«Непутёвый». Аверин рассказал об отношении к возрасту, маме и ролях

В преддверии юбилея, который Максим Аверин отмечает 26 ноября, народный артист РФ поделился личным и рассказал о новой работе.

«С мамой связывает неразрывно пуповина»

Ольга Шаблинская, aif.ru: Максим, 50 лет для мужчины — это много или мало, по-твоему?

Максим Аверин: не пытаюсь обмануть время. Задумался я о возрасте только сейчас, когда надо было менять права. Хотя, судя по тому, как я живу, дай Бог каждому в 50 быть в такой форме. В трёх театрах играю, плюс свои театральные проекты, съёмочная площадка, телевидение, выпуск книг, студенты.

Главный вопрос — как ты к этой дате подошёл, чем живёшь, чем наполнен, кто рядом с тобой. Нет разницы, какая циферка стоит в паспорте — 18 или 104.

— Сейчас очень активно обсуждаются статистические данные: в России мужчины живут меньше, чем женщины. Как ты думаешь, почему?

— Моя мама ушла в 65 лет. Девчонка просто. Отцу 80 лет, он прекрасно бегает, занимается гимнастикой, спортом, ходит по 20 километров в день. Вот тебе и статистика. У меня другие на это взгляды.

— Ты мне рассказывал очень трогательные вещи про маму — в том числе как она собирала в альбомы все публикации о тебе. Когда она ушла, стал ли ты взрослее?

— Когда живы родители, есть невидимая защита. Как только мамы не стало, я понял, что смерть где-то рядом. Нас с мамой всю жизнь неразрывно связывала пуповина. И до сих пор она есть. Хотя мамы почти уже 10 лет нет. Но в моей жизни она есть. Я с ней разговариваю.

Мама меня называла Масяня. Говорила: «Ой, Масянь, ты у меня такой непутёвый». Потому что я всё время куда-нибудь вляпывался. Наивный был вообще. Знаешь... Несмотря на то что мама мне крайне редко снится, знаки она мне всё время посылает.

Я помню тот первый год после её ухода. Он был самым сложным. Мой директор так меня нагрузил работой, что я даже не мог вздохнуть. Это меня спасло. Мой первый день рождения без мамы был в Тбилиси. Знаешь, грузины если тебя полюбят, ты им родным становишься.

После спектакля мы поехали отмечать, приехали мои друзья из Москвы, из Америки — у нас всегда была традиция собираться на дни рождения. Сидим, конечно же, звучит тост за маму. И вдруг грузины пьют чокаясь. Как так? Она же умерла. А они мне: «Они же с нами. Они здесь». И это правильно. Поэтому за мамочку я всегда чокаюсь.

«Не отказывался от своих ролей»

— Читатель меня не простит, если не спрошу про два твоих знаменитых сериала... Мой друг как-то сказал: «У тебя все роли хорошие, что одна, что вторая. Что «Глухарь», что «Склифосовский». — Тебя это раздражает?

— Как ни крути, если ты запал человеку этой ролью в душу, то не вышибить уже ничем. Да и смысл? Любую роль, которую ты делаешь, ты должен пропустить через себя. Там часть тебя должна быть.

— А в том же «Глухаре», например, что от тебя самого?

— Да всё. Кроме того, что я в полиции не служил. Но в первую очередь это же человек, его отношение к дружбе, к любви, к матери, к делу своему. Там многое я привнёс от себя. А иначе быть просто «говорящей головой», произносящей текст сценария, мне неинтересно. Поэтому я никогда не отказывался от своих ролей. Даже если это провал. Что, я буду теперь сжигать плёнки, что ли?

— Главный вопрос – В каком кино Аверин провалился?

