2 июня Александр Лукашенко вылетел в Китай, а 4 июня вернулся в Минск. Сообщалось о его встрече с «деловыми кругами» и председателем КНР Си Цзиньпином. Каковы были результаты визита Лукашенко? Как его приняли в Пекине? Завидует ли Путин Лукашенко Си? На эти вопросы Юрия Дракохруста в эфире Радио Свобода ответил китайский ученый, магистрант кафедры «Китаеведение» Лейпцигского университета Алексей Чигадаев. — Лукашенко неоднократно подчеркивал особую теплоту встречи с китайским лидером. Во время встречи он поблагодарил за прием «у себя дома», а затем заявил, что это была «семейная встреча в узком кругу. Не официальная, не рабочая, семейная». Однако сообщается, что встреча состоялась в официальной резиденции Чжуннаньхай. Если использовать американские и российские аналогии, то это больше похоже на Белый дом и Кремль, чем на личный дом лидера. Было ли место, где принимали Лукашенко, знаком особой чести, оказанной ему? — Автократы говорят то, что считают нужным. Чжуннаньхай действительно является официальной резиденцией Си Цзиньпина. Практически все встречи с зарубежными лидерами проходят там. Было бы удивительно, если бы Си действительно принимал Лукашенко у себя дома. Если обратиться к китайским источникам, то они трактуют встречу как дружескую, а не семейную. Но это стандартное китайское клише, которое используется при визите лидера любого иностранного государства. Формулировки китайских пресс-релизов не отличаются разнообразием, все они примерно одинаковы. Китайцы просто меняют имя гостя, дату и время, название страны и выдают стандартный шаблон, что лидеры двух стран обсуждали двусторонние проблемы, проблемы многополярного мира и осуждали односторонние санкции. Говоря о «семейной встрече», Лукашенко говорит не от лица Китая, а от лица белорусов и всего мира: «Мы с председателем Си — лучшие друзья». Это пропаганда, направленная на внутреннего потребителя и весь остальной мир. — В предыдущем интервью «Свободе» вы так описали сверхзадачу Лукашенко, в том числе и в отношениях с Китаем: не просто получать, и, может быть, даже не так много денег, а присутствовать, не выпадать из повестки дня, не давать людям забыть о себе. Сегодня в Китае его пригласили приехать в конце года на саммит ШОС и на парад в Пекине в честь окончания Второй мировой войны. Удается ли Лукашенко оставаться в повестке дня такими визитами, как сегодня? — Да, думаю, имеет. Как говорится, размер имеет значение. В Беларуси чуть больше 9 миллионов жителей. В одном только Пекине — 21 миллион. По меркам Китая Лукашенко — мэр среднего города. Поэтому то, что ему удается не отставать от Си, — это большое достижение. И приглашение Лукашенко на парад означает, что он остается в повестке дня. Он часть внешней политики Китая, потому что Беларусь все-таки суверенная страна, у нее есть голос в ШОС, в ООН. В ООН она имеет такой же голос, как многомиллионные Филиппины и Индонезия. И если Китай внесет какую-то резолюцию в ООН, то и у Беларуси будет голос. — Вы отметили, что по итогам нынешнего визита Лукашенко никаких решений принято не было, как он сам сказал, «договорились активизировать отношения». Когда он встречается с Владимиром Путиным, обычно какая-то конкретика все равно озвучивается. А здесь — ни одной. Почему? — «Семейный формат» не предусматривает обсуждения конкретики. И это не только у Лукашенко. Некоторое время назад, перед встречей Си с Путиным, министр энергетики России заявил, что после встречи не будет никаких новостей о газопроводе «Сила Сибири» — одном из главных проектов сотрудничества РФ и КНР. Здесь примерно то же самое произошло, когда было сказано, что это «семейная встреча». Что лидеры попьют чаю, пожмут руки и разойдутся. — И хватит ли этого им обоим? — Да. В августе прошлого года премьер Госсовета КНР Ли Кэцян посетил Беларусь. Тогда был подписан поистине огромный пакет документов. А в этом году, по последним данным, экспорт из Беларуси в Китай вырос почти на 10%. Наверное, невозможно каждый год принимать новые масштабные проекты. Насколько я понимаю из сообщений по итогам нынешнего визита Лукашенко, к его следующим визитам в Китай в этом году будет подготовлен пакет новых соглашений. И это будут официальные визиты. — На встрече прозвучало несколько политических заявлений. В частности, Си сказал, что обе страны должны противостоять гегемонии и запугиванию, отстаивать международную справедливость и правосудие. А Лукашенко в свою очередь заявил, что главная черта нашего времени — «беспрецедентное давление Запада на нас, в первую очередь на Китайскую Народную Республику». Что следует из этих заявлений? — Это риторические слова, которые пришлось произнести. Они отчасти соответствуют китайским нарративам, это те выражения, которые сейчас использует китайская пропаганда, китайский МИД. Теперь они имеют смысл и с китайской стороны, потому что Пекин тоже сейчас находится под санкциями и давлением США. Не только Беларусь, но теперь и Китай. — Как относится Москва к ухаживаниям Лукашенко за Китаем? — Да, здесь есть некие резиновые «красные линии», которые проверяют Китай и Россия. И здесь есть две пары: Россия и КНДР, Китай и Беларусь. Для России Беларусь — часть единого союзного государства. У Китая и Северной Кореи тоже очень тесные отношения, в том числе в военной сфере. КНДР на 99,99% зависит от импорта из Китая. Но, как мы видим, Россия достаточно интенсивно развивает отношения с КНДР. И Лукашенко, и Ким Чен Ын понимают, что два-три союзника лучше, чем один. А Ким продает оружие России за нефть и другие выгоды. Лукашенко продает калийные удобрения и сельхозпродукцию Китаю, получая оттуда продукцию машиностроения. Нет такой ситуации, когда Путин и Си предъявили бы претензии другой стороне за сотрудничество с «младшим братом». Ни Лукашенко, ни Ким не переходят грань, за которой может вспыхнуть ревность в Москве или Пекине. — Каковы перспективы экономического сотрудничества Беларуси и Китая? Вы сказали, что в 2025 году экспорт Беларуси в Китай заметно вырос. Но в прошлом году по сравнению с 2023 годом он снизился. Рекордными темпами растет китайский импорт в Беларусь, в прошлом году он превысил 6,5 млрд долларов. И это более чем в три раза превышает белорусский экспорт в Китай. И каковы перспективы? — Во-первых, есть проблема с достоверностью статистики внешней торговли. В Беларуси она вообще закрыта с 2021 года. Мы слышим заявления чиновников о росте определенных показателей и анализируем их. Во-вторых, Беларусь все-таки пытается диверсифицировать внешнюю торговлю, чтобы не зависеть только от России. Хотя торговля с Россией на порядок больше, чем с любым другим отдельным зарубежным партнером, включая Китай. То, что товарооборот Беларуси с Китаем растет, на мой взгляд, хорошо. Но Беларусь и так на первом месте по импорту калийных удобрений в Китай. Китаю большего не нужно. А по остальным статьям белорусского экспорта в Китай — сельскохозяйственная и деревообрабатывающая продукция — есть пределы для расширения, и они, возможно, уже достигнуты. Был большой и амбициозный проект — сделать Беларусь хабом торговли между Китаем и Европой. Но границы закрыты, Беларусь под санкциями, деньги, вложенные в инфраструктуру этого проекта, либо заморожены, либо разворованы. И в этом году ситуация вряд ли изменится. Полгода ожидания вылилось для белорусского Фердыщенко в двухчасовое чаепитие с Си
