Ловушка стандартов: как отразились на российском образовании присоединение к Болонской системе и выход из нее

Присоединение России к Болонской системе с самого начала вызывало горячие споры в университетской среде и даже сопротивление преподавателей. Народная молва и вовсе связывала с ней все огрехи не только вузовских, но и школьных учебных программ. В результате словосочетание «Болонская система» воспринималось едва ли не синонимом глобального заговора против нашего образования. В 2022-м Москва заявила о выходе из Болонского процесса, но стало ли это началом нового тренда в российской системе просвещения? «Профиль» выяснил, что мы получили и что потеряли, отказавшись от Болонской системы.

Прежде всего, что такое Болонская система, или Болонский процесс? Это унифицированная программа высшего образования в Европе, принятая в конце ХХ века, точнее 19 августа 1999 года. Она явилась результатом экономико-политической интеграции стран Старого Света в рамках Евросоюза: единое экономическое пространство и единый рынок труда требовали единых стандартов высшего образования. Собственно, сама Болонская декларация так и называется – «Зона европейского высшего образования». А конечная цель программы – максимальная «мобильность граждан с возможностью их трудоустройства для общего развития континента». Отсюда и главные требования для всех государств – участниц процесса: единые, четко прописанные стандарты образования, взаимное признание дипломов, поощрение мобильности студентов, их переездов из одной страны в другую.

Основные пункты Болонской декларации таковы:

Даже в Европе внедрение новой системы не прошло абсолютно гладко. Исследования подтверждали: трех-четырех лет обучения на бакалавра вполне достаточно, чтобы человек был готов к выходу на рынок труда. Но сомнения вызывали, например, пункты о формировании студентами учебной программы или эффективность тестирования как универсального инструмента проверки знаний. Тестирование весьма полезно в технических дисциплинах, особенно для всевозможных промежуточных экзаменов, но применимость его в гуманитарных дисциплинах, скажем так, спорна. Тем более что именно в европейских университетах давно и широко применялась такая форма экзамена, как свободная беседа с преподавателем. Это требует лучшего знания предмета и большей гибкости ума, чем простой доклад по билету. К слову, некоторые из моих университетских наставников – известные востоковеды Леонид Васильев, Владимир Тюрин, Роберт Ланда – считали этот способ крайне эффективным и использовали его наряду с традиционными.

[embed]https://profile.ru/society/perenapravit-potoki-kolichestvo-p...[/embed]

Наконец, имелось немало опасений, что борьба за мобильность студентов обернется оттоком квалифицированных кадров из небогатых стран, а ведущие экономики будут, как пылесос, вытягивать перспективных молодых людей из всех уголков Европы. Так, впрочем, и вышло.

Россия присоединилась к Болонской системе в 2003-м, тогда президент Владимир Путин назвал это «очень серьезным, существенным шагом по интеграции России в мировое пространство». Впрочем, процесс был пролонгированным (в 2007-м глава государства подписал закон о введении двухуровневой системы – бакалавриат и магистратура) и полностью завершился лишь в 2011 году. И то ряд направлений подготовки в некоторых вузах по-прежнему велся по старой системе специалитета (пять-шесть лет обучения).

Декларировалось, что модернизация образования по-европейски поможет готовить квалифицированных специалистов, конкурентоспособных и востребованных на рынке труда. Однако в профессиональной среде и в обществе нововведения вызвали немало споров и страхов – от опасений, что будет разрушена давно сложившаяся и в целом неплохо действующая система высшего образования, до боязни, будто бы истинной целью подключения к Болонскому процессу является стремление властных элит поделить высшую школу на «массовую» и «элитарную», де-факто лишив основную часть россиян доступа к последней. Указывались и риски для государства, мол, среди потока приезжих профессоров и студентов могут оказаться агенты зарубежных спецслужб.

Говоря о реальных проблемах, противники Болонской системы отмечали: двухуровневый формат (бакалавр и магистр) все-таки снизил качество подготовки выпускников. Тем более что «болонизация» обучения нередко сводилась к банальной резке существующих учебных программ, а не к составлению новых. Кстати, бакалавр на рынке труда позиционировался как просто недоучившийся студент. Некоторые эксперты подчеркивали, что такие дисциплины, как математика, биология, программирование и прочие, требуют длительной подготовки и урезание им не на пользу. В то же время направления вроде менеджмента, лингвистики или международных отношений вполне вписываются в сокращенные европейские стандарты. Точка в этой дискуссии так и не была поставлена.

Отдельный вопрос – мобильность студентов и профессоров. До начала коронакризиса ежегодно в магистратуру и аспирантуру европейских вузов уезжали учиться 35–40 тыс. наших студентов; встречный поток из Европы был совсем невелик. Кроме того, более половины уехавших из России студентов оставались жить и работать за границей. То есть «болонский пылесос» исправно функционировал и у нас.

[embed]https://profile.ru/society/diplomnyj-proekt-osobennosti-prie...[/embed]

Справедливости ради стоит заметить, что на желание покинуть ту или иную страну влияет больше не участие в Болонской системе, а ее социально-экономическое положение и институциональная среда. В 2021-м, например, образовательная платформа GeekBrains провела опрос, в ходе которого выяснилось, что 53% российских студентов, изучающих информационные технологии, хотели бы уехать, и это без всяких специальных программ. А с тех пор как российские власти в 1991-м отменили выездные визы, страну покинули миллионы граждан: по данным ООН на 2021 год, за границей проживало 10 млн выходцев из РФ; в абсолютных цифрах по числу эмигрантов наша страна занимала третье место в мире после Индии и Мексики.

Как бы то ни было, в 2022-м Россия заявила об отказе от Болонской системы, однако, что это значит на практике, до конца непонятно. Особенно если учесть, что страна почти 20 лет пыталась встроиться в европейскую модель. Министр науки и высшего образования Валерий Фальков назвал Болонскую систему «прожитым этапом», заверив, что отказ от нее «позволит в большей степени приблизить образование к потребностям именно отечественного образовательного рынка», и пообещал представить новую модель образования. В то же время ректор МГУ Виктор Садовничий заявил, что новая российская система образования сохранит бакалавриат, но в некоторых случаях, например для точных наук, будет возвращен старый добрый специалитет. Увидим.