— Моя первая главная роль – «Любовь зла» – громкий провал. Безобразие. Я пролетел просто как фанера над Парижем. Фильм 1997 года. Это был закат кооперативного кино. Мне 21 год, я в главной роли. А это был просто ужас. Я там просто обезьяна с гранатой. А ещё... С годами я понял, что кино имеет мало отношения к артисту. Поэтому мне смешно, когда говорят: «Ах, я сыграл». Мы находимся в объективе оператора, в замысле режиссёра и в ножницах монтажёра, который вот эту реакцию решил поставить вот сюда. Как говорят в Голливуде, актёр – это световое пятно в кадре. И кадром можно уничтожить. Когда говорят: «У меня рабочая сторона такая-то», – это чушь полная. Всё зависит от оператора, от художника по свету, который выставит тебя так, что ты будешь императрицей или уродом.

«Успех коварен»

— Вернёмся к теме юбилея. Будь ты всесильным, что подарил бы себе на 50-летие?

— Продлить свою творческую жизнь подольше. Чтобы были для меня роли. Есть ужасное слово «никогда». Когда ты никогда не можешь сыграть ту или иную роль.

Что касается подарков на юбилей, мой бессменный директор Николай Коренев придумал и составил книгу, работая над ней около 3 лет, — это большое издание в двух томах — полное собрание всех моих спектаклей и творческих работ с 1997 года, со студенческой скамьи. И я бесконечно благодарен и ему, и выдающимся людям — Евгению Князеву, Константину Райкину, Марку Варшаверу и Александру Лазареву, которые написали в нее свои небольшие эссе. А также продюсеры, все, с кем мы работали. К слову, я обалдел, когда увидел огромное количество людей в книжном магазине «Москва», где проходила презентация книги. Они мне сказали, что такой двухтомник — это подарок в первую очередь даже не мне, а им, моим верным поклонникам и друзьям.

— Ты обмолвился про «ужасное слово "никогда"». Какую, кстати, роль тебе уже не сыграть?

— Уж Ромео мне точно не дадут. У каждого актёра есть кладбище несыгранных ролей, надежд и ожиданий. Просто я не живу разочарованиями и прошлым. Я не то чтобы фаталист, но считаю: всё происходит, как должно происходить. Нет дубля у жизни. Невозможно над ошибками всё время корпеть. И так же невозможно с успехом всё время уживаться. Успех коварен.

— Неожиданно. А в чём проявляется коварство успеха?

— В расслабоне. Успех может дать крылья и обрубить их. Один великий артист написал в 97 лет заявление об уходе с формулировкой «в связи с отсутствием творческой перспективы». Вот такая жизнь по мне.

— Мне кажется, «отсутствие творческой перспективы» тебе не грозит. Ты ведь только что с репетиции...

— Знаешь, у меня ни к одному постановщику нет претензий, хотя они так поломали мою жизнь... А вот Александр Лазарев, не уродуя и не уничтожая, просто погружал в свой замысел и давал возможность задышать той или иной ролью. Это уже наша четвёртая постановка с Сан Санычем. Сначала был «Бег» булгаковский, потом «Поминальная молитва» Захарова, которую восстановил Лазарев. Далее «Роман» по «Мастеру и Маргарите» Булгакова. А сейчас Сан Саныч в Театре Российской армии ставит «Визит» по знаменитой пьесе Дюрренматта «Визит старой дамы».

— Я хорошо помню нашу первую встречу в Сатириконе в 2000-х. Ты был влюблён в этот театр, называл его своим домом, а Константина Райкина — чуть ли не отцом родным. Спустя годы ты перешёл в Театр сатиры. Потом в «Ленком». Сейчас мы беседуем в Театре Российской армии. Театр для тебя больше не дом?

— Театр не привязан к точке геолокации. Это самое главное, к чему я пришёл. Я завидую артистам, которые 50 лет играют в одном театре. В моей жизни так не вышло. Никаких обид нет. Просто шёл туда, где я нужен, где мне интересно существовать. Я продолжаю работать и в Сатире, и в «Ленкоме» много играю, тем более что я туда недавно только трудоустроился. Но театр для меня — место действия, поле сражения. А дом у меня дома.

— Где тебя ждут два твоих очаровательных корги.

— Три корги — Макс, Ричард, названный именем моего персонажа Ричарда Третьего. И вот сейчас Чарли — в честь Чарли Чаплина. Это всё подарки. И им всё равно, снимался ты в «Склифосовском» или нет, они просто ждут меня, и всё.