История кота-зенитчика
Дело происходило в Белоруссии, летои 1944 года. Через спалённое село, продвигаясь вслед настурпющей армии, шла батарея МЗА. 37-мм зенитные пушки держали тогда самый опасный диапазон высот – 2–3 км, надёжно прикрывая переправы, аэродромы и другие важные объекты.
Короткий привал на развалинах деревни. Слава Богу – колодец цел. Времени – едва набрать фляжки и перемотать портянки. Единственная живая душа щурилась на солнце на останках сгоревшего сруба. И этой душой был рыжий котенок. Люди или давно погибли, или ушли, от греха подальше...
Пожилой старшина, докуривая цигарку, долго смотрел на котенка, а потом взял его и посадил на облучок. Накормил остатком обеда, нарёк кота Рыжиком и объявил его седьмым бойцом расчета. С намёком на будущую славу уничтожителя мышей и прочей непотребности в местах расположения, а особенно – в землянках. Безусый лейтенант тоже не возражал, так Рыжик и прижился на батарее. К зиме вырос в здорового рыжего котяру.
Во время налетов вражеской авиации Рыжик исчезал, неизвестно куда и появлялся на свет только тогда, когда зачехлят пушки. Тогда же за котом и была отмечена особо ценная особенность. А особенность эту заметил наш старшина – за полминуты до налета (и перед тем, как смыться) Рыжик глухо рычал в ту сторону, с которой появятся вражеские самолеты. Все указывал на то, что его дом был разбомблен немецкой авиацией. И звук, несущий смерть, он запомнил навсегда.
Такой слух оценила и вся батарея. Результативность отбоя редеющих атак противника выросла на порядок, ровно как и репутация Рыжика. По морде получил сразу связист полка, попытавшийся пнуть сапогом животное, путавшееся у него под ногами.
Во время войны никому не приходило в голову послать в действующую часть инспектора по чистоте подворотничков и зелёности травы, по этой причине Рыжик и дожил до апреля 45 года, до своего звездного часа.
В конце апреля батарея отдыхала. Война отгремела и шла к концу. За последними фрицами в воздухе шла настоящая охота, поэтому батарея МЗА ПВО просто наслаждалась весенним солнышком, и Рыжик спал на свежем воздухе.
Но вот Рыжик просыпается, даёт шерсть дыбом, требует внимания и недобро рычит строго на восток. Невероятная ситуация: на Востоке Москва и прочий тыл. Но народ служивый и доверяет инстинкту самосохранения. 37-миллиметровку можно привести в боевое положение из походного за 25–30 сек. А в данном статичном случае – за 5–6 секунд.
Тишина, стволы на всякий случай наведены на восток. Верим коту и ждём… С дымным шлейфом появляется наш ястребок. За ним висит на минимальной дистанции FW-190. Батарея вклинилась двойной очередью, и Фокер без лишних телодвижений воткнулся в землю за 500–700 м от наших позиций. Ястребок на развороте качнул с крыла на крыло и ушел на посадку, благо, здесь все базы рядом – 10–15 км.
На следующий день пришла машина, полная гостей, и привезла лётчика – грудь в орденах, растерянный вид и чемодан с подарками. На лице написано – кому сказать спасибо? Говорит – как вы догадались, что мне нужна помощь, да так оперативно? Да, чтоб так точно в цель? Я вот вам в благодарность привез спирт, сало, портсигар и прочие подарки.
Мы киваем на Рыжика – ему скажи спасибо! Лётчик думает что его разыгрывают. И старшина рассказывает длинную версию истории, вы её уже прочитали.
К его чести, на следующий день лётчик вернулся с двумя кило свежей печёнки для Рыжика. Этот лётчик даже думал, что кота зовут Радар, но нет – его уже звали Рыжик, переименовывать не стали.
В июне 45-го часть была расформирована, все отправились по домам. А кота забрал с собой в деревню старшина-белорус, справедливо рассудив, что раз кота в Белоруссии подобрали, то и жить ему там после войны. Говорят, в деревне, откуда старшина был родом, до сих пор живут потомки этого кота – все огненно-рыжие...