Ход «Коньком»: новая версия балета Родиона Щедрина в Большом театре
На Исторической сцене Большого театра состоялась премьера балета «Конек-Горбунок» Родиона Щедрина в постановке молодого хореографа Максима Петрова и режиссера Антона Морозова. Музыкальный руководитель проекта — Валерий Гергиев.
Сказку в стихах «Конек-Горбунок» написал поэт, литератор, драматург Петр Ершов без малого два столетия назад, и сегодня уже нередко забывают об авторе, причисляя «Конька» к образцам фольклорного творчества. В 1864 году «Конек-Горбунок» впервые появляется на петербургской балетной сцене благодаря стараниям двух давних соавторов. Музыку написал Цезарь Пуни — мастер дансантных формул и гибких мелодий, поставил спектакль и сам сочинил либретто француз Артюр Сен-Леон, руководивший петербургской труппой, — поклонник образных изобретательных ансамблей. На балетной сцене появился национальный спектакль на русский сюжет, который позже, спустя три десятилетия, переработал Мариус Петипа. Через два года после премьеры, в 1866-м, «Конька» перенесли на подмостки Большого театра в Москве, где он жил почти столетие, до середины XX века, выдержал несколько редактур, а версия Александра Горского вошла в «золотой фонд» балетной летописи Первопрестольной.
В 1960-м Большой театр представил новенького «Конька-Горбунка» Родиона Щедрина — для молодого композитора балет стал дипломной работой. Да и Ершов написал сказку в свои студенческие годы, хоть и протекали они в совсем иную эпоху. Спектакль, поставленный Александром Радунским, в котором хореограф сам вышел на сцену в образе Царя, встретили благосклонно. Композитора тогда охватила любовная лихорадка — «Я поймал свою … неземную Жар-птицу», — говорил Родион Константинович. Плисецкая, исполнявшая роль Царь-девицы, позже не без гордости писала: «На титульных листах четырех балетов Родиона Щедрина стоит мое имя: «Конек-Горбунок» — Майе Плисецкой. «Анна Каренина» — Майе Плисецкой, неизменно. «Чайка» — Майе Плисецкой, всегда. «Дама с собачкой» — Майе Плисецкой, вечно...» Этот «Конек», согревавший детство моего поколения, украшал репертуар Большого театра до 1976 года. На границе тысячелетий кометой — всего десять показов — пролетел «Конек-Горбунок» Николая Андросова.
Промелькнуло еще четверть века — и вот в Большом театре вновь появился «Конек-Горбунок». Музыкальным руководителем постановки стал Валерий Гергиев, дирижером — Павел Клиничев. На первом премьерном показе оркестр повел Валерий Абисалович, передавая витальное дыхание мелодического рисунка, изобразительность музыкальных фраз, танцевальную пластичность форм, свежесть взгляда и интонаций, свет и радость.
Авторы либретто хореограф Максим Петров и ассистент постановочной команды Богдан Королек предприняли попытку вернуться к волшебной сказке Ершова и преуспели. Они возвратили «Коньку-Горбунку» титульное положение — теперь он редко покидает сцену, и поделили мир на реальный, где происходят действия объяснимые, и магический, наполненный чудесами и тайнами. «Выстроили» романтическое двоемирие — надежную основу многих балетных спектаклей. Логику сценического повествования продумали искусно, и балетная история оказалась понятна без пояснений либретто. Мизансцены спектакля по большей части выразительны, а вот танцевальный язык скромен, пластическая кардиограмма — ровная и лишена взлетов, всплесков, открытий. Максим Петров — экс-артист Мариинки, а ныне худрук Екатеринбургского балета — поиграл с образами классики (но этим сценам не хватает остроумия), не озаботился разработкой пластических портретов, сосредоточился на коллаже интермедий, слегка обозначил русские пляски вкраплениями дробушек, присядок, хороводов, что в принципе противоречит программно изобразительной музыке с ее мелодиями, основанными на скоморошьих напевах и национальном мелосе.
