А было ли «Рустово побоище» в Министерстве обороны?

Евгений Спицын

28 мая 1987 года на Большом Москворецком мосту совершил посадку, а затем подрулил к Красной площади небольшой спортивный самолёт Cessna-172B, в кабине которого оказался немецкий юнец Матиас Руст.

Через полчаса к месту посадки прибыли сотрудники КГБ, и в тот же вечер зам. главы КГБ генерал-полковник И. Маркелов распорядился начать расследование. Начальник Следственного отдела КГБ генерал-майор Л. Барков уже 30 июля завершил следствие, а 4 сентября немца приговорили к четырём годам лишения свободы. К сожалению, многие материалы этого дела до сих пор недоступны историкам, что породило массу версий, в том числе конспирологических. Их активно поддержали многие военачальники, в том числе генералы П. Дейнекин, В. Красковский, Р. Акчурин и Л. Ивашов.

Первоначально самой популярной стала версия, что будто бы наша ПВО проморгала. Хотя, судя по докладу зам. председателя КГБ Ф. Бобкова и генпрокурора СССР А. Рекункова на Политбюро ЦК 31 июля, это не так. Самолёт-нарушитель был засечён РЛС сразу после пересечения советско-финской границы ещё в Финском заливе в 14.45, а затем и в районе Кохтла-Ярве в 14.56. Более того, тогдашний начальник Главного штаба войск ПВО генерал-полковник И. Мальцев уверял, что самолёт обнаружили ещё раньше – в 14.10 у эстонского посёлка Локса. Тогда же командир 14-й дивизии ПВО полковник А. Скороход направил информацию в Ленинград на КП 6-й армии ПВО, объявил готовность № 1 и поднял в воздух два самолёта 565-го истребительного авиаполка. Однако приказа на открытие огня или принуждения к посадке он не отдал, поскольку после истории с южнокорейским «боингом» в войска ПВО поступил приказ «гражданские самолёты не сбивать». Кроме того, по Чикагской конвенции, подписанной советской стороной в 1970 году, при нарушении воздушного пространства лёгкомоторным самолётом его можно было только принуждать к посадке.

Между тем командующий 6-й армией ПВО генерал-майор Г. Кромин, получив донесение от комдива, не дал «чёткой команды по воздействию с самолётом-нарушителем» и «сообщил в Московский округ ПВО и оперативному дежурному ЦКП о самолёте как о нарушителе режима полётов, чем ввёл в заблуждение вышестоящее начальство. Оперативный дежурный ЦКП генерал-майор С. Мельников не доложил о нарушителе Главкому войск ПВО гл. маршалу авиации А. Колдунову, понадеявшись, что «КП Московского округа ПВО разберётся с нарушителем сам, и приказал снять цель с оповещения на ЦКП».

Пока самолёт летел в зоне ответственности Ленинградского округа ПВО, он устойчиво сопровождался подразделениями двух бригад 6-й армии ПВО. Однако, когда самолёт вошёл в зону ответственности Московского округа ПВО, он неожиданно пропал со всех радаров.

Это обстоятельство породило ряд версий, в том числе о том, что большую часть своего маршрута Руст летел по границам мёртвых локационных зон. По мнению военспецов, такую информацию можно было получить только от сотрудников спецслужб, причём самого высокого ранга. Не случайно позднее бывший главком ВВС генерал П. Дейнекин заявил, что полёт Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб, что это была их блестящая операция, поскольку «они смогли привлечь к осуществлению грандиозного проекта лиц из ближнего круга самого Горбачёва». Более того, генерал-майор С. Мельников в одном из своих интервью заявил: «Я разговаривал с Крючковым в доверительной обстановке», и тот прямо сказал, что он «лично готовил эту операцию по указанию Горбачёва».

Кстати, следует отметить, что провокация Руста была приурочена сразу к двум событиям – Дню пограничника и визиту Горбачёва в Берлин на заседание Политического комитета стран – участниц Варшавского договора. Именно там по предложению СССР была принята Берлинская декларация, где все государства ОВД объявили о пересмотре своей военной доктрины и призвали к одновременному роспуску ОВД и НАТО. Этот вопрос уже не раз обсуждался в высших эшелонах, в том числе и на заседании Политбюро 8 мая 1987 года. Как явствует из протокола заседания, вопрос «О военной доктрине стран ОВД» и сокращении контингента советских войск в Восточной Европе вызвал острую дискуссию. Горбачёв, которого поддержали Э. Шеварднадзе, А. Яковлев, В. Медведев и А. Добрынин, настаивал на достижении паритета численности войск ОВД и НАТО в Европе. Но министр обороны С. Соколов категорически выступил против, заявив: «У нас сейчас личный состав вооружённых сил на 170 тыс. больше, чем у НАТО... И дисбаланса нет, поэтому вывод войск был бы политической ошибкой».

