Серп и молот против креста и веры
Русские войска ещё выгоняли пинками французских прадедов нынешнего Макрона обратно в Париж, когда российский император Александр I подписал указ о возведении в Москве Храма во имя Рождества Христа Спасителя. Было это 25 декабря 1812 года. В том же месяце — декабре, но уже в 1931 году, по приказу уже советского правителя России Иосифа Сталина, символ христианской веры страны был варварски взорван.
Деньги на святыню собирали по всей Руси
Новый храм, по убеждению не только императора, но и всей верующей России, должен был стать зримым и действующим олицетворением всенародной благодарности Богу за то, что Он помог русским воинам освободить родную землю от французских пришельцев. Значит, проектировать его и строить должны были и лучшие зодчие, и лучшие мастера-каменщики.
Для определения «лучших из лучших» по указу императора был устроен открытый конкурс претендентов, который выиграл молодой шведский архитектор Карл Витберг. Идея настолько увлекла 28-летнего(!) зодчего, что ради нее швед-лютеранин добровольно даже принял православие (вот что «крест животворящий делает»!).
Работы начались 12 сентября 1817 года на Воробьевых горах — тогда, да и сегодня — самом высоком и видном месте Москвы.
На закладке символического «первого камня» присутствовал и император Александр I со всей дворцовой свитой и высшим духовенством. Место строительства было утверждено «высочайшим повелением» тоже не случайно: символ мощи русской армии и величия духовного единства русского народа должен был быть отчётливо виден со всех сторон города! Тем более, это место было символичным ещё и потому, что неподалёку находилась одна из загородных резиденций самого Александра. Но…
Затем решением Николая было изменено и само место строительства храма: с Воробьевых гор его перенесли на то место, где сегодня и возвышается его современный клон. Причиной такой резкой дислокации стало то, что рыхлая почва Воробьевых гор могла бы не выдержать огромную массу храма-новостройки, и тот, попросту, мог бы сползти в Москву-реку. Да и продолжать стройку века на греховном месте, где в результате непонятно куда исчезли «работные» деньги, было как-то не по-христиански. (Не знал, не знал Николай I, какую судьбу уготовит храму его уже советский приёмник — Сталин… Знал бы — может, и оставил всё как есть?)
Ну-ка дружно! Ну-ка вместе!
Продолжать строительство было поручено архитектору Константину Тону. Финансирование проекта по-прежнему шло из казны и от многочисленных добровольных пожертвований. Верующая Россия денег не жалела: купцы, промышленники жертвовали миллионы, простой люд — кто сколько мог, но суммы собирались внушительные; их перевозили специальным транспортом.
Известен случай: однажды в Сибири на экипаж с народными деньгами напала шайка грабителей. Когда их вожак узнал — какие и на что именно деньги везут перепуганные сопровождающие, то велел подручным к мешкам не только не прикасаться, но и добавить к уже собранным суммам все имеющиеся в шайке личные накопления. Никому из подручных даже в голову не пришло возмущаться; более того — до основного, уже охраняемого властями тракта, разбойники почётным эскортом сопровождали экипаж с богоугодными деньгами, охраняя их от других, многочисленных сибирских «коллег». Теперь понятно, почему Фёдор Тютчев был уверен в том, что иностранцу «умом Россию не понять, аршином общим не измерить»?
Очередная торжественная закладка храма состоялась уже в августе 1837 года (к 25-летию исторической Бородинской Битвы), а самое активное строительство было начато лишь спустя два года и длилось в общей сложности аж 44 года!
За это время проект подвергали многочисленным критическим атакам как со стороны профессиональных архитекторов, художников, историков, так и доморощенных «ценителей». (Сегодня таковых называют дремучим словом «блогеры» - авт.). Новостройку сравнивали со знаменитым мавзолеем Тадж-Махал (по-моему, очень даже почетное сравнение! – авт.), называли «самоваром», «памятником дорогостоящего бессмыслия» и т.д.
В критических замечаниях поучаствовал даже знаменитый русский художник-баталист Василий Верещагин, который впоследствии стал — одним из активных участников внутренней росписи Храма — наряду с такими же корифеями, как Василий Суриков, Иван Крамской, Виктор Васнецов, Илларион Прянишников, Владимир Маковский и др.
Ну, в самом деле: «умом Россию не понять!...»
Торжественное освящение храма состоялось 7 июня 1883 года, там была совершена первая в его истории литургия. В святых стенах прошли торжественные службы в честь открытия памятника Александру III, был назван новый патриарх всея Руси — Тихон… Никто из участников этих торжественных мероприятий, конечно, и подумать не мог о том, что тоже в июне месяце, но уже в 1896 году, в Санкт-Петербурге вице-адмирал В. П. Верховский подпишет приказ о начале строительства в Новом Адмиралтействе крейсера «Диана», который не только войдёт в историю России под именем «Аврора», но и перекорёжит её до чудовищных кровавых последствий, которые мрачной тенью обрушатся и на новую российскую святыню — Храм Христа Спасителя…
Которые тут Временные? Слазь!...