Нет русского фольклорного колорита и в красивых декорациях, рожденных фантазией художника Юлианы Лайковой. Впечатляют белоснежные сияющие гривастые лошадиные головы; огненная огромная Жар-птица (в спектакле участвуют артисты-кукловоды); парящий над подводным царством большущий кит. Сценография сделана со вкусом, освещена эффектно (художник по свету Константин Бинкин и художник по видеоконтенту Игорь Домашкевич), но показалась мне «не из той оперы». Под бескрайним звездным небом, не лишенным глянцевого налета, стоит разыграть сюжет об инопланетянах или космических пришельцах; в светло-серебристом пространстве комфортно бы чувствовали себя экзотические тролли, а пшеничное поле с одинокой избой и сеновалом, да и Серебряная гора, где обитают жар-птицы, отлично подошли бы для норвежских хуторян. Со сценическими одеяниями — та же история: на Иване и братьях — темные мешковатые костюмы, похожие на пижамы; на ярмарочной площади и в царской светлице суетятся мамки-няньки, горожане в одинаковых элегантных одеяниях, белых и свинцово-серебристых оттенков с красными вставками, словно в Град-столице собрались представители брендовых офисов, соблюдающие дресс-код. Поймите, я не о березках и лубочном балагане, не о сарафанах и кокошниках тоскую, но то, что получилось, — плохо корреспондируется с легкой ироничной веселой русской сказкой. Кстати, стилизованные кокошники, и тоже серые, были, а головки царских мамок украшали узоры плетеной сетки, упрямо ассоциирующиеся с «Ромео и Джульеттой».
Из лабиринта противоречивых задумок вывели спектакль солисты. Не имея развернутых пластических характеристик, лишенные ярких индивидуальных костюмов, исполнители создали понятные, живые образы — танцевали и играли легко, раскованно и азартно, в пылу вдохновения. Конек-Горбунок и Иван практически неразлучны. Они — чудаки, фантазеры, путешественники, собеседники. Прыгучий смышленый Конек Георгия Гусева, попавший в сказку через пылающий на занавесе пожар (неужели мир после взрыва?), открывает другу загадочные царства, где парят неведомые птицы, кружатся сирены и морские коньки. Безупречный виртуоз Владислав Лантратов партию Ивана станцевал с невозмутимым чувством юмора. Полетные прыжки, ювелирные «заноски» и лукавая улыбка «простака». Правда, Иван не так простодушен и наивен, как кажется, — он, пытливый весельчак, и на помощь придет, и соблазну противостоит. Царица дна (Юлия Степанова) и ее помощницы сирены, чьи движения словно размыты водой, так и не смогли оставить Ивана в своем подводном царстве, хоть и были близки к успеху.
Прелестна Анастасия Сташкевич в ролях Жар-птицы и Царь-девицы, двух персонажей авторы объединили в один образ — этот прием уже использовался балетной сценой. У всей девичьей стаи прекрасные ало-рыжие костюмы, которые действительно освещают все вокруг. «Вот полночною порой / Свет разлился над горой, — / Будто полдни наступают: / Жары-птицы налетают; / Стали бегать и кричать / И пшено с вином клевать». Птица Анастасии Сташкевич передавала острую пластику непринужденно и нервно, а ее Царь-девица в простом белом платье была резвой отчаянной девчонкой себе на уме, ловкой и непредсказуемой.
Царь Вячеслава Лопатина — обаятельный самодур, потешный и неказистый, капризный и недалекий. Танцев у него практически нет, но во всех игровых сценах правитель гомерически смешон. Он суетлив и ленив одновременно — даже на ярмарку «прибывает» на своей кровати. Мечтая о Царь-девице, с отчаянной надеждой решился на процедуру чудного омоложения, предложенное Ершовым, поверил, что необходимо искупаться в трех котлах: первом — «с водой студеной», во втором — «с водой вареной», в третьем — «с молоком, вскипятив его ключом». Но не вышло, и такого непутевого Царя стало жалко. Вокруг Царя вертится пышнотелая Ключница (в этой колоритной роли выразительна Анастасия Меськова), его мир из ложа и горы белых подушек охраняет Конюший, он же Спальник в костюме цвета крови (запоминающийся гротесковый образ создал Иван Поддубняк).
Вольный и бесшабашный эпилог оказался самой яркой и запоминающейся сценой спектакля. Иван уже искупался в котлах и вышел из них в белоснежном свободном костюме, расставшись со своей серой униформой. «Под занавес» спектакля Ивану и Жар-птице авторы подарили па-де-де с набором виртуозностей и возможностями открытого лицедейства. Анастасия Сташкевич и Владислав Лантратов провели финал с русским ухарством, лихим куражом и лукавым изяществом.
В сентябре на встрече с журналистами Валерий Гергиев объявил, что мечтает посвятить к 100-летию со дня рождения Майи Плисецкой новую постановку балета Родиона Щедрина «Конек-Горбунок». Юбилей не за горами — в ноябре. Мечта уже исполнилась.
Фотографии: Михаил Логвинов/Большой театр