Весна под конец мая взялась за ум, перестав чихать и кашлять мокрым снегом и лить за шиворот затяжные дожди, напуская на население и зелёные насаждения ночные и утренние заморозки. Даже солнышко стало веселее отсвечивать от золота храмовых куполов, рисуя озорные веснушки на лицах встречных молоденьких девчонок. Москва повеселела и смело выставила напоказ все свои богатства и прелести. Шёл я недавно с почти уже летним настроением по Большому каменному мосту. Вокруг были знакомые места, хотя многое здорово изменилось за последнее время. Вон «Дом правительства» на набережной. Стоит себе невозмутимо серая громадина, переварившая, как хищный монстр в своём чреве, не одно поколение виновных и безвинных, но неизменно статусных жильцов. Дом оставил себе на память о них мемориальные доски на своих пафосных фасадах. На углу — кинотеатр«Ударник», уже лет 15 закрытый. Помнится, в своё время там, помимо интересных фильмов, в буфете всегда имелось пиво «Московское оригинальное» завода имени Бадаева. Очень было это обстоятельство немаловажным для вечно дефицитной Москвы 70−80-х годов, тем более что билетёршей в кинотеатре работала соседка по коммуналке. С другой стороны дома — Театр Эстрады. Всё близкое и родное, ведь я жил когда-то совсем недалеко от этих мест, у метро Добрынинская. Самые приятные воспоминания вызвал не Дом правительства, а здание, находящееся правее, за Храмом Святого Николы на Берсеньевской набережной. Там размещалось Управление то ли «Союзконцерта», то ли «Росконцерта». Дело в том, что когда я был энергетиком Большой спортивной арены стадиона в Лужниках, мы с другими энергетиками объединились в некий дружеско-производственный союз, поддерживая друг друга возможностью подхалтурить по вечерам после работы. Так что большую часть концертов во Дворце спорта или на Малой спортивной арене я видел в те времена с рабочего места осветителя, у древней дуговой или более современной ксеноновой пушки освещения. А поскольку ведомости за конкретные концертные программы всегда была едиными для всех участников, то в общую очередь к назначенному времени собирались все, от артистов и музыкантов до техсостава. При социализме от каждого требовалось по его способностям и каждому воздавалось по его труду. Кушать все хотели, и любая очередь в те годы была делом святым, поэтому никаких исключений быть не могло. Большой каменный мост принарядился цветами, готовясь к 12-му июня.Фото: Владимир Голубков, личный архив Хорошо запомнилось однажды, как актёр Игорь Старыгин, в только что вышедшем фильме «д'Артаньян и три мушкетёра» сыгравший Арамиса, а в тот раз просто участник одного из концертов, громко восклицал на весь коридор, возражая: — Никакой Пугачёвой! Ну и что, что она торопится, у меня тоже времени нет. Не пускайте её! В очередь, в общую очередь! Но это же известная среда, там всегда процветали интриги. Прошла-таки в тот раз Примадонна раньше нас, кто-то её пропустил. А ведь позже пришла и стояла сзади нас, точно помню… Благодаря таким и подобным воспоминаниям места эти воспринимаются с интересом и теплотой. Здешнюю ауру не смогла смутить и распугать даже установка почти стометрового Церетелевского памятника Петру I, вытеснившего со стрелки острова яхт-клуб и эллинги байдарочников. Помню, как спортсмены-водники бунтовали и устраивали многочисленные митинги протеста. Кстати, насчёт теплоты — это вовсе не фигура речи. По подтверждённым данным температура воздуха на Балчуге в любое время года выше, чем в других местах столицы, как минимум на 1−2 градуса, это официально признанный Полюс тепла Москвы. Данный вполне научный и доказанный факт пока никто ещё вразумительно не смог объяснить. Та часть острова Балчуг (он же Болотный остров), ограниченная стрелкой и Большим каменным мостом, всегда воспринималась мной как нечто живое, но не вызывающее смятения чувств. А вот Болотную площадь, с другой стороны моста, я как-то сразу невзлюбил ещё с первого посещения. Здесь ощущалась какая-то тревога и неясное беспокойство. Уже позже я узнал, что именно здесь, на Болотной площади, с древних времён производились казни. Когда-то сложил тут свою буйную голову удалой атаман Стенька Разин, а потом, уже в Екатерининские времена, сотней лет позже, Емельян Пугачёв. Почему-то всегда раньше думал, что это происходило на Лобном месте у Храма Василия Блаженного, на Красной площади. Картину Сурикова «Утро стрелецкой казни» всегда считал подтверждением этого факта. Ничего подобного! Оказывается, на Лобном месте лишь однажды (1682 год) казнили старообрядца Никиту Пустосвята, это был единственный случай за всю историю. На Лобном месте лишь зачитывались царские Указы о казни или наказании, а осуждённого затем везли на «позорной» зарешеченной телеге на казнь сюда, на Болотную площадь. Похоже, поэтому и чувствуется здесь так неуютно и тревожно. Ещё бы, с этакой-то тёмной энергетикой! Зато другая часть Балчуга, в сторону стрелки острова, всегда казалась более уютной, не вызывая никакой настороженности! Сегодняшний вид на Обводной (Водоотводный) канал, разделяющий Замоскворечье с Балчугом (25 мая 2025г).Фото: Владимир Голубков, личный архив На Обводном канале, помнится, ещё в начале 80-х годов был пришвартован дебаркадер с рестораном «Бургас». Весёлое было место! Шумное, с хорошей кухней и демократичными ценами, с живой музыкой и цыганами… Балчуг славился подобными заведениями во все времена. А как же иначе, ведь сам Иван Грозный ещё в XVI веке повелел именно на Балчуге открыть первый в Москве кабак. Он так и назывался — «На Балчуге за Живым мостом». Позже, переехав в другой район, я в этом заведении уже не появлялся и лишь потом узнал, что ресторан сгорел. То ли цыгане так зажигательно пели, что он сам по себе воспламенился, то ли недовольные жильцы ближайших домов его подпалили.