В 222 километрах от Москвы обнаружен нормальный суд.
На процессе по делу об условно-досрочном освобождении Е. Васильевой.
Такого количества журналистов Судогодский городской суд Владимирской области – небольшое двухэтажное здание на ул. Ленина, - наверное, не видело с момента своей постройки. Прямо напротив входа был устроен пресс- центр, в котором велась прямая трансляция из зала суда. При этом и пресс-центр и зал судебного заседания был набит битком.
На оглашение списка журналистов у судьи Галоганова – молодого высокого парня с громким приятным голосом – ушло не менее 10 минут. Судья удовлетворил ходатайств о ведении видеозаписи и фотосъемки и предоставил 10 минут, чтобы журналисты смогли подготовиться.
Судья оказался каким-то неправильным. Он говорил четко и ясно, не бормотал себе под нос, как это обожают делать московские судьи, при каждом процессуальном действии ссылался на норму закона, вел процесс уверенно и умело. Более того, он раз 5 произнес слово «извините», которое московские судьи не произносят под страхом смерти.
Неправильным оказался и суд. Стены – светлые, стенды – читаемые, туалеты – чистые, приставы – улыбчивые. Ни грязи, ни убогой обшарпанности, ни хамства в этом суде я не обнаружил. А организация работы журналистов была такой, как будто толпы журналистов посещают суд каждый день.
Евгения Васильева попросила рассмотреть дело в ее отсутствие. У нее – 2 адвоката. Она не возражала против рассмотрения дела в отсутствие адвоката Харитонова, но с участием адвоката Барокова. Судья оглашает заявление адвоката Барокова о том, что он занят в апелляционном рассмотрении и просит перенести рассмотрение ходатайства об УДО на следующую неделю.
Не прибыли в суд и потерпевшие (а это – различные организации, включая Минобороны), которых насчитывается около десятка. Часть потерпевших сослались на то, что приговор не вступил в законную силу. Двое потерпевших представили документы о погашении Васильевой гражданского иска, в том числе на 81 млн. руб. остальные то ли не получили деньги, перечисленные отцом Васильевой, то ли получили, но не сообщили об этом суду. Всего же Васильева перечислила потерпевшим 216 млн. руб., отдав гражданский иск и за себя и за своих подельников.
В отличие от судьи прокурор и представитель колонии говорили достаточно тихо. Прокурор заявил, что поддерживает «ходатайство потерпевших, в том числе адвоката Барокова» об отложении дела. Представитель колонии также просил рассмотрение дела отложить.
С учетом ходатайства адвоката и потерпевших, изложивших желание лично участвовать в деле, суд слушание дела отложил на 25 августа 2015 года. Рассмотрение дела 25 августа также состоится в здании Судогодского суда. В Мосгорсуде повторно запрошены сведения о вступлении приговора Пресненского суда в законную силу, а также сведения от потерпевших о поступлении денежных средств.
Быть 25 августа я в Судогодском суде не смогу: СПЧ направляет меня в командировку в Мурманск.
Хотя никакого решения 31-летний судья Галоганов так и не принял, я не пожалел о том, что посетил Судогодский суд. И я сказал журналистам, как сделать так, чтобы нормально заработали районные суды Москвы. Надо посадить в автобус председателей московских судов, доставить их в Судогодский суд, где трудоустроить их в должности помощников судей эдак месяцев на 6. После этого, чтобы посмотреть на нормальный суд, не надо будет ехать в Судогду.
Проблема условно-досрочного освобождения Васильевой – сложная нравственная проблема. С одной стороны, она возместила ущерб и за себя, и за других фигурантов. Ущерб не малый, который мог взыскиваться годами. С другой, - в колонии у Васильевой нет ни одного поощрения, отработала она меньше месяца. Если же суд 25 августа и освободит Евгению Николаевну, то волна возмущения, которая поднимется в обществе, заставит вышестоящий суд данное решение отменить. Но для тысяч людей в этом случае станет делом принципа не допустить освобождения Е. Васильевой.
По-видимому адвокатам Е.Н. Васильевой надо было учесть все эти обстоятельства и действовать иначе.
А для государства важно, чтобы рассчитывать на УДО могли не только осужденные из женской колонии в поселке Головино, а любой осужденный, который загладил ущерб, утратил общественную опасность и способен видеть окружающий мир не через призму того, где бы и что можно стибрить.
А. Бабушкин