Как явствует из мемуаров Медведева, уже 29 мая, на обратном пути в Москву, он вместе с Шеварднадзе, «не сговариваясь, посоветовали Горбачёву принять самые срочные и жёсткие меры по этому поводу, в том числе в отношении руководства Министерством обороны». А уже 30 мая состоялось экстренное заседание Политбюро, на котором, судя по рабочей записи, почти все члены Политбюро вещали о том, что «полёт Руста посеял сомнение в нашей обороноспособности», что это ЧП «не является случайным, а отражает общую ситуацию в Вооружённых силах», что «это удар по руководству страны», что «нанесён огромный политический ущерб и подорван авторитет армии» и «надо укрепить руководство Вооружёнными силами».Дмитрий Язов

Но разбираться по существу никто не собирался, маршал С. Соколов – боевой офицер, прошедший три войны, добровольно подал в отставку. Сразу же объявили перерыв, и члены Политбюро удалились в Ореховую комнату, куда был вызван генерал Д. Язов. В итоге именно его назначили новым министром обороны. Понятно, что это решение шокировало многих, поскольку тот всего четыре месяца назад, в январе 1987 года, был переведён из Хабаровска в Москву, где занял пост замминистра обороны по кадрам.

Последнее обстоятельство уже тогда породило в армейской среде немало слухов. Самым популярным стал тот, который гласил, что бравый генерал очень понравился самой Раисе Максимовне Горбачёвой во время визита генсека на Дальний Восток 25–31 июля 1986 года. По протоколу он как главком войск Дальнего Востока везде сопровождал чету Горбачёвых и сразу приглянулся супруге генсека своей галантностью, а особенно чтением наизусть больших отрывков из «Евгения Онегина», «Бородино» и лирическими стихами собственного сочинения.

Провернув эту операцию, генсек торжествовал победу. Как уверяет А. Черняев, вечером того же 30 мая возбуждённый патрон позвонил ему на дачу и «яростно и долго, с паузами» говорил: «Пусть все – и у нас, и на Западе знают, где у нас власть – в политическом руководстве, в Политбюро. Теперь умолкнут кликуши насчёт того, что военные в оппозиции к Горбачёву, что они вот-вот его скинут, что он на них только и оглядывается».

После отставки С. Соколова последовала чистка военного ведомства. В. Легостаев и О. Гриневский уверяют, что было смещено «не только всё руководство Войск ПВО, но все заместители министра обороны, начальник Генштаба и два его первых заместителя, главком и начальник штаба ОВС ОВД, все командующие группами войск, флотами и все командующие округами», то есть порядка 300 генералов. А. Черняев и Р. Пихоя пишут, что по итогам этой чистки «в отставку и под суд было отправлено 150 генералов», а Горбачёв вообще утверждает, что после назначения Язова на пост министра обороны «на пенсию было отправлено 1200 генералов».

Мы не поленились и специально решили проверить информацию о столь масштабных чистках в высших эшелонах Министерства обороны СССР. И должны констатировать: ни один из прежних, кроме маршала А. Колдунова, заместителей министра обороны СССР – С. Ахромеев, А. Ефимов, Е. Ивановский, В. Куликов, С. Куркоткин, П. Лушев, В. Чернавин и В. Шабанов, – не был отстранён от исполнения обязанностей и почти все они ушли в отставку только в 1989–1991 годах. То же самое касалось всех командующих округами и флотами. И, наконец, маршал В. Куликов и генерал армии А. Грибков также остались Главкомом и начштаба ОВС ОВД и перешли в райскую группу Минобороны СССР только в январе-феврале 1989 года.

Между тем, по словам генерал-полковника В. Красковского, прямыми жертвами этой «чистки» стали 34 генерала и офицера. В частности, в первой половине июня 1987 года сняты с постов и уволены из армии главком войск ПВО гл. маршал авиации А. Колдунов, начальник Политуправления войск ПВО генерал-полковник С. Бобылев, два зама главкома генерал-полковники Е. Юрасов и Б. Бочков, начальник радиотехнических войск генерал-лейтенант Н. Сечкин, врио начальника Главного штаба войск ПВО генерал-лейтенант Е. Тимохин и разработчик военно-космических программ генерал-майор А. Сечкин. Одновременно «заработала машина наказаний по партийной линии»: из партии были исключены генералы Г. Кромин, Ю. Бражников, С. Мельников и другие. Новым главкомом войск ПВО был назначен давний сослуживец Язова замминистра обороны генерал армии И. Третьяк, а его замами стали генерал-лейтенанты В. Литвинов и А. Морин.

Таким образом, масштабного «Рустова побоища» в Министерстве обороны всё же не случилось. Но даже несмотря на столь «щадящую расправу», многие авторы правы в том, что «если бы М. Руста не было, его нужно было выдумать», поскольку публичной поркой столь крупных и авторитетных военных чинов Горбачёв поставил высший генералитет «по стойке смирно» и теперь мог вытворять всё что угодно и в отраслях ВПК, и на международной арене. Более того, он придумал подленький способ манипуляции Язовым: окружённый в руководстве МО СССР пятью (!) маршалами, тот почти три года оставался генералом армии и свой маршальский жезл получил только в конце апреля 1990 года.