55 лет в профессии

Мы продолжаем наш рассказ-воспоминание Владимира Лисовского о его интересной и насыщенной жизни, связанной с таким техническим достижением нашей цивилизации, как радио и радиолокация. «Правила радиосвязи. Связь на море – для обеспечения безопасности мореплавания и охраны человеческой жизни…»

Рассказы о хороших людях и их профессиях. Итак, я завязал с морями, но не завязал с флотом… Направили меня работать на приемный радиоцентр, сменным техником. Работа интересная, но для пенсионеров, нудноватая. И вот на примере своей работы в этой связи я хотел бы показать, как изменилась радиоаппаратура и процессы радиосвязи на флоте.

Почти на всех судоремзаводах существовало Предприятие ЭРА, вот и у нас на СРЗ, в ЭРЕ образовалась группа по ремонту и монтажу радиооборудования, куда меня позвали мои коллеги по флоту. Наш участок был из четырех человек, все бывшие флотские, радиоспециалисты. На судах типа РС, СРТМ, СТР мы монтировали новую и ремонтировали имеющуюся радиоаппаратуру. Это был переход на «однополоску» – первая смена состава оборудования. Приходилось выезжать в командировки в Сов. Гавань на суда пароходства. А еще были командировки на погранзаставы, оборудовали ПТН, монтировали РЛС, вначале РЛС «Дон», а потом РЛС «Наяда-5». Мы объездили все заставы Сахалина, от Москальво до Крильона. А на некоторых заставах и по два раза. Мы были мобильны, и нам командировки нравились: рыбалка, стрельбище, шило, новые места, новые люди… И вдали от начальства.








За работу на заставах нас наградили, сделали «Отличниками погранвойск», чем мы удивляли солдат срочников и раздражали свое начальство, так как это именно посторонняя организация по-настоящему оценила наш труд.

Работали и на ПСКРах в Корсакове и в Невельске, монтировали навигационные радары, стрельбовые и даже станции «Свой-чужой». Работа радиомонтажником дала хороший опыт в монтаже и ремонте всей линейки радиооборудования.

Наступила перестройка и гласность, и наши терки с руководством дошли до закономерного конца, нашу группу расформировали, перевели в электромонтажники, отчего я и отказался. Пошел устраиваться на работу в Сахморпароходство… Приняли меня инженером в подвижную группу связи – ПГС. Располагалась ПГС в поселке Пионеры. Это был ЗКП, запасной командный пункт. Автопарк состоял из ЗИЛ-157, ГАЗ-63, ГАЗ-66 и ГАЗ-69.

Обязанность наша была содержать на ходу автопарк и проводить связь с портпунктами и с Москвой. Там я сдал на категорию «С» и года три крутил баранку на ГАЗ-63, выполняя разные хозяйственные работы, ну и ездил на дачу, ведь она была в моем полном распоряжении…


Времена меняются, наш ПГС сочли лишним, распродали, и я остался бы не у дел, но в службе связи пароходства возникла вакансия, и меня оформили групповым инженером по радиооборудованию. В мои обязанности входили обеспечение ремонта радиооборудования и снабжение по радиочасти. В пароходстве было около ста пароходов, нужно было знать ВЕСЬ состав и состояние радиооборудования каждого. Это был 1992 год, и тут уж я освоил комп и все сведения вел в электронном виде. В пароходстве шли реорганизации и создавались «новые-старые» отделы. На радиоцентре англичане установили ЦКС – центр коммутационных сообщений, и отделы пароходства принимали и передавали радиограммы непосредственно со своего компа. А на флоте вводили АПД – аппаратуру повышенной достоверности и телеграфные аппараты, вытесняя морзянку.

