Под шум дождя: «Лева» в РАМТе
В Российском академическом молодежном театре поставили спектакль по автобиографическим рассказам Бориса Минаева.
Чтобы попасть на Маленькую сцену РАМТа, нужно долго подниматься вверх, примерно как на пятый этаж, миновать несколько лестничных пролетов. Зрительный зал под самой крышей: слышно, как по ней барабанит дождь — июнь в этом году в Москве дождливый. Но начинается действие — и оказывается, что крыша ни при чем, стук дождя — это часть спектакля, который режиссер Рузанна Мовсесян поставила по книге Бориса Минаева «Детство Левы».
Рузанну Мовсесян многие знают как режиссера, который делает хороший театр для детей. «Кролика Эдварда» пересмотрели, наверное, все московские дети от 8 (так и хочется сказать — до 80) лет. А потом была «Манюня», про двух девочек, Наринэ и Манюню, которые жили в маленьком провинциальном городке, спрятанном высоко в горах, с утра до ночи бегали по дворам, купались в речке, воровали незрелый виноград, то есть проводили время так, что потом, спустя много лет, все это воспринимается как абсолютное счастье.
«Лева», в основе которого автобиографические рассказы журналиста и писателя Бориса Минаева, тоже про потерянный рай. Хотя почему потерянный? Он остается жить в памяти и дает силы, когда жизнь перестает быть безоблачной. Как в стихах Блока, напечатанных в программке: «Когда ты загнан и забит/ Людьми, заботой или тоскою;/ Когда под гробовой доскою/ Все, что тебя пленяло, спит.../ Тогда остановись на миг/ послушать тишину ночную:/ Постигнешь слухом жизнь иную,/ Которой днем ты не постиг...»
Выросший Лева вспоминает разные истории из своего детства, а запускает эту череду воспоминаний шум дождя. Потому что маленький Лева, в которого артист Сергей Печенкин перевоплощается легко и просто, любил стоять в подъезде и, приоткрыв дверь, смотреть на дождь.
Художник Мария Утробина воссоздала этот подъезд из прошлого очень точно: проволочная сетка кабины лифта, справа — уходящая вверх лестница, слева — почтовые ящики и мусоропровод. И шум дождя над головой.
Мальчик стоит и завороженно смотрит в невидимую дверь; каждый, кто проходит мимо, обязательно спрашивает: «Ты что тут стоишь?» — «Смотрю на дождь», — говорит он. Кто-то, услышав этот ответ, кивает и поднимается по лестнице, а кто-то, как персонаж Андрея Бажина, останавливается, чтобы взглянуть на дождь вместе с мальчиком, вспоминает что-то свое, и видно, как глаза его теплеют.
Подъезд превращается в квартиру, где живут Лева, его мама и папа; именно такие, какими мы видим своих родителей в детстве. Мама (Нелли Уварова) — самая красивая, она лучше всех рассказывает сказки, поет нежным голосом «Там вдали, за рекой» и очень понятно отвечает на любой вопрос, например, почему магазин называется «Овощи-фрукты» а в нем нет ни картошки, ни лука, одни только сухофрукты. «Не завезли, скоро будут», — объясняет мама.
Папа (Иван Воротняк) самый сильный и добрый, по утрам он делает настоящую мужскую зарядку, поднимая двухпудовую черную гирю, и не любит много говорить. Поэтому Лева в большом волнении слушает, как пришедший с войны сосед трофейной финкой вырезал папе флюс.
Жизнь подбрасывает Леве разнообразные задачи. Нейтрализовать пенсионерку Марусю Ивановну, которую мама попросила встречать его из школы и кормить обедом, мальчику удалось легко, как только он обнаружил у старушки слабое место: она любила спорить. Старушка у Татьяны Веселкиной получилась просто изумительная, с задорным детским характером. Наблюдая за тем, как они с Левой спорят, какие пельмени вкуснее, горячие или холодные, и есть ли оружие в кобуре у милиционера, удержаться от смеха просто невозможно. Но праздновать победу над Марусей Ивановной Леве не пришлось, ехидная пенсионерка спровоцировала своего подопечного на заведомо провальный для него эксперимент по выращиванию зеленого лука на подоконнике, а выиграв спор, потеряла интерес к воспитанию.
Некоторые события остались в памяти — например, что произошло на дне рождения интеллигентного соседа дяди Жоры Нуделя, защитившего диссертацию по Пушкину и козыряющего своим глубоким знанием пушкинской эпохи даже за обеденным столом, с вилкой в руке. Чтобы остановить рассуждения о том, мог ли Пушкин закусывать капустным пирогом, за столом приходится появиться самому поэту. В курчавом черном парике и бакенбардах на него очень похожа актриса Дарья Семенова, у которой, как и у других актеров, в этом спектакле несколько ролей.
Борис Минаев в своих рассказах создал идиллический мир, но и в нем есть соседка, которая старается подольше посидеть у родителей Левы, потому что у нее нелады с мужем (Дарья Семенова), и дядя Юра, которому время от времени приходится ночевать у них тайком, потому что он недавно вернулся из лагеря. Лева путает его с пионерским, а из объяснений родителей запоминает только, что у дяди Юры золотые руки. Есть и момент, который Лева вспомнит через десять лет, когда ему придется хоронить отца. В его памяти всплывет теплое утро, полоса света на полу, и неожиданно появившаяся мысль, что когда-нибудь мама и папа умрут. К концу спектакля догадываешься, что он не детский, но на него тем не менее было бы хорошо прийти с детьми в возрасте Левы, потому что в нем много таких вещей, которые взрослые понимают, а дети — чувствуют.
Фото: Сергей Петров/предоставлены пресс-службой РАМТа