Холостой выстрел «Авроры», хоть и был действительно холостым по факту, по сути, залил Россию кровью и взаимной звериной ненавистью: «отец на сына, брат на брата!» Одновременно новая власть большевиков повела борьбу и с многовековой православной религией, варварски уничтожая церкви, храмы, соборы и памятники «ненавистного царизма». При этом идеологическое неприятие царского наследия никак не помешало революционным солдатам и матросам обеими руками грабить это самое вполне себе материальное наследие, в том числе церковное. Рядовые «революционеры» тащили по карманам, руководящая челядь – вагонами, составами, пароходами. То, что уже не помещалось в скороспелые закрома, безжалостно и варварски уничтожалось: «кончилась ваша власть!»
В 1918 году был взорван памятник Александру III, который был открыт и освящен в стенах храма в 1883 году. Взгляды победителей плотоядно устремились и на сам собор: уже в 1920 году в нём отключили свет и тепло в надежде на то, что и священники, и паства, не выдержав мрака и холода, сами забудут о молитвах и начнут обустраивать их новую, уже «мирскую» жизнь. Но вышло иначе: прихожане снова стали собирать деньги на поддержание своей святыни и тем самым сохранение в нем редких фресок, уникальной росписи, изразцов и всего того, что во всём мире всегда называли «культурным наследием». Храм снова обрел новую жизнь лишь на народные деньги, что, конечно, не понравилось лидерам Советской власти.
В 1922 году на 1 Всесоюзном Съезде Советов питерский большевик Сергей Киров громогласно объявил о необходимости возведения в Москве нового идеологического колосса — Дворца Советов, который должен был бы возвыситься над городом именно на месте Храма Христа Спасителя! То, что Киров лишь преданно озвучил решение уже входившего во вкус абсолютной власти Иосифа Сталина, было очевидно: сразу после этого заявления во всей советской России на несколько лет завихрилась оголтелая антирелигиозная кампания; в самом храме начали под видом «ремонта» демонтировать редкие фрески, сдирать с куполов обшивку, выламывать драгоценные мраморные панели… В качестве хоть какого-то юридического обоснования варварства в 1931 году в газетах была обнародована резолюция ВЦИК: «Ввиду отвода участка, на котором расположен храм Христа Спасителя под постройку Дворца Советов, указанный храм ликвидировать и снести». Всего несколько строк жирного типографского текста враз зачеркнули многолетнюю и трудную судьбу символа российского православия…
5 декабря 1931 года (роковой месяц для Храма! — авт.) ровно в полдень внутри, без вины приговорённого собора, громыхнул первый взрыв: безуспешно храм содрогнулся, но устоял! После второго взрыва уже начали рушиться пилоны и колонны; от чудесных скульптурных изображений ангелов отлетали головы, руки и крылья. В пыль превращались мраморные барельефы и горельефы; тракторами, собранными стахановскими методами на заводах, сдирались кресты с малых куполов. С них, тут же, уже на земле, многочисленные помощники, с воплями, начинали обдирать золотое сусальное покрытие… Жуть! Мрак! Стоны и плач верующих! И — радостные визги «победителей», умудрившихся и на этой безбожной вакханалии старательно набивать мешки и чемоданы бесценной церковной утварью: «Однова живём?»
Юрий Гагарин, будучи убежденным атеистом (на всех встречах после своего полета утверждал, что Бога нет, т.к. он его в космосе не видел – авт.), и тот, просмотрев в архиве редкие документальные кадры кремлёвского оператора Владислава Микоши о сносе собора, на одном из съездов ЦК ВЛКСМ вдруг громогласно назвал храм «жертвой варварского отношения к памяти прошлого!». От высоких оргвыводов Юрия Алексеевича спасла его историческая биография и триумфальный космический полет. Но более он никогда и нигде о судьбе Храма Христа Спасителя вслух не рассуждал: скорее всего, «беседу» в верхах с ним все же провели …
Веселись на гробах богохульники!
Рачительные большевики останкам убиенного ими храма нашли вполне рациональное применение: мрамором выложили полы в новых московских станциях метро, плиты с именами героев Бородинского сражения частично пустили на фундаменты новых номенклатурных жилых домов на Фрунзенской набережной, а большую часть разбили в добротную гранитную крошку, которой щедро засыпали дорожки городских скверов и парков. Особенно много ее завезли в парк им. Горького, где вдоль дорожек было полно пивных ларьков и рюмочных. Очевидно для того, чтобы расслабившиеся в них пролетарии более уверенно могли вечером добраться до своих новых квартир на Фрунзенской набережной.
P.S.
Помни своих, не забывай наших!
В 1988 году многочисленные члены созданной в Москве Общины Храма Христа Спасителя начали атаковать Кремль письмами с требованием возродить на историческом месте собор — к тому времени власти вместо так и не построенного чудовищного Дворца Советов умудрились на былых развалинах выкопать не менее чудовищный бассейн «Москва».
В 1994 году, на месте срочно закрытого бассейна, снова, на народные пожертвования, было начато очередное строительство некогда осквернённого святого собора.
19 августа 2000 года святейший патриарх Алексий II совершил очередное Великое освящение отстроенного храма. С тех пор Храм Христа Спасителя снова горделиво возвышается над мирской столичной суетой. Не зря в русском народе живёт поговорка: «Во времени подождать, у Бога есть что подать…»