же «Руссо-Балте» Андрей Платонович Нагель занял второе место на ралли Сан-Себастьян.

После этого славного автопробега Андрей Платонович успел до начала Великой войны принять участие еще в нескольких автопробегах и автопутешествиях, например, объехал на «Руссо-Балте» вокруг Средиземного моря. После революции он эмигрировал во Францию.

«Руссо-Балт» С24/55, на котором Нагель проехал от Петербурга до Монте-Карло, бесследно утерян в годы Гражданской войны

Русско-Балтийский Вагонный завод произвел с 1909 по 1917 годы 625 автомобилей «Руссо-Балт» разных типов. Форд только в 1909 году выпустил 7728 автомобилей, а в 1913-м – 126 тысяч. Увы, но когда вспоминают, что Российская империя до революции была пятой в мире по промышленному производству, то разница была именно такой: 625 автомобилей за 8 лет и более 100 тысяч машин в год. «Руссо-Балт» был хорошей машиной. Но это было штучное производство, способное произвести фурор в Монте-Карло, но так и не заполнившее улиц российских городов. И остался он только в фантастическом «Острове Крым», где Лидочка Нессельроде говорит об автомобиле семьи:

— Наш папочка предпочитает «Руссо-Балт», а, значит, плавное, размеренное движение, не лишенное, однако, стремительности.