При пароходствах были БЭРНК – базовые электрорадионавигационная камера, которую я курировал. И при следующей реорганизации меня назначили ею руководить, оставив прежние обязанности группового, слив обе обязанности в одну… Вот тут я, как у О’Генри, «суетился как однорукий человек, клеящий обои»… Телефон не смолкал – звонили с судов, клиентура, только успевай поворачиваться. В БЭРНК было несколько цехов по ремонту соответствующего вида оборудования, и имелись филиалы в Корсакове и в Ванино, куда заходили пароходы, но и нашим приходилось выезжать в командировки. На флоте менялась аппаратура, приходилось выезжать на монтажи. Появились первые спутниковые станции, приемники NAVTEX и GPS, буи КОСПАС и радиолокационные ответчики.

И вот приблизился 1999 год – переход на ГМССБ. Капиталисты удумали новую систему: глобальная морская система связи при бедствии. И ее нужно было внедрить в течение трех месяцев! Вся установленная радиоаппаратура стала неактуальной и менялась на ГМССБ. Российской аппаратуры ГМССБ в железе не было, Севастополь предлагал, но она была сырая, да и не финансировался ее выпуск. Были предложения от Skanti, Sailor, Furuno. Мы остановились на Furuno – и ближе, и аппаратура надежней, что потом и подтвердилось.

Наши специалисты ездили в Японию на учебу, прошли сертификацию Регистра судоходства на допуск работы с аппаратурой Furuno. Начали монтировать аппаратуру, вводить в работу, составлять проект установки и сдавать Регистру… Крутились как белки в колесе весь год. И тут выяснилось, что все радиооборудование подлежит ежегодной проверке сертифицированной организацией и сертифицированными специалистами по программе, которой еще не было. И мне пришлось составлять методику испытаний и акты проверки по всему оборудованию и общий акт проверки, и утверждать в Регистре. И еще ежегодно само предприятие предъявлять Регистру.

За год управились с пароходскими делами и еще со сторонними организациями. За ввод оборудования ГМССБ я получил благодарность от департамента морского флота. Как признался мой шеф, второй раз он бы такое не вывез. Все договора на поставку оборудования из Японии вел он, а я получал, комплектовал и отправлял на пароходы.

С вводом ГМССБ закрылись радиоцентры, исчезла морзянка, изменилась вся система связи – на флоте сократили радистов. Сократилась и переписка, я уже и забыл, когда давал радиограммы на пароходы, да и пароходов стало на порядок меньше. Закрылись филиалы в Ванино и в Корсакове. Выручают только судна снабженцы нефтяных проектов. Как еще держимся на плаву, сам удивляюсь. За 30 лет работы в БЭРНК много чего произошло и плохого, и хорошего, а главное, что я обеспечивал «безопасность мореплавания и сохранение человеческой жизни», согласно главному предназначению связи на море.

А за 55 лет в профессии ремонтировал, устанавливал и эксплуатировал по передатчикам: Ерш-р, Блесна, МСТА, Ильмень, Р-641, Галс, Барк, Бриг, Корвет, Муссон, FS-1570, FS-5000. Радиоприемники: ПРВ, Волна, Р-250, Р-151, Шторм, Циклоида, Сибирь. Радиостанции: РТ-20, РТ-50, Р-609, Р-619, Р-625, Корабль, Рейд, Чайка-см, Ангара, FM-8000, FM-8500. Радиолокаторы: Нептун, Дон, Донец, Лоция, Океан, Миус, Печора, Наяда-5, Енисей-Р, FR-2115, FAR-2117. А еще РДР – регистраторы данных рейса, СКДВП – Система контроля дееспособности вахтенного помощника, АИС – автоматический идентификатор судна. А также гирокомпасы, эхолоты и лаги, короче – весь состав радиооборудования.

И самое главное – я продолжаю работать, чтобы не закиснуть, хотя объёмы уже не те.

P.S. Примечание В. Шпаковского. Читаешь вот такие скупые, в общем-то, строки, и невольно закрадывается мысль: «А ведь это только мы так можем. Причем на всех уровнях! Вот потому-то нас никому и не одолеть…»