«Мясорубка на Волге»: история одной из самых страшных речных катастроф, которую замалчивали десятилетиями

5 июня 1983 года на Волге случилась одна из самых страшных речных катастроф в истории СССР и мира, которая получила название «мясорубка на Волге». Круизный теплоход «Александр Суворов», который плыл из Ростова-на-Дону в Москву, врезался в Ульяновский (ныне Императорский) мост. В результате трагедии погибло большое количество людей, однако информацию о ней замалчивали десятилетиями. Что именно произошло в тот день — в материале «Вечерней Москвы».

До аварии

Всего на борту нового судна чехословацкого производства находилось 438 человек, включая членов экипажа и обслуживающий персонал. Кто-то наслаждался видами на берега Волги, часть людей отдыхала в каюте, кто-то танцевал на дискотеке. Однако большое количество людей отправилось на верхнюю палубу, так как там намечался кинопоказ.

Капитан корабля спал в своей каюте, готовясь к ночной смене, а судном в это время управляли штурман Евгений Митенков и рулевой Андрей Уваров. Они с самого начала ввели судно не в тот пролет, но подозревать неладное начали уже в непосредственной близости к мосту. На мосту при этом из-за халатности не были включены сигнальные огни, а время уже было поздним — 22:30. Когда Митенков заметил мост, он связался с диспетчерской и уточнил, сможет ли корабль пройти под этим сооружением, на что получил отрицательный ответ. При этом штурман по какой-то причине ничего не предпринял.

Тем временем большинство пассажиров продолжали развлекаться, не замечая того, что происходит за бортом. Лишь некоторые из них заметили приближавшийся мост. Одна из пассажирок рассказывала, что обратила внимание на то, что мост висит слишком низко. Однако подруга ее успокоила, сказав, что он, скорее всего, разводной.

Столкновение

Примерно в 22:45–22:50 пассажиры, находившиеся в каютах, услышали глухой гул и скрежет и почувствовали сильный удар. Судно, шедшее со скоростью 25 километров в час, врезалось в Ульяновский мост. Верхнюю палубу, на которой в тот момент находилось около 200 человек, полностью срезало — будто ударом мачете. Люди, поднявшиеся из кают и с нижних палуб наверх, увидели страшную картину: лестницы были залиты кровью, верхняя палуба представляла собой металлические обломки, повсюду валялись оторванные конечности, были слышны истошные крики и плач.

Ситуацию усугубило и то, что в момент удара по мосту проезжал груженый товарный поезд. Он сошел с рельсов, а вагоны завалились один на другой, из-за чего прямо на корабль и его пассажиров начали сыпаться бревна, мешки с зерном и уголь, пыль от которого попадала людям на раны.

По официальным данным, в катастрофе погибли 176 человек, включая штурмана Митенкова и рулевого Уварова. Однако выдвигались теории о том, что количество жертв могло достигнуть 300 человек, так как теплоход был перегружен из-за того, что на борту находились «неофициальные» пассажиры, которые попали туда благодаря связям.

На место трагедии тут же были вызваны все службы: медики, следователи, силовики. По их воспоминаниям, на всех палубах было огромное количество тел, ступить было практически некуда. Оставшихся в живых отправляли на берег вместе с багажом, а тела погибших еще в течение месяца искали в водах Волги. На помощь приходили местные рыбаки и суда, находившиеся поблизости. Ликвидаторы аварии трудились пять дней подряд, разбирая завалы и спасая людей.

Версии случившегося

Следствие сразу же выдвинуло версию о том, что штурман Митенков и рулевой Уваров находились в нетрезвом состоянии, так как 5 июня у повара был день рождения, который отмечали всей командой. Однако экспертиза эту версию опровергла: алкоголя в их организме не было обнаружено.

Затем появилась другая версия: Уваров в силу своей неопытности не смог понять, куда нужно было направить лайнер. Но и эту версию отвергли, так как прямо по ходу судна на сваях моста был огромный указатель с надписью «Вход», которую было видно даже в темноте. К тому же береговые службы передавали радиосигналы и запускали сигнальные ракеты.

Высказывались предположения, что рулевого и штурмана могло сбить освещение будки часового на мосту. Когда они засомневались в правильном курсе теплохода, то увидели огонек железнодорожной будки и направились в ту сторону, считая, что идут в нужный пролет. Ситуацию осложнило и то, что на мосту из-за халатности железнодорожников не были включены сигнальные огни. К тому же сообщалось, что Митенков был слишком увлечен чтением книги, из-за чего не обратил должного внимания на это.

Также мать Уварова утверждала, что на его теле были обнаружены серьезные раны, как будто перед аварией его сильно избили. Это породило версию о том, что перед катастрофой на теплоходе произошла какая-то потасовка, в ходе которой рулевого порезали ножом.

В конечном итоге виновниками посмертно признали Уварова и Митенкова, а также выжившего капитана судна Владимира Клейменова. Дочь Клейменова была уверена, что настоящим расследованием никто не занимался, а из ее отца сделали козла отпущения, так как не брали в расчет его 25-летний стаж работы и многочисленные премии и благодарности. По ее словам, Клейменов после аварии вытащил из воды и посадил в шлюпку трех женщин, которых потом отвез на берег, однако они в суде заявили, что капитан их не спасал. Он хотел вернуться на теплоход, но врачи настояли на госпитализации из-за перелома ребер. На суде ему поставили в вину то, что он якобы не выполнил инструкции для экипажа по спасению людей во время аварии и оставил свое судно в бедствии, рассказывала дочь капитана.

Клейменова осудили на 10 лет за халатность и неумение обеспечить дисциплину на судне. Он признал свою вину лишь частично: капитан подтвердил, что недостаточно контролировал исполнение Митенковым вахтенных обязанностей. Первые три года Клейменов сидел в Ростове-на-Дону, а затем еще два года отбывал наказание в спецпоселении. Его освободили досрочно, так как состояние здоровья Клейменова сильно ухудшилось: он был гипертоником и практически жил на таблетках. До конца жизни капитан так и не смог добиться своей реабилитации, однако ощущение причастности к катастрофе не оставляло его и мучило до самой смерти. Клейменов скончался от инфаркта спустя всего несколько месяцев после освобождения.

Замалчивание катастрофы

Исходя из донесения начальника УВД Ульяновского облисполкома Виктора Иванова, которое хранится в местном архиве, правоохранителям дали задачу ограничить распространение информации о случившемся, особенно среди иностранных граждан.

В том числе это касалось радио и телевидения. Фотоаппараты и камеры изымали как у репортеров, так и у местных жителей. Пленки засвечивали или рвали. Единственным упоминанием о катастрофе в СМИ стала небольшая и крайне сухая заметка в газете «Ульяновская правда».

— От Центрального комитета КПСС и Совета министров СССР. 4 июня (дата в газете была указана с ошибкой, так как авария произошла 5 июня — прим. «ВМ») сего года на Волге, вблизи города Ульяновска, произошла авария с участием пассажирского теплохода «Александр Суворов», повлекшая за собой человеческие жертвы. Центральный комитет КПСС и Совет министров СССР выражают глубокое соболезнование семьям и родственникам погибших, — написали в газете.

Вторая заметка появилась 28 июля и была посвящена преодолению последствий аварии, а третья — суду над виновными. Подробности аварии стали всплывать только спустя годы. В 2008 году теплоход «Александр Суворов» был восстановлен и вновь введен в эксплуатацию. Он до сих пор совершает круизы, перевозя людей, которые, возможно, даже не знают о страшной трагедии, произошедшей более 40 лет назад.