Жалко все же его, он был настоящей достопримечательностью района, и не только гастрономической! Кстати, вроде бы этот же дебаркадер еще в 70-е годы стоял недалеко, выше по течению, у Парка Горького. Но тогда это был пивной ресторан под названием «Пльзень». Пиво там было действительно чешским, а кружка стоила 28 копеек. Помнится, в 1971 году мы отмечали здесь поступление в институт. А позже наша студенческая компания устраивала здесь иногда после получения стипендии пивные соревнования. Да, без дебаркадера вид у Балчуга, пожалуй, уже стал не тот, Ивану Грозному пейзаж без кабака на воде точно не понравился бы. Вру, конечно! Мнение Ивана Васильевича, несомненно, авторитетное, но здесь было бы не ко времени. Просто от воспоминаний каша в голове иногда происходит. Болото, трясина, по-татарски звучит как «балчык». Этим словом всегда обозначались здешние места, оно и дало название рукотворному острову, когда в конце VIII века при углублении русла Москвы-реки прорыли канал для отвода воды. Так и образовался этот рукотворный остров прямо напротив Кремля. Думается, вряд ли этот ресторан на дебаркадере уцелел бы до нынешнего времени. Ведь эти места пережили вместе со всей страной и андроповское усиление дисциплины, и горбачёвскую Перестройку, и лихие 90-е. Сгинул бы в тар-тарары в любом случае, не оставив ни следа, ни головёшки. Зато вон какая странная штука появилась на набережной, давно хотел на неё взглянуть. Чтобы прочувствовать все нюансы высокого современного искусства, необходимо максимально понять, сблизится с ним… Фото: Владимир Голубков, личный архив В прессе писали, что это творение швейцарского художника Урса Фишера. Официально скульптура называется «Большая глина номер 4». Правда, в народе ходят и другие неформальные названия, подразумевающие продукт жизнедеятельности. Раньше творение стояло и будоражило умы и фантазию разноязычных народов в Нью-Йорке, а потом во Флоренции. Теперь вот четвёртый год радует местное население. Мнения и суждения, говорят, разделились, как это всегда и бывает в цивилизованном демократическом обществе. Кто-то, наверное, восхищен неимоверно. Если не полётом фантазии автора, то изгибами и непредсказуемостью линий творения. И главное — размерами. А кто-то строит гримасы и крутит какие-то фигуры у виска и в пространстве. Я человек не робкий, да к тому же любознательный. Поэтому не только не побоялся, но и потрогал изваяние, фотографируясь. Понюхал даже. Вроде ничем не пахнет. Хорошо, что сфотографировался, а то ведь вдруг уберут. Повезут радовать и приобщать к высокому искусству народы где-нибудь в Африке или ещё дальше. А так хоть фотка у меня останется на память. Знакомым потом, из тех, кто не успел побывать и лично лицезреть, можно будет показывать фото и интересоваться: что он видит, что тут изображено? В случае чего можно будет обвинять оппонента в отсутствии понимания высоких материй. Интересно же, это такая новая коллективная игра будет, увлекательнее «Мафии» или «Монополии». Столько разных и неожиданных мнений можно будет услышать! При взгляде на творение две мысли возникли в голове одновременно. Первая: если это скульптура или памятник, то почему на него голуби не садятся и не гадят? Даже на Пушкина, а он «наше всё», они садятся и гадят, ничего не стыдясь. Сам видел неоднократно. Бедный-бедный Александр Сергеевич! Ему критики и злопыхатели при жизни столь не досаждали наверное, как нынче эти голуби.Фото: Владимир Голубков, личный архив А на «это» не садятся, специально смотрел. Даже обычных следов не видно. Минут пять жизни потратил, наблюдая в раздумьях. Неужели считают, что сесть и сделать это для них ниже своего достоинства? Или, может, просто боятся? Тогда почему? И вторая мысль: какие всё же молодцы в этот раз устроители! Хватило мудрости поставить эту бесформенную большую кучу не рядом с гигантским Петром, а подальше от него. Иначе всё смотрелось бы совсем недвусмысленно. Посмотрел туда, в сторону стрелки острова и Петра, и в воспоминаниях сразу возродился прошлый аромат здешних мест. А он здесь всегда был своеобразный, незабываемый, его никакими сомнительным ассоциациями не испортить. Мы с женой всегда восторженно смотрели, как наши дети, тогда ещё совсем маленькие, трогательно морщили свои милые носики, вдыхая запахи, когда мы гуляли вдоль этих мест. Я хоть и не любитель сладкого, но здесь уже больше ста с лишним лет, с конца XIX века, находилась кондитерская фабрика «Красный Октябрь», в девичестве (до революции) «Эйнем». Жалко, что она теперь уже не здесь. Корпуса фабрики заняли кафешки, арт-объекты, всякая развлекуха и прочие культурно-зрелищные заведения. Запахи, конечно, уже не те, но память хранит эти ароматы, да и не только их. За двести с лишним лет существования острова всё здесь смешалось покруче, чем «в доме Облонских». Всё, включая ароматы, звуки и вибрации многих эпох. Но одно остаётся здесь неизменным. В любое время года здесь раньше, чем в других местах столицы, начинает пахнуть весной. Ведь на Балчуге температура воздуха всегда выше на один-два градуса....
Эту статью описывают теги: пешие прогулки,
Москва,
Балчуг,
Болотный остров
