Организация выставки к 80-летию Победы — дело не только незаурядное и важное, но и ответственное. С одной стороны, каждый художественный музей страны считает своим долгом такую выставку подготовить. С другой — есть желание сделать что-то особенное. Ранее не проговорённое, запоминающееся. С третьей — каждый музей в дни празднования Великой Победы не спешит делиться своими экспонатами, поэтому каждый вынужден удивлять публику собственными фондами, не прибегая к помощи музеев-партнёров.Со всеми указанными выше противоречиями и с дюжиной других столкнулась и севастопольская Российская галерея искусств (РГА), которая — как первый в стране создаваемый за последние 100 лет художественный федеральный музей — только формирует собственные традиции и ищет язык для диалога с публикой.Открывая выставку, специалисты РГА говорили, что одна из её задач — показать зрителю моменты исследования и создания картин, представленных в экспозиции, приблизив фрагменты работ мультимедийными средствами и сфокусировав внимание на отдельных их частях, на которые нередко зритель внимания не обращает.По скромному мнению автора этих строк, задача выставки всё-таки реализовалась в других нюансах, о которых я расскажу в нескольких тезисах.Образ и традиции в основанииНазвание выставки — "Победа. Образ — Традиция" — не похоже на многие названия выставок, открытых к памятной дате в Москве, Санкт-Петербурге и городах Крымского полуострова: "Слава победителям!" (Эрмитаж), "Оружие Великой Победы" (Тульский музей оружия), "Память священна!" (Всероссийский музей декоративного искусства) и т.п. При этом оно перекликается с названием выставки Российской академии художеств "Вера. Подвиг. Победа".Если на пьедестал возвести общее в этих названиях — Победу, то, выходит, в севастопольском основании останутся образ и традиции, в московском — вера и подвиг.Таким образом прослеживается диалектика через сотрудничество двух творческих учреждений страны, которое, как помнят севастопольцы, в марте 2024 года воплотилось в выставке "Десять".Диалогу между прошлым и настоящим помогают музыкальные отрывки из произведений М.И. Глинки, Д.Д. Шостаковича, П.И. Чайковского, а также реальные интервью с участниками Специальной военной операции: Алексеем Сачко (810-я бригада морской пехоты), Даниилом Беловым (БАРС-8), Александром Сафоновым (батальон "Спарта" им. А.С. Павлова).Не отходите от экранаВходя на выставку, нужно быть готовым, что на ней не встретить реальных, живых, подлинных работ живописцев. Особенность экспозиции — в её стопроцентном цифровом воплощении. Экспозиционное пространство заполнено горизонтальными и вертикальными, как экраны смартфонов, мультимедийными экранами, на которых одновременно демонстрируются фрагменты живописных полотен.Выставка состоит из 13 работ российских живописцев, запечатлевших Победу в разные отрезки истории нашей страны.Некоторые экраны не просто увеличивают отдельные фрагменты картин, но и на несколько секунд оживляют действие, создавая микрофильм в рамках того сюжета, который изобразил живописец. Разные фрагменты картины транслируются одновременно на все экраны в двух выставочных пространствах, создавая возможность изучать произведение всё время с новых точек образа. Но… не более двух минут: затем картинка сменится — и вам покажут "следующее" произведение искусства.Смелый шаг? Конечно. И к чести авторов выставки, этим приёмом они воспользовались очень аккуратно, не переходя ту грань, за которой движение картины станет напоминать неуместный комикс. Но всё-таки: зачем "оживлять" полотна, как бы к этому отнеслись авторы-художники?Как рассказала нашему изданию учёный секретарь РГИ Виктория Данилюк, сейчас многие музеи в России столкнулись с проблемой, что прежний язык выставок плохо доносит до зрителей главные смыслы: Победу, подвиг, веру, традиции, образы. Требуется новый язык разговора, который утвердится только в результате обратной связи музея и общества.Кроме того, в здании Российской галереи искусств, которое сейчас возводится на мысе Хрустальном, запланирован зал цифрового искусства. Он будет выглядеть почти так же, как и обсуждаемая в статье выставка, а расположится — не в традиционном выставочном пространстве, а в фойе галереи, где публика, окружённая цифровыми экранами, сможет ненавязчиво погружаться в атмосферу и пространство музея.Атмосфера присутствияКонечно, на этой выставке не удастся увидеть ни одну из представленных работ в её первозданных размерах. Про минусы этого приёма писать на будем. Плюс же в том, что увеличенные фрагменты на экранах действительно позволяют лучше донести акценты. Но всё-таки они значительно существенней работают не как средство исследования, а как инструмент создания атмосферы, работающий на уровне эмоционального восприятия.Хороший пример — известная работа Кукрыниксов "Конец", за которую в 1949 году художникам Куприянову, Крылову и Соколову была присуждена Сталинская премия I степени. Раскадровка сюжета с бункером Гитлера и атмосферой неминуемого краха нацистского режима, перенесённая на большие экраны, сразу захватывает зрителя и почти заставляет быть свидетелем последних часов агонии Третьего рейха.Также весьма удачно большие экраны работают с картиной современного российского художника Алексея Беляева-Гинтовта "Предрассветное". Художник собирает на холсте известный советский символ победы — красные звёзды, и, как до него Кандинский через сусальное, через золотой тон, возводит эти символы на уровень сакрального, неземного. В оригинале работа создана в довольно камерном формате 100х60 см. А вот перенесение её на большие экраны, заполняющие все стены выставочного пространства, действительно создаёт ощущение величия и сакральности. Без цифрового пространства так прочувствовать символику Гинтовта не получится, это факт.Увеличительное стекло ДейнекиСправедливости ради стоит сказать, что возможность увеличить фрагменты живописных картин пришла к нам не благодаря цифровизации. Больше двух десятилетий бывший директор Курской картинной галереи им. А.А. Дейнеки — Игорь Припачкин выдавал бинокли, чтобы посетители рассматривали работы Дейнеки, вглядываясь в технику мастера. Сам Припачкин был убеждён, что каждый новый взгляд на картины Дейнеки позволяет открыть в замысле и мысли художника что-то новое.Позволяет ли экран лучше рассмотреть технику художника, структуру его мазка? Только частично. Если исследовать живопись, то, вероятно, бинокль и личное соприкосновение с работой дадут более ценный результат.Раскадровки работ А. Дейнеки ("Оборона Севастополя", 1942 г.), П. Корина ("Александр Невский", 1942-1943 гг.) и С. Герасимова ("Мать партизана", 1943 г.) мне представляются наиболее ценной частью выставки "Победа. Образ — Традиция".Объединяет их то, что все три работы были написаны в годы Великой Отечественной войны.Дейнека, как писал искусствовед Игорь Голомшток, свои самые значительные вещи сделал в те годы. А "Оборона Севастополя", как писал Александр Дейнека в своих дневниках, вообще была его любимой работой.Создавая её, Дейнека как бы выпал из времени, он был всецело поглощён замыслом и изображением, затратив на эту работу небывало много сил. Он не писал карикатурных немцев, а изображал страшного врага, от которого не будет пощады, но которого побеждает сила духа русского солдата. Дейнека первым в XX веке в искусстве столь выразительно показал рукопашный бой — без прикрас и карикатур.Павел Корин писал "Александра Невского" также в разгар войны, когда шла битва за Москву, а советское правительство требовало от художников новых ярких образов прошлых побед. Вдохновлённый фильмом Эйзенштейна "Александр Невский" (1938), художник, прекрасно владевший иконописной традицией, создал образ русского князя уже на холсте. В 1943 году на выставке в Третьяковской галерее работа была с огромным воодушевлением принята как советской элитой, так и обществом.И, наконец, произведение "Мать партизана" (1943–1950 гг.) Сергея Герасимова также было почти полностью создано в годы Великой Отечественной войны и, завершённое в 1950-м, стало настоящим символом народного сопротивления и материнской стойкости. Известно, что Герасимов вдохновлялся реальными рассказами о подвигах партизан и мирных жителей на оккупированных территориях. В образе женщины-матери он воплотил всю силу народа, у которого не утрачено моральное превосходство над захватчиком.Все три описанные выше работы — родом из самого пекла войны. В них содержится вся наша правда, наш подвиг и наша Победа. Способен ли цифровой экран рассказать об этом, затронуть душу, заставить подумать, побудить на диалог?Мне представляется, что экран как инструмент передачи искусства сильно ограничен своей механичностью. Пока есть электричество, он работает, но выключишь рубильник — всё исчезнет. Открывая для своих посетителей формат цифрового искусства, сотрудники РГИ взваливают на себя двойную, если не тройную, ношу. Поскольку на каждый работающий механический бездушный прибор требуется значительно больше усилий по сопровождению, разъяснению и пропагандированию идей, которые транслирует механизм.Сергей АбрамовФото пресс-службы РГИ
